Жена для Чудовища - Алиса Князева

Застегнув, не помню какое по счёту, платье, спросила Ливая, что он думает.

Генерал растерялся.

— Я? — на отстранённом лице мелькнула тень беспомощности.

— Скажи, что Дианчик прекрасна во всех нарядах, — подсказал Армандо и Ливай кивнул.

— Ты прекрасна во всех нарядах.

Дурацкий вопрос, знаю. Таким можно мужика и в нашем мире сломать, особенно после нескольких часов в магазине. Я пристала к тому, кто даже в рамках своего мира интроверт.

— В зелёном выгляжу странно, — пожаловалась я, стараясь призвать мужа к участию. — Больной.

Угу, душевно.

Ливай посмотрел на друга, но Армандо, кажется, разгадал мои мотивы и изобразил крайнюю заинтересованность платком.

— Ты себя плохо чувствуешь? — предположил Ливай. — Простудилась?

Армандо прокашлялся в кулак, пряча смешок.

— Нет, всё хорошо, — совсем расстроилась я.

Обещаю себе больше не издеваться над ним. Не знаю, что со мной случилось, честно! Наверно после свадьбы все заболевают чем-то и потом выносят мозг супругу.

Ливай переступил с ноги на ноги, а после посмотрел мне в глаза и медленно повторил.

— Ты прекрасна в любых нарядах. Даже зелёных.

— Прости, я зря это затеяла. Давай закончим?

— Ты уходишь? — Ливай нахмурился. — К кому?

— Что? Нет!

Вот, Диана, думай, что мелешь, пытаясь выдавить из мужика мнение о платье.

— Просто предлагаю закончить с одеждой. Мне хватит. Да и тебе вряд ли нравится ходить с нами.

— Я буду ждать столько, сколько необходимо, — Спокойно отозвался Ливай, сцепляя руки за спиной. — Это моя обязанность как мужа. Иначе, как ты будешь меня любить?

— Я тоже устала, — решила зайти с другой стороны. — Можем идти.

— Хорошо. Но я хочу показать портным твоё платье. Можно?

Я заинтересованно кивнула.

— Выбери духи. Дома остались те, которыми пользовалась Моника. Они не понравились тебе. Ты морщилась.

Он постоял ещё немного, будто осмысляя, всё ли сказал, и зашагал к выходу.

— Давай соберём последние мелочи, — оживился Армандо и снял с прилавка флакон. — Понюхай. Спокойный и свежий, как цветы весной. Тебе подойдёт. Знаешь, когда Моника сбежала к Заку, я искренне радовался. Ливай расстроился, но я сказал, что это теперь не его проблема и можно спать спокойно.

— Почему все сбегают? — спросила я у единственного человека, не считая Ливая, к которому чувствовала доверие. — Он не кажется плохим.

— Потому что все вокруг убеждают в обратном, а сам Ливай не пытается переубеждать. Это правда, его жизнь куда активнее, чем у большинства стражей. Представь сама жизнь на отшибе, в шикарном поместье с большим садом, слугами, которые делаю всю работу за тебя. В лучшем случае раз в месяц придётся оказывать мужу моральную поддержку на поле боя. Или быть женой человека, который в любой момент может прыгнуть на виверну и улететь не пойми куда. Заброшенки всегда хотят назад, условия мы не скрываем. Даже с точки зрения материнских инстинктов, выбрать спокойствие и безопасность логично. — Армандо вздохнул, успевая показывать мне разные мелочи. — Это правда. Никто так часто не отправляется на задания, как Ливай, потому что любая битва без него проигранная. Исключая, конечно же, те, в которых участвует его мать со своим кланом.

Мать? С кланом?

Что?

— Ого… — я подняла брови. — Ливай упомянул, что его мама осталась, но клан… Мне уже хочется с ней познакомиться, только, боюсь, я ей не понравлюсь.

— Лагерта — самая необычная из заброшенок. Говорят, она сразу отказалась от стражей, пришла в замок и угрожала Императору боевым топором, требуя, чтоб он переспал с ней. На следующий день подарил дом, в котором, кстати, тебе жить, и всячески уклонялся от общения, но она потеряла к нему интерес только когда забеременела. Император очень надеялся, что Лагерта вернётся в свой мир, но она преспокойно родила Ливая и больше не выходила замуж. Не знаю, чем занималась до нашего мира, но здесь она создала клан и ходит убивать тёмных. Называет это прогулкой.

Я слушала как пересказ фантастического фильма, после которого знакомство со свекровью стало почти опасным. Похоже, инициативность в этом мире не пресекается совсем. Хочешь убивать монстров — флаг… вернее топор тебе в руки.

О… Выходит, что Ливай… принц? Сын императора? Хм, ну логично. Он довольно молод для генерала. Или у них как-то иначе присваиваются звания, или «мой папа император, могу себе позволить».

— Выходит, избавление от тёмных у них вроде семейного дела? — улыбнулась я.

— Получается так, — Армандо улыбнулся в ответ.

Мы прошли к следующему прилавку с разными мелочами. Мой спутник взял у продавца коробочку и начал укладывать внутрь кисточки, щипчики, заколки.

— Сахарочек, кстати, уже сманивать пытался?

— У него не вышло, — я улыбнулась, пахнет вкусно. — Мне непонятно зачем. Вряд ли из-за доброты ко мне. Что Ливай им сделал?

— У него забирать легче всего, — Армандо развёл руками. — Заброшенки видят, что он вытворяет на поле боя, боятся. Зак же таким почти не занимается. А если жён будет несколько, то брать будет только одну, а остальные спокойно отсидятся дома в безопасности и комфорте.

Я задумалась над его словами и заметила приближающегося Ливая, который тащил моё, судя по цвету, изодранное платье. Ненадолго задержавшись на мне взглядом, он подошёл к одному из прилавков и протянул его продавцу.

— Посмотри, — показал работу замка-молнии. — Можешь попробовать повторить на моей форме?

— Хм, попробую, — Тот с любопытством рассмотрел. — Даже интересно будет.

Ливай кивнул и подошёл к нам, извлекая «чековую книжку», чтобы рассчитаться за покупки. Посмотрел на меня и нахмурился:

— Что за взгляд?

— Тебе понравилась молния, — я улыбнулась.

— Сэкономит время для сборки на бой. — отстранённо сообщил Ливай и протянул мне кулак. — Держи. Это я снял.

На мою ладонь упала брошь в виде ноты. Я приколола её к платью, чтобы спрятать неудачно пришитую складку ткани и совершенно забыла о ней. Удивительно, что она пережила не только свадьбу Виктора Николаевича, но и мой первый день в этом мире. Я бы удивилась, как он заметил, но это же Ливай.

— А что это? — Армандо заинтересовался. — Письменность? Ух ты. А как эта буква называется?

— Наверное «Д», — предположил Ливай. — Первая буква имени.

Я улыбнулась мужу.

— Это нота. Читая их, можно играть музыку.

Ливай нахмурился.

— Это что?