Чего боятся ангелы - К. С. Харрис

Он не спал.

Когда рассвело, он поднялся со своего самодельного ложа и подошел к окну, выходящему на заваленный мусором двор внизу. Несмотря на сырое и промозглое утро, он широко распахнул ставни и полной грудью вдохнул едко пахнущий воздух, не переставая думать о том, что произошло вчера вечером.

Себастьяну всегда казалось, что у каждого в жизни случаются переломные моменты, когда человек принимает вроде бы незначительное решение, а в результате имеете очевидного будущего судьба швыряет его совершенно в иную сторону. Но сейчас трудно было понять, когда такой переломный момент случился в его собственной жизни. Было ли это в момент вспышки его гнева и рокового шага констебля? Или еще раньше — накануне вечером, когда он дал обещание обезумевшей от страха женщине?

Себастьян сжал губы и выдохнул. Несмотря на все, что произошло, он не жалел о сделанном.

Достав из кармана маленькую записную книжечку, он вырвал листок и быстро нацарапал на нем: «Пожалуйста, заверьте Мелани, что я не выдам ее. Что бы ни случилось, она не должна говорить ничего такого, что могло бы повредить ее репутации. От этого зависит ее жизнь. Д.» Сложив страничку пополам, он написал на внешней стороне имя и адрес сестры Мелани, затем сунул записку в карман.

Всю долгую ночь он спокойно обдумывал предстоявший ему выбор и пришел к трем вариантам. Он мог сдаться сэру Генри Лавджою, явившись на Куин-сквер и положившись на волю системы, более известной своими скорыми суждениями, чем стремлением к истине. Он мог бежать за границу, надеясь, что в его отсутствие кто-нибудь оправдает его честное имя, но если такого не случится, то ему придется провести в изгнании всю жизнь.

Или он может залечь на городском дне и начать самостоятельные поиски убийцы Рэйчел Йорк.

Рэйчел была необыкновенно привлекательной женщиной. Он неоднократно видел ее в различных городских театрах — и на сцене, и в избранном обществе, состоявшем исключительно из подобных женщин и богатых, знатных мужчин, которых эти женщины пытались завлечь. Он восхищался талантливой актрисой, но никогда не пытался сделать ее своей любовницей и даже не пробовал получить от нее больше, чем она была готова дать.

Он понять не мог, почему убийцей посчитали именно его, но не собирался полагаться на власти, надеясь, что они дадут себе труд восстановить реальную цепь событий. Когда городским сыщикам платят по сорок фунтов за каждого преступника, истинное правосудие часто становится жертвой алчности.

И потому в какой-то момент долгой бессонной ночи Себастьян принял решение. Он не скроется за границей и не станет глупо и доверчиво сдаваться сомнительному британскому правосудию. Где-то здесь бродит человек, убивший Рэйчел Йорк, и в поисках убийцы виконт мог полагаться только на себя.

Пять лет армейской разведки научили Себастьяна тому, что информация — важнее всего. Ему надо было переговорить с кем-нибудь, кто знал Рэйчел, кто мог бы назвать ему ее врагов, объяснил бы, зачем она в одиночку пошла холодной зимней ночью на свидание со своей смертью в маленькую захолустную церковь в Вестминстере.

Он уже решил, что связываться с кем-нибудь из родственников или друзей бессмысленно, поскольку за ними, несомненно, установят наблюдение. Но никто не подумает следить за актрисой, игравшей Розалинду — а Рэйчел играла Селию, — в ковент-гарденской постановке «Как вам это понравится». За женщиной, которая разбила сердце Себастьяна шесть лет назад…

Солнце поднялось выше, но сквозь неистребимый покров грязного тумана пробивались лишь слабые его лучи. Он слышал грохот фургонов и телег, направлявшихся в Ковент-Гарден, и жужжание каменного круга точильщика ножей во дворе внизу.

И приближающиеся к комнатушке быстрые шаги по коридору. Затем послышался осторожный стук и шепот:

— Эй, хозяин. Это я, Том.

Вчерашний беспризорник.

— Том? — спросил Себастьян с коварным изумлением. — Не помню, чтобы у меня был знакомый по имени Том.

С той стороны двери послышалось нетерпеливое ругательство.

— Да я тот карманник, что вчера пытался спереть у вас кошелек.

— А. И ты думаешь, что я открою тебе дверь, мой жуликоватый дружок?

— Да бог с вами, хозяин! Не до шуточек сейчас! Люди с Боу-стрит того и гляди по лестнице поднимутся! Они вас спрашивают! По крайней мере, вынюхивают, не вы ли тот тип, что пырнул констебля на Мэйфейр и…

Себастьян распахнул дверь так быстро, что Том, который припал к ней, ввалился в комнату. В бледном свете утра мальчишка казался еще худее и грязнее, чем вчера показалось Себастьяну. Он впился в Себастьяна темными злыми глазами.

— Они еще говорят, что вы зарезали какую-то девку в церкви близ Грейт-Питер-стрит. — Он замолк. — Это правда?

Себастьян спокойно выдержал жесткий взгляд мальчика.

— Нет.

Том быстро молча кивнул.

— Думали, я что-то слышал. В общей зале сейчас сидят два сыскаря, которые расспрашивают про вас, да еще один такой же, что сорок фунтов за каждую голову берет, торчит у дверей.

Усевшись на краю лавки, Себастьян натянул сапог, затем второй.

— Как понимаю, ты даешь мне совет сбежать через окно?

— Ага, хозяин. И побыстрее, ежели не хотите плясать ньюгейтскую джигу.

Накинув плащ, Себастьян бросился к открытому окну и окинул взглядом двор внизу. Окно выходило прямо на низкую односкатную крышу какой-то пристройки, наверное кухни. Но выбраться со двора можно было только через переднюю арку. Ему придется пробежать по наклонной крыше туда, где она примыкает к выступающему второму этажу харчевни, и оттуда каким-то образом вскарабкаться на главную крышу.

— Кстати, с чего это ты пришел меня предупредить? — спросил Себастьян, стоя одной ногой на подоконнике и глядя на мальчика.

— Ха. Если тут кому и нужна помощь, так это вам, хозяин.

— Хм. Твой альтруизм, хотя и приободряет, не кажется мне слишком убедительным, — сказал Себастьян и спрыгнул на крышу внизу.

Легкий и ловкий, как кот, Том соскочил следом.

— Я не знаю, что вы про это думаете, но мое предложение остается в силе — шиллинг в день, и я ваш слуга. Я эти места хорошо знаю, очень хорошо, правда!

Если вам надо где-нибудь тут спрятаться, то лучшего проводника вам не найти!

— Мне казалось, что прежде ты просил десять пенсов, — сказал Себастьян, который, пригнувшись, побежал по крыше.

— Ага. Только теперь, когда у вас на хвосте эти свиньи с Чайна-стрит, цена выросла.

Себастьян рассмеялся — как раз когда снизу послышался крик.

Себастьян бросил взгляд во двор, где коренастый чернобородый мужик в широком плаще тыкал в него пальцем, подняв голову.

— Смотрите! Это он, наверняка он! Стой, я сказал! Стой, именем короля!