Грань. Выбор есть всегда - Майя Молчанова

— Кажется, мои мысли плохо на тебя влияют.

— Мы ведь связаны. Это неизбежно и более того взаимно, — сказала саламандра мгновенно переключаясь на новую тему. — Там уже и магмобиль стоит. Красивый такой, красный, как спелая вишня.

— Настоящая девушка подбирает машину под цвет сумочки, — сказала я, с умным видом накидывая теплый плащ.

— Что, правда? Надо запомнить, — смерила она внимательным взглядом мелькнувший впереди алый подол.

Посмотреть действительно было на что. Ночь, улица, фонарь… карета. (Пусть простит меня Блок, за вольную интерпретацию его стиха). Переливаются в свете огней снежные хлопья. Похрустывает под ногами наст.

Приора получала прямые указания от матери, Киоссы Ар Кантор. Ко мне же, как и ожидалось, приставили, словно цербера, Магну.

— Все запомнила? — в который раз спросила она меня.

— Я дальняя родственница из предгорий. Сирота, милостью стихий попавшая под крыло семьи Ар Кантор. Внимания не привлекаю. Разговариваю только о погоде, моде и благородстве моего дядюшки. Как и все девушки, должна сыграть одну мелодию на рояле, если пригласят на танец, то соглашаюсь лишь с вашего разрешения.

— Все верно, — Магна поджала губы, но кивнула одобрительно. — Ты не так безнадежна, как я думала. — И тут же испортила впечатление от этого почти комплимента, резким злым шепотом. — Не вздумай нас опозорить.

Магмобиль двинулся с места. Одновременно с этим я уловила, как от стены отделилась тень человека, но прежде чем успела ее разглядеть, меня, в который раз, одернули. Леди не положено так вульгарно высовываться из окна. Какое счастье, что я не леди! Но послушаться пришлось в любом случае.

Дорога была недолгая, но в тишине каждая минута тянулась словно вечность. Чтобы не терзать себя тревогами стала думать о всяких глупостях. Например, магмобиль. Больше всего он напоминал самые первые машины, которые появились в девятнадцатом веке.

По сути, немного преобразованная карета, но без привычной тягловой силы. Кристал с элементалью я не видела, но знала, что он расположен где-то в передней части. Тит был бы в восторге прокатиться на таком. И если сегодня все удастся, мы с ним ещё покатаемся. Все будет хорошо…

В просвете между тяжелых штор я видела сияющие огнями улочки, обнимающиеся парочки, кружащиеся хороводы на площадях. Ёлок здесь не было, но, то здесь, то там в центре таких хороводов вырастали цветы и кружились вихри, поднимались водяные фонтаны, и разгоралось пламя. Я бы сейчас с большим удовольствием слилась с этой толпой, поддалась бы порыву всеобщего торжества, но мелькает у дороги знакомая темная тень, следующая за мной по пятам, впивается острый взгляд Магны и эта идея бесследно растворяется в шумном задорном чужом веселье.

К воротам замка тянется, как на параде, вереница роскошных мобилей. Праздник здесь тот же, а вот атмосфера, она совершенно другая. Взгляд останавливается на широком украшенном цветами крыльце, на парадных мундирах и пышных платьях, сдержанных жестах и кокетливых полуулыбках. Это первый бал нового сезона, бал-праздник, встречающий зиму, воспевающий ее.

Перед нами распахиваются двери. Приора с матерью идут впереди, я под конвоем Магны плетусь чуть позади, тайком глазея по сторонам.

Светлое, чем-то напоминающее готические соборы здание впечатляет. Длинные высокие окна с характерными пламенеющими остроконечными башенками, изящные причудливые переплетения аркбутанов, которые здесь, похоже, имели не столько конструктивное, сколько декоративное значение.

Как бы то ни было, архитектура мне нравилась, а вот люди не особо. Меня среди них интересовал сейчас только один единственный человек, которого ещё предстояло найти. Главное чтобы Витор не оказался стариком-затворником, и появился на этом вечере…

Играла музыка, по заведенной традиции игра профессиональных музыкантов сменялась выступлениями девушек, стремящихся показать свое мастерство и преподнести себя лучше других на негласном рынке невест. Разница в исполнении была не слишком заметна, так как и те и другие играли на протяжении всей жизни, но мне политика такого "открытого микрофона" была на руку.

Приора уже выступила, сыграв, как и остальные, тихую нежную мелодию (других здесь и не играли, похоже). И я надеялась, это тоже может стать преимуществом. Чтобы выделиться нужен контраст, и мне его любезно предоставили. С каждой мелодией, я еле сдерживала себя, чтобы не вырваться вперед, но приходилось делать скучающий вид, не привлекая внимания излишним энтузиазмом. Получилось у меня настолько достоверно, что когда пришла моя очередь, Магна даже подтолкнула меня в сторону рояля, решив видимо, что я не хочу играть.

А я впервые за вечер воспрянула духом, уже зная, что буду играть совсем не ту скучнейшую мелодию, которую послушно разучивала последние дни. Сейчас мое время! Мой маленький протест, на который я возлагаю большие надежды…

Глава 7

„Музыка — это тишина,

которая живёт между звуками.“

Вольфганг Амадей Моцарт

Я играла, как в последний раз. Вкладывая и душу, и разум, и все то, что можно собрать на задворках моего сердца. Непередаваемое чувство полного погружения в музыку. Бывает, уже и ноты стёрлись из памяти, мелодия мелькает лишь смутным образом, а вот руки… Руки помнят. Закроешь глаза, зазвучат под пальцами первые аккорды, и музыку уже не остановить.

Звуки разносились по всему залу, но эта симфония, пусть даже ее часть, звучала не для танцев. Я не могла оглянуться и проверить, но благодаря Добби я твердо знала, что добилась своего — смолкли разговоры, замерли люди, остановилось время. Осталась только музыка, которую я создавала. Точнее создал ее Бетховен больше двух веков назад, но играла здесь и сейчас я.

В первые секунды, после того как я остановилась, вокруг повисла тишина. Я даже начала волноваться, но в следующий миг словно невидимая стена рухнула, взрываясь аплодисментами и голосами. Да, играть я закончила, реакция последовала, но вот «нужной» я так и не заметила. Во взглядах было все: недоумение, восторг, интерес, безразличие, но узнавания не было. И это убивало мою надежду. Больше всего на свете я мечтала, чтобы один единственный человек услышал то, о чем я умолчала. Неужели напрасно?..

Мне говорили о том, как я замечательно играла, как необычно и ново. А я кивала с глупейшей улыбкой, витая в облаках под