Инкуб - Василий Горъ

– Не знаю… – улыбнулся я. – Не пробовал… Но если верить проспектам в Сети, то там красиво…

– Не хочу в ресторан. Там – люди… Не пойдем, ладно? – жалобно посмотрев мне в глаза, взмолилась моя хозяйка. – Ненавижу этих стервятников! Кстати, можно тебя попросить?

– Можно… – чувствуя, что она вспомнила свои ощущения при подключении и хочет повторить, пробормотал я.

– Позволь мне еще раз попробовать… ну ты понимаешь, правда?

Я молча пододвинул к ней поближе кресло и активировал связь. Эль, глядя на меня расширенными глазами, задрожала от нахлынувших на нее чувств и судорожно облизнула языком пересохшие губы:

– Не отключай, пожалуйста… еще немного, ладно?

Я закрыл глаза и, откинувшись на спинку кресла, погрузился в ее ощущения.

Девушке было тяжело. Ее колотило так, что мне стало не по себе – пытающаяся ощущать, она примеряла мои чувства на себя! Сочувствуя и сопереживая мне так, что я вдруг перестал понимать, где заканчиваются мои чувства и начинаются ее. В какой-то момент я вдруг понял, что вот-вот сойду с ума – ее ощущения усиливали мои, что, в свою очередь, сказывалось на силе ее переживаний, и этот безумный эмоциональный резонанс грозился выйти из-под контроля!

– Хватит… Не могу больше… – простонала она, побледнев. – С ума сойти, как ярко…

Я прервал подключение и вдруг с ужасом понял, что она стоит на коленях, опираясь локтями на мои бедра, и смотрит мне в глаза:

– Знаешь, что потрясает больше всего?

– Что?

– Две вещи… Первая – это осознание того, что любить ТАК человеку, наверное, не дано… Твои чувства – что-то совершенно запредельное! Какая-то квинтэссенция понятия «Любовь»… И я, наверное, тебе завидую…

– В тебе нет зависти… – Я покачал головой и вздохнул.

– Я не в этом смысле… – кивнула Эль. – Мне бы хотелось быть такой же настоящей… А второе – в твоих чувствах совершенно нет плотского желания. Того, которое прет из всех тех мужиков, которые меня окружают… И… я не понимаю, плохо это или хорошо.

Знаешь… – не дождавшись моего ответа, пробормотала она, прикоснувшись пальчиком к моей щеке, – я никогда не пробовала наркотиков. Но уверена, что ощущений сильнее, чем те, которые я чувствовала сегодня, быть не может… Спасибо… Я… мне… кажется, я сошла с ума…

Сделав пару глотков вина, я посмотрел ей в глаза и снова вздохнул.

– Тебе грустно? Как бы мне хотелось уметь чувствовать так же, как ты… – прошептала девушка. – Это снимало бы кучу вопросов и предотвращало бы ошибки… Ну что же ты молчишь?

– Грустно… – признался я. – Я не хочу, чтобы ты переживала еще и из-за меня… Встань, пожалуйста, с пола, ладно?

– Пойдем в комнату… Мне зябко… – Опершись на протянутую руку, Эль встала и, не выпуская моих пальцев, потянула меня в дом.

Пройдя по анфиладе комнат, мы добрались до ее спальни и ввалились внутрь. Не включая света, Эль посадила меня на кровать, сама села на пол и, прислонившись спиной к моим коленям, попросила:

– Потереби мои волосы, пожалуйста… А то мне что-то не по себе… И… не надо меня успокаивать, ладно? Я знаю, что ты это умеешь… Мне немного плохо, но… это хорошо… – сбивчиво забормотала она, пытаясь объяснить прежде всего себе самой то, что творилось в ее душе…

Первое же прикосновение моих рук к ее затылку оказалось таким острым, что она чуть не вскрикнула. Чувствуя, как колотится ее сердце, я все-таки включил транслятор и, излучая на минимальной мощности, старался дать ей возможность справиться с самой собой. Но безуспешно. Мало того, у меня вдруг появилось ощущение, что прямое подключение, прерванное мною, сохранилось! Я даже проверил ресурсы процессора и на всякий случай заблокировал эту возможность программно…

Эль спала, подложив мою руку под щеку, и улыбалась во сне. Расслабляющий массаж, который я ей сделал после того, как перестал возиться с ее волосами, и немножечко снотворного, по моей команде добавленного климатизатором в воздух особняка, довольно быстро успокоили морально истощенную девушку. Но, даже засыпая, она не отпустила меня от себя. Удостоверившись, что она крепко спит, я провентилировал воздух, убавил на пару градусов температуру и смог заняться проблемой несанкционированного доступа.

Как оказалось, господин Максимилиан Шульке в момент вирусной атаки на планете отсутствовал. В настоящее время вместе со своей нынешней подругой Эжен и ее дочерью он летел в каюте второго класса на Кассио и приблизительно через час должен был появиться на таможне космодрома. Подвесив к камерам наблюдения автоматических терминалов таможни программу идентификации разыскиваемого мною лица, я занялся его прошлым.

Как и следовало ожидать, четыре часа сорок две минуты перед отлетом господина Шульке не существовало: с момента его выхода из квартиры Эжен не сохранилось ни одной записи камер видеонаблюдения, где бы было видно его лицо или фигуру. Казалось, что, сделав шаг на крышу дома, он растворился в воздухе. Программисты моего неведомого противника знали свое дело – отследить сервера, с которых происходило вмешательство, я не смог. Ничего не дал и анализ движения всех летательных аппаратов в радиусе двадцати километров от его дома за период плюс-минус полчаса от момента его «пропажи»: то ли подправили и записи спутника, то ли использовали что-то еще – понять, куда он улетел, у меня не получилось. Слегка расстроившись, я принялся за вирус.

Логика противника была довольно проста – смерть от угарного газа автоматически активировала тревожный сигнал в Систему, которая, в свою очередь, сообщала о чрезвычайном происшествии в соответствующие службы. По генерирующимся в таком случае кодам в дом должны были попасть представители полиции и врачи «скорой помощи». Причем первые получали возможность практически полного анализа Системы, а значит, и доступ в любое помещение.

Поиск в Сети дал интересные результаты – в то время, когда я массировал Эль, в городе были найдены внезапно потерявшие управление машины обеих служб! Видимо, не получив подтверждения о разрушении вируса, противник свернул операцию…

Часам к шести утра я понял, что уперся в тупик – все ниточки, которые я умудрился найти, оказались оборванными. А найти мотивы покушения на жизнь Элли мне не удалось… В общем, злой как собака, я решил принять холодный душ, но не тут-то было: почувствовав шевеление моей руки, Эль вздрогнула и проснулась.

– Который час? – глядя на меня в полумраке комнаты, хрипло спросила она.

– Пять сорок две…

– Ты так и просидел всю ночь? – Пододвинувшись поближе, девушка обхватила мою шею руками и, положив голову мне на плечо, прошептала:

– Я влюбилась… Как дура… Чувствуешь?

– Спасибо, Эш! – кусая губы, пробормотала Олинна. – Ты, как всегда, на высоте… Здесь всё?

– Да, госпожа Зайко… – старательно пряча взгляд, буркнул мужчина.