Чужая дочь - Елена Арсеньева

Нет, лучше не рисковать.

Жаль, конечно, что дело не доделано, штук пять лилий еще торчат, но пора смываться.

И Костя помчался в дом, бормоча:

– Поп ему в ответ: «Нужен мне работник: повар, конюх и плотник. А где найти мне такого, служителя не слишком дорогого?»

Ну, заодно и стишок повторил, подумал Костя, завтра без ошибки отцу оттарабаню! А может, забудет спросить?..

* * *

Нет, напрасная была надежда: собираясь на службу, за чаем отец, по обыкновению уставившись в газету, первым делом потребовал прочитать ему «Балду».

Костя покорно зачастил:

– Стоп, – мрачно свернул газету отец. – Отставить! «Поп ему в ответ…» Давай сначала. С чувством, с толком, с расстановкой!

Варвара, протиравшая тряпкой балясины перил лестницы, ведущей на второй этаж, сочувственно вздохнула. А Костя чуть не застонал. Ну почему он не унаследовал отцовскую память?! Папа ну прямо какой-то уникум! Ну когда он этого Балду учил? Небось в средней школе еще. И все равно помнит лучше, чем сын, который зубрил стихотворение весь вечер и, можно сказать, всю ночь!

Наверху лестницы раздались быстрые легкие шаги. Лилька примчалась!

Костя занервничал:

– Всем доброе утро! – прокричала Лиля, расцеловала отца и, бросив брату: – Толоконный лоб! – вылетела на крыльцо.

Костя тараторил, навострив уши:

– Папочка! – донеслось отчаянное.

Отец сорвался со стула.

Если бы раньше Косте кто-то сказал, что в голове могут одновременно мелькнуть две мысли, он бы не поверил. Однако подумалось враз: «Так ей и надо!» И: «Ой, что сейчас будет!»

– Папа, кто-то лилии растоптал!

На Лилькин крик бросились все: и отец, и Варвара, и мама примчалась – легкая, красивая, нарядная, с сияющими золотыми волосами…

Костя осторожно выглянул в окно.

Отец держал Лильку на руках, мама пыталась поднять цветы. Она была очень огорчена, и Костя вдруг вспомнил, что клумба с лилиями ей очень нравилась.

Может, зря он все это устроил?..

– Это, наверное, соседские собаки напакостили, – заявила Варвара.

– Соба-аки? – ехидно протянул отец. – Только собаки в ботиночках были. И на очень знакомых каблучках! Костя! Иди сюда!

Отсиживаться бесполезно, это Костя отлично понимал. Надо сделать такое лицо… как это называется… непроницаемое, вот какое! Мол, я тут ни при чем!

Вышел на крыльцо.

Мама подбежала, схватила за руку, с надеждой заглянула в глаза:

– Костя, это ведь не ты сделал, правда?

– Нет, – буркнул он, и мама радостно заявила:

– Это не он!

– Не он? – нахмурился отец, схватил Костю за плечо, пригнул к разоренной клумбе: – Посмотри, посмотри, кто это сделал, ты?

Он посмотрел исподлобья и отвел глаза.

Мама бросилась вперед, заслонила:

– У тебя всегда во всем Котя виноват!

Ох, до чего же противно ему было выглядывать из-за маминого плеча! Как будто он дезертир, который хочет отсидеться в окопе, когда все товарищи в атаку пошли и закрывают его своими телами!

Отодвинул маму, выступил вперед.

Лилька плакала:

– Они все повяли!

– Значит, так, сын, – мрачно проговорил отец, – я сейчас уезжаю, а вечером… вечером я с тобой очень серьезно поговорю.

И ушел в дом – собираться на службу.

– Хорошие мои! – всхлипывала Лилька над цветами. – Хорошие мои!

Мама бросилась обнимать сына. К Лильке даже не подошла, отметил Костя. Ну есть хоть кто-то, кто его, именно его любит больше всех на свете!

– Думаешь, мамочка, мне не обидно? – бросил Костя обиженно. – Почему он только меня всегда и ругает? Как будто я не сын его, а неизвестно кто! Все для своей Лильки! Ненавижу ее!

И ринулся в дом.

Мама бежала следом, твердя:

– Но это не ты, правда?

Не то его спрашивала, не то себя уверяла…

Варвара только вздохнула, проводив их взглядом. Увидела, что Лиля пытается поднять цветы, и подала ей несколько прутиков, чтобы укрепить их. Конечно, толку не будет, стебли у цветов сломаны, но пусть хоть до вечера постоят.

Лилечка, бедная, так огорчена… А Маргарита-то Васильевна хоть бы обняла дочку, хоть бы приласкала! Нет, вокруг Котеньки, все вокруг него…

– Здрасьте, тетя Варвара! – услышала она веселый юношеский голос и обернулась.

Сережка! Племянник! В руках удочка, сачок, ведерко. С рыбалки идет!

– Как дела, Карамелька? – присел Сережа на корточки рядом с клумбой.

Лиля глянула букой:

– Почему это я карамелька?

– Потому что я люблю конфеты, – пояснил Сережа. – А самая любимая конфета – это карамелька!

Варвара усмехнулась. Ну, Сережка! Еще и пятнадцати нет, а какие песни девчонкам поет! Хорошо, что Лилечка еще маленькая, не понимает. Да и не существует для нее ничего, кроме ее любимых цветов!

Вот – выбрала несколько самых красивых да и убежала. Наверное, в воду решила поставить. И правильно, там они хоть несколько дней еще поживут, сладким ароматом порадуют.

– Вот, – Сергей подал тетке ведерко с карасями. – Угости своих ушицей.

– Ох, спасибо, – обрадовалась Варвара. – Ну, пошли, я тебя покормлю.

А Лиля тем временем взбежала на второй этаж, промчалась по галерейке, постучала в запертую дверь спальни родителей:

– Мама! Мамочка, открой! Я тебе цветочки принесла, чтобы у тебя красивей было!

Никто не отвечал.

Лиля осторожно толкнула дверь, вошла, огляделась.

До чего в спальне красиво! У них во всем доме хорошо, но эта комната – как у сказочной принцессы! Подушки кружевные, покрывало шелковое, у ламп абажуры, разрисованные розами, на комоде – красота неописуемая! Флакончики с духами, статуэточки, просто прелесть! Папин портрет, Котина фотография – он там еще маленький, смешной такой. А Лилиной фотографии нету. Наверное, потому что места на комоде больше не осталось… А вот и ваза!