Комично, как все химично! Почему не стоит бояться фтора в зубной пасте, тефлона на сковороде, и думать о том, что телефон на зарядке взорвется - Нгуэн-Ким Май Тхи

Вот вам житейский пример для иллюстрации. Скажем, я приглашаю друзей на ужин. Коллега, назовем его Пауль, впервые у меня в гостях. Я не знаю ни его пристрастия в еде, ни то, сколько он обычно ест. Но по-любому будет мое фирменное ризотто, которое, как правило, пользуется успехом, и гости с удовольствием его съедают. И только Пауль не осиливает свою порцию, хотя ризотто громко расхваливает.

Вопрос: почему Пауль не доел свою порцию?

На ум приходят разные варианты возможных ответов:

Паулю ризотто не понравилось.

Или: Пауль не был голоден.

Или: Пауль вообще много не ест, или он как раз на диете.

Ответ в принципе не может быть очень уж сложным, правда? Ну а теперь спросим-ка ученого, как бы он расценил ситуацию.

Пауль ел меньше других присутствовавших на ужине гостей. Есть вероятность, что либо Пауль ел по количеству ниже среднего статистического уровня, либо другие выше среднего. Пауль был единственным гостем, не опустошившим тарелку. И в прошлом последовательно наблюдалось, что другие гости до конца съедали большие порции того же самого ризотто. Все это вместе дает весомое указание на то, что причина неидентичного поведения по отношению к ризотто – в Пауле.

Малое количество съеденного может иметь разные причины. Одной из них может быть пониженное чувство голода у Пауля, хотя мы еще не можем утверждать, что это для него всегда истинно. Существует вероятность, что Пауль несколько больше обычного съел на обед или в принципе немного ест на ужин.

Еще одна возможная причина может заключаться во вкусовых предпочтениях Пауля. Возможно, ему было невкусно. Это может быть из-за неприятия им ризотто вообще или из-за индивидуального неприятия именно такого ризотто, которое готовит Май. Этому противоречат словесные высказывания Пауля, свидетельствующие о приятных вкусовых ощущениях. Однако в прошлом неоднократно наблюдалось, что подобные высказывания не обязательно соответствуют истине, а могут служить исключительно укреплению социальной связи с хозяйкой дома либо соблюдению прочих социальных норм этикета. Поскольку на настоящий момент у нас нет данных ни о привычном режиме питания Пауля, ни о формах его социального поведения, эту вероятность можно принять во внимание с определенной осторожностью.

Возможна также комбинация из различных причин, хотя пока мы не можем количественно оценить влияние разных факторов.

Могут понадобиться дальнейшие исследования.

Вы еще тут, со мной? Или мозг уже отключился? Если вы раньше никогда не читали научных публикаций, теперь имеете представление – они ИМЕННО ТАКИЕ. Клянусь, я не утрирую. Газетные же статьи на научные темы читаются, как правило, не так сухо – разумеется, благодаря мастерству специализирующихся на науке журналистов. Однако и в них встречаются неправильные или сильно упрощенные интерпретации результатов научных исследований.

Проблема в том, что на основании газетной статьи мы едва ли сможем проверить изначальные результаты опытов. Можно, конечно, поднять оригинальный вариант исследования. Но только представьте: если в трактате о Пауле и ризотто каждое четвертое слово – термин, каковы же реальные научные публикации?! Они недоступны пониманию неподготовленных, поскольку написаны на другом языке – профессиональном. И в них такая доскональная, рафинированная тарабарщина, что вычленить из нее ключевую мысль чертовски трудно. Мне кажется, трактат о Пауле и ризотто написан все же понятным языком. И то, смогли бы вы сейчас кратко обобщить взаимосвязи между Паулем и ризотто? Не так просто, верно?

Этот пример демонстрирует, насколько важно медийное посредничество при доведении науки до массового сознания; тот, кто берется самостоятельно штудировать научные исследования, часто в них застревает. Не говоря уже о том, что многие исследования широкой публике вообще не доступны, разве только за плату. Поэтому так важна хорошая научная журналистика.

Вот только не каждый журналист знает, что мы любим простые ответы. И простые заголовки. Еще лучше – простые и эффектные! Так рождаются заголовки типа «Сидение – это новое курение» или «Пауль не переносит, как готовит Май».

Однако вопрос о курении с сидением вызвал такую громкую шумиху в массмедиа во всем мире, что само освещение темы стало предметом научного исследования. Австралийские ученые, занимающиеся вопросами коммуникации, проанализировали около 50 газетных статей (опубликованных как в бумажных СМИ, так и онлайн), в которых говорилось об опасностях сидения. Получились очень интересные результаты.

Во-первых, примерно в трети статей утверждалось, что долгое сидение настолько вредно, что нивелирует все оздоровительные эффекты от спорта и оправдывает эпитет «новое курение». Но так ли это на самом деле? Ответ: нет! Если вы в панике уже успели вскочить с насиженного места, можете снова сесть. На самом деле существует достаточно научных подтверждений тому, что спорт и движение вполне компенсируют негативные последствия сидения. Тем, кто очень много сидит, статьи рекомендуют от одного до полутора часов в день проводить на ногах. Но есть ли разница, двигаюсь я понемногу каждый день или же выполняю всю обязательную спортивную программу раз в неделю? А так называемые Weekend Warriors – «воины по выходным», – то есть те, кто практикует спорт лишь два-три дня в неделю (ох уж это «лишь»… меня все больше грызет совесть, пока я это пишу…), могут таким же образом уравновешивать долгое сидение?

Представлять сидение как активный ущерб здоровью опасно. Найдутся те, кто только от одного заголовка «Сидение – это новое курение» со страху снова достанут кроссовки. Это те, кто после рождественских праздников спешат в фитнес-клубы, глубоко мотивированные согнать съеденные за праздники сладости и рождественского гуся. Я скорее принадлежу к людям, которых это демотивирует, и думаю про себя: «Теперь мне не надо ходить в фитнес-клуб, все равно уже никакого смысла».

По науке получается, что сидение следовало бы воспринимать как недооцененный риск. Когда мы думаем о движении и спорте, всегда следует включать в уравнение длительное сидение. Вот только меньше сидеть отнюдь не проще, чем больше заниматься спортом, наука это тоже доказала. А если внимательно посмотреть исследование о «воинах по выходным», сидение следует сократить аж на несколько часов в день, чтобы добиться эффекта, сравнимого с вариантом спорта по два-три раза в неделю. Если же хотите определиться между меньше сидеть, ежедневной прогулкой или интенсивным спортом раз в неделю, нужно задать себе вопрос: какого из вариантов я скорее всего смогу придерживаться?

Здесь то же, что с диетами: действенная диета – это та, которую я выдержу. И тогда, мне кажется, можно намного конструктивнее истолковывать все эти научные выводы, поскольку в нашем плане двигательной активности появляется пункт «меньше сидеть!». Вот только заголовок «Меньше сидеть – это новый спорт», конечно же, не столь броский, как «Сидение – это новое курение».

Во-вторых, в каждой четвертой статье утверждалось, что люди, проводящие рабочие дни в офисах, особенно подвержены опасности.