Непредвиденные изменения. Книга первая. Часть вторая - Юрий Николаевич Москаленко

— Он ещё молодой, с… — начал тут же заступаться за сына Леонид, когда мы возвращались домой.

— Леонид, он был на посту — перебиваю его — а главное, что нарушил правило и запустил собаку, с которой и так… сторож х…

— Мы отслужим — обречённо старший Ремез.

— На приезд своей женщины сюда можешь и не рассчитывать — выношу наказание, ну хоть какое… А то ещё с их бабами тут разбирайся. И опять возникнет извечный вопрос: а где они будут жить? Теперь надо хоть немного успокоиться…

Поэтому захожу домой, беру веточку рябины и иду в опустевшую конюшню. Ухожу специально, пока не сорвался на своих людях и не наделал бед.

Смотрю как Кеша с удовольствием, уплетает рябину и урчит почти как кошка. Это приносит облегчение на душе.

— Ну что, брат мой меньший, придётся и тебе переселяться в дом — разговариваю с соболем. — Но только, чур, не грызть мебель. Вот же Мальцев удружил, с красного дерева мебель мне подогнал. Хотя нет, лучше на веранду, а там посмотрим.

Это насколько же мы «проспали»? За Звёздочку и Рыжего, рублей по сто пятьдесят дадут. За трофей, который так и не откликнулся ни на какую кличку, рублей двести. А может и больше. Буквально, какие-то тридцать лет назад, лошади стоили в два раза дешевле. Да и остальное тоже. Инфляция, блин, как у нас в девяностые, мысленно выругался я.

— Иди сюда — взмахом руки подзываю Кулика, который заглянул в конюшню — будем ценного пассажира перемещать. Вместе с ним, несём и палено в галерею.

— Дмитрий Иванович, но, а как же с коровкой? А с тёлкой? — заныл Трофим, только увидев меня в дверях. Я даже не успел ещё и в дом зайти.

— Как-как? Какам сверху — передразнил я. Мог бы и подождать, видит же что у людей такое несчастье. — Дам семьдесят пять рублей, новых купишь.

— Так мало семьдесят пять — опять жалобно заныл сосед, как будто у него стадо увели, дом сожгли и одного в исподнем оставили.

— Пошёл ты знаешь куда… — обозлился я на слишком жадного соседа. Только о себе и думает, а то на сколько я «попал», он не думает. — Поедешь в Венёва или Серпухов или ещё куда, там намного дешевле и купишь.

Сейчас ещё два таких же припрутся и тоже канючить начнут. Я им что, сберегательный банк России?

Как думал, так и получилось. Отдал мужикам по пятьдесят рублей, и сказал, чтобы больше ко мне не подходили со своей ерундой. В Туле хорошая корова рублей шестьдесят-шестьдесят пять стоить будет, но не их. А в области и за тридцать пять — сорок пять купить можно.

Надо срочно ломовую лошадь купить, а то Ванюши, не на чём будет воду возить. Да и на сам рынок иногда ездить тоже надо. Куда же мне обратиться? Генерал-лейтенанту Николаю Ивановичу Гартунгу в Федяшево в тридцати верстах от Тулы, где он разводит коней? Ещё он управлял и Имперскими конными заводами в Москве. Его в шестьдесят пятилетнем возрасте с 1847 г. Н. И. Гартунга назначили начальником Отдельного корпуса внутренней стражи (ОКВС), и как командир Корпуса и Инспекцию резервной пехоты Российского государства. Ну не знаю, не люблю я сегодняшних генералов. Да и его сын Леонид мне совсем не нравиться. Его поведение слишком напоминает, поведение нашей «золотой» молодежи. То есть, без тормозов. Пятнадцатилетний пацан умудрился в городе нахамить уже многим. Только вот не думает, что через шесть лет его могут на дуэль потащить. Нет уж, лучше я на рынке, с Куликом и Семёном, когда он уже окончательно придёт в себя, лошадь куплю.

Вернулись Гриша с Ванюшей, с задания к местной шпане. И как, я только раньше об этом не подумал? Дальше выстроил всех во дворе, без каких либо скидок, даже девчонок. Прочёл лекцию, что враг совершенно не дремлет… в отличие от нас. Теперь службу будут нести по двое, и не дай бог кто-нибудь ещё хоть раз…что-то в ней нарушит. Это моя последняя поблажка. А Ремезам придётся отработать…

— Начали — я пытаюсь деревянной саблей достать Гришу под щитом. Они с отцом на пару обороняться, а мы с Куликом нападаем. Тренировку, отменять я не стал. Заодно и злость сгоню. Кулик, не привык действовать со мной в паре, поэтому мы не проигрываем, но и выиграть не получается. Гриша отбивает мою палку щитом, а Леонид в это время нанёс боковой удар. Я не сумел его отразить. Вот тут и сказалось превосходство кривой сабли, позволявшей достать меня за моим же щитом. Сам же Гриша блокирует удар Кулика. По нашим правилам я выбываю и наблюдаю, как они «гоняют» Кулика. Причём явно не спешат. Молодцы.

А вот я нет. Какого х…мне раньше это в голову не пришло? Это же просто, распределится на устойчивые пары. Я же читал или видел в кино, что спаянная пара действует лучше. Пара Кулика и Семёна сложилась случайно и вынужденно, но вполне успешно. Поэтому на неё внимание, никто и не обратил. Так что я ещё помню. Штурм зданий? Это мне чувствую скоро пригодиться. Змейку. Как первый несёт большой щит. Фонарь в глаза. Это сразу можно отложить. Что? Тяжёлую экипировку первого. Сделать магниевую вспышку? Зачем. Лучше не мудрить. Поставить первого в броне со щитом и саблей. Потом второго в броне с револьвером и саблей. За ним, следующего с двумя револьверами и саблей за спиной.

Попробовал «на руку» всё имеющееся холодное оружие. Меч, кстати, оказался русским сапёрным тесаком 1827 года выпуска. Оставим для хозяйских нужд. Тут он вполне удобен, в отличие от войны. Понравилась венгерско-польская сабля. А так же «трофейная» сабля, типа шамшир. Мне они почему-то больше нравиться. Попытался отработать «хитрый» режущий удар, обратной стороной елмани. Приём, когда вроде бы проваливаешься в ударе, а на отходе обратной стороной сабли, елманью, режешь противника. Может и получиться. Понял, что мне нравятся работать и удобней именно с таким видом кривой сабли. Осознал, что надо делать нормально защищённый эфес с пальцевой дужкой. А то можно и без пальцев остаться, как было не раз в реальной истории. Тогда получится нечто среднее, между тальваром, шамширом и венгерско-польской гусарской саблей. Теперь как бы это всё сделать и с весом не переборщить? Больше килограмма не желательно. И надо найти настоящего мастера по крестовому бою. Также сделать налокотники, для ударов в свалке. В общем, много чего надо, а тут… незапланированные траты.

Так, а теперь постреляем. Испытаем привезённые образцы, а заодно и пластины с брони, что дал мне Гольтяков.

Вот тут у меня дела лучше, чем у других. Наверно сказывается сознание человека двадцать первого века. Тут ещё не осознали в полной мере силу огнестрельного оружия, а особенно скоростного и многозарядного. Пластины, ничего так. Держат мягкую пулю со старых длинноствольных «трофейных» пистолетов, далеко не рядового оружия, с семи-восьми метров. Синяк, а возможно и перелом, конечно, обеспечен с такого расстояния. Но опять же подкладка и куда попадет пуля. А если в на хлёст у дегеля?

С нарезным оружием результат будет несколько хуже. Всё же эти кирасы не для современного боя с нарезным оружием, а в остальном ничего, подойдут. Если бы тогда на Семёне была, то он бы уже давно на лошади скакал. А так пока только ходит осторожно.

Винтовка Дрейзе, это конечно нечто, по этим временам. Будем делать, почти такую. Но только для себя. В моём времени, Крымская война шла три года, и не факт, что винтовка не окажется чьим-то трофеем. Вот тогда нашим солдатам, с нашей-то промышленностью, совсем кисло придётся. А не дай бог, ещё и украдут, как коней. Нет, нет, лучше уж так.

— Чего Лука мнёшься, говори как есть — спрашиваю появившегося мастера, который в стороне дождался окончания тренировки.

— Дмитрий Иванович, не получается с фанерой. Никто не знает, как её делать. И как такой станок, тоже — печально докладывает мне бригадир.

— Да… — вот же день не задался…с утра. Может заранее спать сегодня лечь, а то ещё что «выплывет»? Что я помню. Помню, что березовые чурбачки в горячую воду опускали или паром обрабатывали? Там ещё как-то дёготь получали. Потом на токарный станок и снимали тонкий слой. Потом это всё укладывали под пресс. Всё. Больше ничего не помню.

— Подожди — командую ему строгим голосом, а то ещё сбежит увидев наши печальные лица и сославшись на свои дела.

Сам иду за чертежами станков Нартова, вот уж кому памятник поставить нужно. Надо, кстати, «напрячь» Добрынина и купцов, а не только одни церкви строить. Ценить русские таланты надо. Потом, сидим в трёх и разбираемся.

— Давай делай