Зачёт по выживанию - Владимир Кузьмин

К грибу подлетели несколько пузырей, наверное, Алена подманила. Снизу тут же вылетели три слизистых плевка, и три пузыря камнем рухнули вниз, а там тонюсенькие ниточки с крохотными крючочками потащили их в пасть сморкуну, который прятался между корнями, присыпав себя листиками и хвоинками.

– Несварение заработает, проглот, – сказала Алена. – Они жутко кислотные.

– Так ему и надо, – отозвалась Настя. – Давай срезай гриб, пока я сморкуна держу и сморкало ему заткнула.

Гриб тянул килограмма на три! Это ж какие шашлыки у них получатся! Семен от таких размышлений неприлично забурчал животом. Войцек по этому поводу хихикнул, но тут же бурчание раздалось и из его утробы. Есть хотели все.

Ручей был прозрачный-прозрачный. Но увы, без рыбы, разве что с какими-то съедобными, пусть и безвкусными водорослями. Зато для отдыха лучшего места не придумать. Трава безвредная, мягкая. Дров рядом полно.

На привале Настя поставила очень сильный барьер. И очень высокий. Семка сразу вспомнил о своем желании спросить ее, отчего она проявляет такое беспокойство, но дождался момента, когда Алена с Войцеком их не будут слышать, чтобы не пугать раньше времени. Момент такой выдался, когда они попили быстро вскипевшего при его помощи чая в прикуску с вялеными орешками и отошли вдвоем мыть посуду.

– Чуешь что-то? – напрямую спросил Семка.

– Кажется, за нами кто-то следит.

– Зверь?

– В том-то и дело, что не совсем понятно, зверь это или…

– Ну не человек же!

– Ох! – Настя даже руками развела, не находя нужных слов. – Немного похоже! Но не человек, конечно.

– Это чем же похоже может быть?

– Да тем, что он не просто следит, не слопать нас желает, а затевает какую-то пакость. Пакостят без причины и без прямой выгоды только люди.

Семка не стал спорить с последним утверждением, хотя мог бы привести немало примеров. Из жизни своего кота, в частности.

– Ладно, утроим бдительность, – согласился он.

Настя глянула благодарно. Наверное, за то, что Семка не только не стал ее высмеивать, что он очень любил делать, но и обещал сам помочь присматривать за происходящим вокруг.

– Мы вот что сделаем, – стала вслух размышлять Настя. – Встанем на ночлег чуть раньше, чем планировали, засветло.

– И приготовимся к обороне!

– Ну да. И чуть отдохнем до темноты, а то ночь скорее всего будет бурной.

Найти место для ночлега оказалось непросто, так что остановиться на привал пораньше не удалось. Но Семка как мог помогал Насте ставить двойной щит и купол в центре. Вроде получилось неплохо. Само собой, эти приготовления были замечены и другими участниками похода, так что, когда наконец принялись за шашлыки – гриб, недаром назвали мясным, он по вкусу был похож и на гриб и на говядину одновременно, вкуснятина! – посыпались сдержанные вопросы.

Настя как сумела ответила и потребовала дать им с Войцеком возможность вздремнуть до их смены, а не тратить время на болтовню.

Они на пару соорудили себе ложе из мешков, которые тащили с собой в качестве тары для добытых продуктов, в изголовье положили уже изрядно потрепанные рюкзачки, укрылись циновками. Можно сказать, что получилась у них вполне роскошная для походных условий постель. Когда мешки будут наполнены, придется стелить под себя тоненькую циновку и такой же укрываться.

Нет, был еще вариант куда более роскошной постели. Это когда Войцек поднимал тебя над землей. Мягче не бывает! Но Войцек тоже должен поспать, а во сне он даже самого себя не подвесит. А когда настанет его дежурство, он будет занят куда более важным делом – периметром их стойбища. То есть тем, чем сейчас занимался сам Семен, лениво дожевывая последний кусок шашлыка. Алена должна была присматривать за ним, чтобы он не заснул – хотя за ним такого никогда не водилось, но Настя это правило прописала в их Уставе – и следить за обстановкой вне пределов периметра. Это уж насколько ей глаз хватит. В смысле чутья, а не в смысле зрения.

Семен чувствовал себя вполне бодро, спать не хотелось. Можно было бы поговорить, их с Аленой от прямых обязанностей это не отвлекло бы. Но ребята спали в двух шагах от них, не хотелось им мешать. Тем не менее, когда Алена проходила рядом с ним, Семка спросил шепотом:

– Ты чего там бормочешь?

– Палку наговариваю.

– Это как?

– Ну ты Настины камешки видел?

Семен кивнул и одновременно хмыкнул: мол, кто ж эти камешки не видел.

– Вот хочу попробовать нечто подобное с палкой сделать. Вдруг получится?

Семка еще раз кивнул. Он сам немало с мачете провозился и даже кой-каких скромненьких успехов добился. Можно было бы и большего добиться, но без помощи Эльзы обойтись не выходило, а помогать она могла лишь изредка, да и то порой на ходу засыпала и после приходилось начинать все сначала.

Кому как, а Семке следить за периметром было легче легкого. Даже вот за таким тройным. Ставить защиту, особенно купольную, да, непросто. Тут другими делами не займешься. А следить и управлять готовым можно и за разговорами, за размышлениями – само собой многомудрыми, как обычно именовал именно свои размышления Семен – или за каким не слишком хитрым занятием. Ну там за подбрасыванием дровишек в костерок или промешиванием готовящейся к завтраку каши.

Семен помешал кашу и в этот раз предался не размышлениям, а воспоминаниям. О том, какими они были в первые, самые страшные здесь дни и какими стали теперь. Удивительно, как вообще тогда выжили. Учитывая, что даже поддерживать защиту, не то что ее самостоятельно поставить, никто не умел. Все держалось на одном Антоне Олеговиче. Он почти круглосуточно едва ли не целую неделю контролировал периметр. На ходу, и на стоянках, и на ночлегах. На ходу – потому что опасность таилась за каждым кустом, да и в каждом кусте, и распознавать ее еще никто не умел. На стоянках – как бы ни старались выбрать безопасное место, все падали с ног, и получалось, что некому караулить. Про ночевки и говорить нечего, без защитного периметра их бы слопали не сразу, так по очереди. Вот Антон Олегович с короткими передышками и держал щиты. И одновременно учил ребят. А когда поверил и убедился, что Семен, Настя и Джедай почти одновременно и как-то неожиданно для себя поняли, как и что нужно делать, свалился едва ли не замертво. И проспал больше суток. Многие переволновались, особенно дядя Сережа и фрау Каролина. Те места себе не находили. Правда, для начала и они отсыпались дольше всех, но как слегка очухались и пришли в себя да поняли, что Антона Олеговича попросту не разбудить, так чуть не в истерику вдарились. А что, если это летаргический сон от переутомления, а что, если он вообще в коме? Все! Тушите свет! Без него пропадем.

А вот Семен с Настей именно тогда поняли, что они, то есть не только Настя и он сам, но и все, теперь уже точно не пропадут. Во всяком случае, так вот запросто здесь не сгинут. Потому что буквально все девчонки и мальчишки вдруг окрепли. Не в физическом отношении, с этим как раз был полный швах, большинство едва на ногах держались, а в своих способностях.