07'92 - Павел Корнев

– Пантелея вы вдвоём замесили, так? – скривил в ухмылке тонкие бледные губы Кислый-старший. Глаза у него были совершенно стеклянные, и подумалось, что если он и не сидит на чём-то тяжёлом, то уж на таблетках точно. Ещё и упакованный весь из себя, не в спортивном костюме на стрелку пришёл, а в пиджачке, слаксах и лакированных туфлях.

Все выжидающе уставились на меня, но я подавил самый первый порыв и от невнятных оправданий удержался. По здравому размышлению не пошёл и в отказ, да и о вмешательстве Ромы по собственной инициативе промолчал, лишь пожал плечами и спокойно произнёс:

– Пантелей на Андрея прыгнул, мы за него вписались. О драке один на один разговора не было. Помахались и разошлись.

При всём нежелании оправдываться, никак иначе мои слова расценить было нельзя, и во рту появился противный привкус желчи. А потом пришла злость.

Какого хера?! Я в армии отслужил и пострелять успел, я ночью на болоте трупы в кучу мусора закапывал! Контрольный в затылок делал! А эти уроды кто такие? С какой стати перед ними отчитываться? Вертел я их на известном месте!

– А один на один – слабо? – тут же зацепился за мои слова Кислый.

– Смысла не вижу, – и не подумал я реагировать на детскую подначку.

– У Пантелея к тебе претензия. Имеет право.

Я не стал ввязываться в бессмысленный спор, сразу отрезал:

– Есть претензии, пусть сам их и предъявляет.

Лысый дядька одобрительно кивнул, а вот Кислому такой мой ответ не понравился, его аж перекосило. Но наезжать он не стал, позвал Пантелеева. Миша подошёл и ожидаемо заявил:

– Енот, вы меня по беспределу запинали. Надо разобраться один на один.

Выглядел Пантелеев непривычно скованным; я присмотрелся к нему и хмыкнул:

– Миша, оно тебе точно надо?

Тот хоть и занимался боксом, но удар держал не лучшим образом. Драться нам доводилось не раз и не два, и выхватывал в этих потасовках именно он. Но тут набычился и заявил:

– Давай! Один на один!

Махать кулаками не хотелось, но и отказаться никакой возможности не было. Я расстегнул олимпийку, стянул её и протянул Андрею. После отдал пусковое устройство и ключи.

Фролов придержал меня и тихонько сказал:

– Осторожней, Серый. Он, похоже, чем-то закинулся.

Я присмотрелся к Пантелею, который сосредоточенно крутил мощными плечами, разогреваясь, и кивнул.

– Похоже на то.

Слухи о том, что Кислый перед разборками кормит своих пацанов таблетками, ходили ещё до моего ухода в армию, но тогда я относился к ним с изрядной долей скептицизма и, похоже, зря. Какой-то совсем Миша деревянный, не бывает такого с травки.

– Разберитесь здесь и сейчас, – напутствовал нас дядечка, – чтобы впредь к этому не возвращаться.

Но заторможенным Пантелей лишь казался, он сразу двинулся вперёд и сходу попытался зацепить меня левой, не попал и добавил правой, следом пробил двоечку. Я уклонился, поставил блок и ответил прямым в голову. Удар пришёлся в скулу, но Миша его, такое впечатление, даже не заметил. А вот мне прилетело кулаком по рёбрам как-то совсем уж неприятно, аж перекосило всего.

Стало ясно, что простой обмен ударами будет не в мою пользу, и я отступил, а когда Пантелей при ударе по своему обыкновению слишком сильно провалился вперёд, то перехватил его мускулистое запястье и откинулся, утягивая противника за собой. Бросок через спину прошёл будто на тренировке, и Миша тяжело грохнулся о землю. Мне тоже не удалось удержаться на ногах, только роли это уже не играло, я навалился сверху и провёл удушающий приём.

Пантелей попытался вывернуться и засучил ногами по траве, но куда там! И тут же Андрей вскрикнул:

– Серый!

Краем глаза я уловил резкое движение и начал поворачиваться, лишь поэтому носок кожаного штиблета не попал по виску, а просто чиркнул по лбу. Меня будто подбросило, кровь прилила к лицу, рубец запульсировал в такт бешеному стуку сердца. Я встал в стойку, шагнул вперёд и только тогда разглядел, что по голове меня приложил Кислый-старший. Тот от неожиданности качнулся назад, но тут же опомнился и скривил губы в презрительной ухмылке.

– Чё, н-на?

И я не решился вломить ему, оглянулся на своих. Сдулся.

Кабан удержал на месте дёрнувшегося ко мне Андрея, а Граф с какой-то даже благодушной интонацией поинтересовался:

– Ну ты чё творишь, Кислый?

– Пусть дерутся, а не мацают друг друга! – объявил тот с ухмылкой и отошёл.

Лысый дядька начал ему что-то выговаривать, но мне было уже не до того – с земли поднялся Пантелеев. Он снова попёр вперёд и активно заработал руками, словно и не валялся только что, хрипя и сипя, полузадушенный. А вот меня неожиданное вмешательство попросту выбило из колеи. Пропал кураж, мысли разбегались, я ушёл в глухую оборону и очень скоро отсушенные руки начали наливаться свинцовой тяжестью.

Кто-то засвистел, и я не удержался, пробил Мише левой в корпус, правой зарядил в глаз, рассчитывая рассечь бровь. Попал ниже, да ещё и сам пропустил неслабый тычок в переносицу; потекла кровь. Мы ещё пару раз обменялись ударами, а Пантелей и не думал снижать темп. Уж не знаю, чем он закинулся, но моих попаданий он словно не замечал.

И вновь я закрылся, отступил. Миша не отставал, и я сбил его с шага, встретив подошвой кроссовки в бедро. Сразу разорвал дистанцию, опустил руки, встряхнул ими, разминая. Пантелей опять двинулся вперед, и снова пинок заставил его оступиться. Кислый-младший презрительно засвистел, когда мне в третий раз удался этот приём, и Миша ускорился, потерял осторожность.

Как и в самом начале драки, он слишком сильно подался вперёд, и я сумел провести захват, швырнул его через бедро. Но на этот раз и не подумал переводить драку в партер, Пантелей только приподнялся на колено, когда я шагнул к нему и со всего маху приложил ногой по голове. Попал взъёмом стопы в подбородок, и рухнувший на спину парень крепко долбанулся затылком о землю. Встать он не смог, мелькнула даже мысль, что перестарался и сломал ему шею.

Тут же подскочил Андрей, я отстранил его и попросил:

– Глянь, он живой вообще. – А сам отошёл в сторону и наклонился, не желая и дальше пачкать майку кровью. Из носа продолжало течь, но сломан он не был и даже не опух.

Рядом встал лысый дядька, покачал головой.

– Борец, да? Приходи, поставим ударную технику.

Я удивлённо повернулся, и он наставил палец на Андрея.

– Куда идти, у друга спросишь. И аккуратней с Графом, гнилой он какой-то стал.

Дядька ушёл взглянуть на Мишу, который к моему немалому облегчению сумел встать с земли, пусть и покачивался словно пьяный. Я осторожно ощупал нос, высморкался, избавляясь от кровавых сгустков, и стянул испачканную майку. Выкидывать её не стал, просто свернул. На штанах красных пятен заметить не удалось.