Бич Божий - Сергей Шведов

– Ты римлянка? – спросил он у Пульхерии. – И у тебя есть сын?

– Да, – отозвалась матрона, и этот ответ круто изменил ее судьбу.

Гусирекс то ли выкупил Пульхерию, то ли просто прихватил ее с собой, никого не спрашивая. Но, так или иначе, она вдруг превратилась из рабыни в знатную даму. Сначала Пульхерия полагала, что могущественный князь Верен взял ее в наложницы, и уже готова была отдаться ему со всем пылом благородной души. Однако вскоре выяснилось, что Гусирекс остался равнодушным к ее истрепанной под телегами красоте. Пульхерию отправили в глухое место, огороженное высокой стеной, где она впервые услышала имя богини Лады. В этой крепости не было мужчин, ее охраняли женщины, облаченные в доспехи. Крепость была невелика и очень похожа на христианские монастыри, разбросанные вокруг Рима. Не исключено, что до прихода вандалов здесь жили монашки, но им пришлось уступить свою обитель непрошеным гостьям. Поначалу Пульхерия испугалась, что коварный Гусирекс заточил ее в этих стенах на всю оставшуюся жизнь. Однако ведунья Милорада, главная жрица языческого храма, очень быстро развеяла все ее страхи и сомнения. Милорада была рослой, красивой женщиной примерно одних с Пульхерией лет, русоволосой, с голубыми властными глазами, очень, к слову, похожими на глаза князя Верена.

– Богине Ладе было угодно видеть тебя в этих стенах, – торжественно произнесла Милорада. – Готова ли ты служить ей?

– Готова, – не задумываясь произнесла Пульхерия.

– В таком случае оставайся с нами, сестра. Ведунья Любава проводит тебя.

Именно от Любавы, стройной полногрудой девушки лет семнадцати, Пульхерия узнала, что Милорада – родная дочь Гусирекса. И что храм Лады возник на чужой вандалам земле не без участия князя Верена.

– Я должна отречься от Христа? – испуганно спросила у Любавы Пульхерия.

– Нет, – удивленно покосилась на нее молодая ведунья. – Христос – ярман, и если ведунья Лады пожелает, она вправе следовать его заветам. Но служить она должна Великой Матери всех богов.

– А что будет с моим сыном?

– Мальчики могут оставаться в храме Лады до пяти лет. Думаю, ты покинешь нас значительно раньше. Ибо тебе уготована великая стезя, если ты, конечно, сумеешь пройти все положенные испытания.

Испытаний Пульхерия не боялась. За последний год она пережила столько, что любой другой женщине хватило бы на долгую жизнь. Пульхерии выделили большую комнату, обставленную с претензией на роскошь, и двух служанок, наверное местных уроженок. Во всяком случае, языка варваров они не понимали, зато неплохо говорили на латыни.

– Ведуньи Лады могут спать на голой земле, – сказала Любава, – но зачем осложнять себе жизнь, когда в этом нет никакой необходимости. Как зовут твоего малыша?

– Пока никак, – слегка смутилась Пульхерия.

– Это к лучшему, – улыбнулась Любава. – Возможно, богиня Лада сама даст ему имя, и с этого мгновения и до самой смерти он будет находиться под ее покровительством. Это великая честь, Пульхерия, оказываемая только сыновьям вождей.

Пульхерии и раньше приходилось участвовать в обрядах и мистериях в честь языческих богов, правда, это были готские боги. Но культ Лады сильно отличался от культов Одина и Тора, это она поняла почти сразу, но не спешила высказывать свои мысли по этому поводу вслух. Ведунья Милорада оценила сдержанность Пульхерии:

– Я знаю все о твоей прошлой жизни, матрона. Но познать прошлое способны многие, а вот увидеть будущее могут только избранные. Ты хотела бы знать, какая судьба ждет твоего сына?

– Да, – твердо сказала Пульхерия, переборов сомнения и страхи.

В обряде прорицания будущего она не участвовала. Ее статус был еще недостаточно высок, чтобы общаться с богиней. А о том, что ей надлежало знать, Пульхерии рассказала сама ведунья Милорада:

– Имя этого мальчика Ратмир, и отныне он не только твой сын, но и сын богини. Ратмира ждет великая судьба. Она вознесет его выше князей и императоров. Так решила богиня Лада, и никто не сможет оспорить ее приговор, ни люди, ни боги.

Пульхерия была потрясена. Жрецы как римских, так и готских богов предсказывали ей, что она родит императора. И называли имена великих вождей, которые станут отцом ребенка. А теперь выходит, что все они ошибались в толковании воли богов. Не от вождя она родила своего сына, а от простолюдина. И зачала она его не во время мистерии, под сенью столетних дубов, а в грязной канаве под улюлюканье многочисленных зрителей, ждущих своей очереди.

– Значит, так было угодно богине, – сказала Милорада, пристально глядя Пульхерии в глаза. – Великое рождается не только в пурпуре, но и в грязи. И боги не видят между ними большой разницы.

За два года, проведенных за стенами храма Лады, Пульхерия познала многое. Она прошла все испытания, к которым понуждала ее богиня, и обрела знания, доступные лишь избранным. Наградой за терпение для римской матроны стали знаки, оставленные по воле Лады на ее теле, и золотой перстень ведуньи высокого ранга, на котором искусной рукой была изображена прекрасная птица лебедь, символизирующая богиню.

– Я горд, что не ошибся в тебе, лада Пульхерия, – сказал князь Верен, когда облаченная в роскошные одежды матрона предстала перед ним. – Тебя приветствую не только я, но и весь круг Кия, к которому ты отныне принадлежишь.

У Гусирекса были на римскую матрону свои виды. Пульхерия поняла это давно и не очень удивилась, когда всесильный князь вандалов объявил ей, что она отправляется в Арль. Старый Верен не любил больших городов. Не исключено также, что он опасался наемных убийц. Во всяком случае, своей резиденцией он избрал горную крепость, оставив равнину на попечение своих сыновей. Быт в этой крепости отличался исключительной простотой, но отсутствие комфорта мало беспокоило Гусирекса. Этот человек упорно шел к цели, поставленной ему богами, и не собирался сворачивать с избранного пути.

– А почему именно в Арль? – спросила Пульхерия, рискуя вызвать гнев Верена.

Но, видимо, статус лады давал ей право на подобные вопросы, поскольку Гусирекс в ответ на сомнение, высказанное ею, даже глазом не моргнул:

– В Арле находится ставка префекта Галлии сиятельного Сара, ты ведь знакома с ним, лада?

– Этот человек мне многим обязан.

– Вот видишь, как все удачно складывается и для тебя и для меня, – усмехнулся Верен. – Ты скажешь Сару, что Ратмир – сын князя Яромира, наложницей которого ты была.

– А почему я покинула Яромира?

– Потому что Ратмиру грозила гибель от рук людей, не желавших, чтобы вождем свевов в будущем стал сын римлянки.

– И Сар мне поверит? – засомневалась Пульхерия.

– Поверит, когда увидит твой обоз.

– Какой обоз?

– Князь Яромир человек щедрый. – Лицо Гусирекса расплылось в улыбке. – Он не мог прогнать своего сына, пусть и рожденного от римлянки, голым и босым. Золота, которым он одарил вас перед расставанием, хватит и тебе, и Ратмиру на долгую счастливую жизнь.