Подводный патруль - Сергей Зверев

– Мы не будем светить нашу субмарину, – нарушил планы компаньонов Швайнштайнгер, – связь у них есть, и с поверхности они наверняка радируют, что их сняла американская ядерная подводная лодка. А это не очень хорошо и вызовет у русских массу вопросов.

– А что вы предлагаете? – поинтересовался Говард.

– В этот район, где сейчас находится батискаф, идет наше китобойное судно, – ответил церэушник, – под новозеландским флагом. Оно-то и снимет русских. А потом просто исчезнет в каком-нибудь норвежском порту. Вместе с экипажем, пробами и вашим столь драгоценным буром. – Швайнштайнгер выразительно посмотрел на нефтедобытчика. – Мы с вами, мистер Говард, будем на борту этого судна. А вы, капитан, находитесь неподалеку. Так, на всякий случай. А то вдруг опять подвернется какой-нибудь шведский сухогруз…

– Господи, господи! Боже ж ты, мой! И зачем только я пошел в подводники! Говорила же мне мама, предупреждала…

– Николай. Никола-а-а-ай! – по имени позвал своего старшего помощника Морской Волк. – Что ты там бормочешь? Молитву, что ли, читаешь? – шутливо подметил командир. – Так ведь вроде бы рановато еще, а?

– Это кому как, Илья Валентинович, – негромко произнес перепуганный Пивоваров, – я высоты с детства боюсь. У меня высотофобия, или как там это называют. Я из-за этого и в подводники пошел. Как в третьем классе забрался на яблоню, так сразу понял, что в армии у меня может быть только одна профессия – подводник.

– Так, а в чем тут соль? – не понял Макаров. – Ты и есть самый что ни на есть настоящий подводник.

– Если бы я раньше только узнал, что придется прыгать с парашютом… – жалобно простонал капитан третьего ранга, – да еще в утробе родной субмарины…

– Да ничего страшного, – успокоил своего подчиненного командир, – видал по телевизору, как танки на парашютах спускают? – Старпом кивнул. – Ну и нас таким же способом десантируют. Велика наука!

– Вам, Илья Валентинович, может, и невелика, а только море – не суша, и подводная лодка – не танк.

– Не паникуй, старпом, – ободряюще произнес Морской Волк, – прорвемся. Где наша не пропадала?

Транспортник «Антей» тряхнуло, и старший помощник судорожно вцепился в ближайшие поручни.

– Уже? – поинтересовался он, глядя на командира сумасшедшими глазами.

– Вроде нет, – ответил Морской Волк, прислушавшись к своим ощущениям, – вроде еще в самолете. А вот сейчас уже летим! – гаркнул он, почувствовав непривычное состояние невесомости. – Держись, Николай Давыдовыч! – посоветовал капитан второго ранга старшему помощнику и сам вцепился в ближайшее, что подвернулось под руку – в перископ.

Такой невероятный трюк наверняка внесли бы в Книгу рекордов Гиннесса, если бы только кто-то об этом знал. И наши моряки-подводники точно стали бы знаменитостями. И надолго. Потому что прыгать с парашютом на подводной лодке – на такое вряд ли бы кто-то решился. И экипаж субмарины тоже ощущал себя далеко не по-геройски. Страшно было всем. Одно дело – танк. И то, боевую машину в воздухе крутит по-всякому. Правда, устойчивость у бронемашины лучше, и она все равно после пары кульбитов летит к земле гусеницами. А что будет с субмариной? Подводная лодка имеет совсем другое конструктивное решение, нежели танк. Двигатель и дифферентная цистерна – в корме, а в носовой части только несколько торпед и сам торпедный аппарат. Не было никакого сомнения, что задница потянет субмарину вниз, закрутит штопором, и тогда уж никакой парашют не раскроется. А если и раскроется, то его тут же накроет корпусом «Макарова». И – прощайте, молодые годы!

Подводное судно и в самом деле стало потихоньку принимать вертикальное положение, и Морской Волк уже в который раз обругал себя за то, что согласился на такое безрассудство.

Резкий рывок сбил Макарова с ног. Однако командир тут же поднялся и сразу почувствовал, что крен исчез и судно резко замедлило скорость падения. Значит, парашюты открылись вовремя. Оставалось только дождаться приводнения. Спустя чуть больше минуты случилось и оно. В воде, правда, лодку здорово побросало вверх-вниз да в разные стороны, но это скорее было больше опасно для экипажа, получившего синяки и шишки, нежели для прочного корпуса субмарины.

– Ну, Николай Давыдович, кажется, пронесло, – с облегчением произнес Макаров, глядя на потирающего ушибленное плечо старшего помощника. Тот только поморщился в ответ. – Надо будет у штабистов взять значки за прыжок с парашютом, – пробормотал командир, занимая свое, уже ставшее родным место – у перископа. Лодка перестала болтаться и заняла, устойчивое положение. – Доложить по отсекам о повреждениях, – приказал командир.

По всей видимости, приводнение прошло успешно. Во всяком случае, для лодки. Никаких повреждений узлов или агрегатов обнаружено не было, и командир приказал осмотреть внешнее состояние субмарины. Там тоже все было в порядке, кроме того, что один из парашютов запутался в гребном винте. Однако стропы быстро перерезали, освободив ходовую часть, парашюты, по приказу командира, упаковали в тюк, на всякий случай привязали к нему двухпудовую гирю, взятую во временное пользование у командира БЧ-5, и отправили всю эту поклажу на морское дно. Лишние улики Морскому Волку были без надобности. Оставлять парашюты на борту судна тоже не имело смысла. Да и места на небольшой посудине они занимали бы чересчур много. Покончив с осмотром и уничтожением следов, Макаров приказал погрузиться на перископную глубину и дать связь с вице-адмиралом Столетовым.

– Товарищ вице-адмирал, – бодро доложил Морской Волк, – приземление, то есть приводнение, прошло нормально. Повреждений ни у членов команды, ни у субмарины нет. Нахожусь на глубине десять метров. Горизонт чист. Иду на помощь к батискафу.

– Илья Валентинович, – услышал капитан второго ранга слегка искаженный электронным эхом голос Столетова, – иди сначала на обследование к леднику. Тебе оттуда до него ходу всего ничего. За двадцать минут доберешься. Не надо терять лишнее время на хождение туда-сюда. В батискафе лишний час подождут.

– Но… – начал было Морской Волк, но вице-адмирал перебил:

– Ничего с ними не случится. Следуй к леднику. Это приказ. Все, конец связи.

Приказы Макаров обсуждать не привык. Такого на флоте не принято, и через двадцать минут лодка подошла к искомой точке. Морской Волк отдал команду на всплытие и вместе с палубной командой вышел на свежий воздух.

Впрочем, свежим назвать его можно было весьма и весьма условно. В ноздри вместо привычного океанского ветра ударила едкая вонь разложения.

– Назад! – резко приказал капитан второго ранга и лично плотно задраил внешнюю переборку. – Начхима ко мне. Вот что, старлей, – обратился командир к молоденькому начальнику химической службы, когда тот появился в рубке, – там, наверху, что-то вонючее, чего здесь быть не должно. И это мне очень не нравится. Давай, облачись там во что положено, в химзащиту свою, и возьми пробы воды и воздуха. Сдается мне, тут что-то не то. Может, даже испытывали втихаря какое-нибудь новое химическое оружие. Так что смотри, поаккуратнее там.