Чёрный меч - Иван Владимирович Булавин

Додумать я не успел, в дверь снова ударили, на этот раз куда сильнее, там, за дверью, явно бешеный носорог. Решив, что лучшая защита — это нападение, я бросился к двери. Как раз в этот момент в щель между створками просунулись чьи-то пальцы, чёрный, с когтями и, если я правильно рассмотрел, суставов там было больше, чем обычно бывает у людей. Пальцы вцепились в створки и потянули их наружу, куда дверь обычно и открывалась.

Ждать я не стал, когда створки разошлись на достаточное расстояние, просунул ствол между ними и выстрелил. Пальцы мгновенно исчезли, а снаружи донёсся визг, который заглушал даже гром в небе. Молнии сверкали так часто, что внутри здания, куда свет проникал только через маленькие окошки под потолком, стало светло, как днём. Наверху что-то трещало и горело, сыпались искры, само здание вибрировало, словно собиралось взлететь. Сейчас точно что-то начнётся. Я стал запихивать патроны в магазин ружья.

— Там свет! — закричал Сергей, одновременно с этим мощная мохнатая лапа пробила дверные доски и ухватила меня за отворот куртки.

Выстрелить я не мог, не позволяла длина ружья, зато мне на помощь пришёл Женя, несколькими ударами мачете заставивший неизвестного зверя меня отпустить. Но это была только секундная отсрочка, сразу после этого доски разлетелись щепками, а двери перестали существовать. На пороге стоял огромный, метра два ростом человеко-медведь, голова медвежья, шерсть тоже, а фигура как у человека, с огромными мышцами и длинными, до колен, руками-лапами.

Я ещё только дослал патрон в патронник, когда на помощь пришёл всё тот же товарищ. Разумеется, такой калибр не для него, первый выстрел заставил его отступить на пару шагов назад, а после второго он и вовсе сел на задницу. Не удивлюсь, если сломал себе что-то, боли-то он всё равно не чувствует.

Но дело было сделано, медведь рухнул вперёд, а через его тушу полезли твари помельче, напоминающие мелких пушистых чёртиков с длинными когтями на лапах. Тут уже стрельбы было недостаточно, пришлось вступить всем мужчинам в ближний бой, топорами, ножами и тесаками оттесняя чудовищ назад. В это время я оглянулся, в центральной комнате, где совсем недавно сидел торговец, появился комок яркого света, который сейчас разворачивался в подобие окна. Ещё немного, и можно будет прыгать.

— Женщины, к порталу! — прокричал я, пытаясь заглушить рёв ветра и гром.

Женщины попались сообразительные, а страх стал уже привычным состоянием. Все трое, а ещё двое детей бросились к открывавшемуся порталу. Сейчас они выпрыгнут, тогда и мы сможем отступить. Пока же поле боя оставалось за нами, твари были сильными и наступали бойко, но когти против металла не действуют, а потому всё больше их падало к нам под ноги с разрубленной головой или вовсе без оной. Потом стало труднее, в бой вступили вновь прибывшие двуногие рептилии, которые были вооружены короткими ржавыми тесаками. Сами чуть больше метра ростом, они обладали немалой силой и прытью. Сергей получил рубящий удар в плечо и начал заваливаться вперёд. Я ухватил его за воротник и отбросил назад, туда, где уже начали переход наши женщины. Проход был узким, на одного, да и погружение туда требовало времени. Ещё две или три минуты, и нашим мучениям придёт конец.

Рептилий получилось отстрелять, я расстрелял весь магазин, а следом ещё два раза выстрелил Женя и один раз дядя Паша. Картечь просто разорвала странных существ в клочья. А перезарядиться никто не успевал, поскольку следом рванула новая волна всё тех же чёртиков. Первого я встретил ударом топора, второй атаковал сбоку, пришлось вырвать из-за пояса револьвер и выстрелить в упор. Ряды наши становились всё более жидкими, мужики, увидев, что женщины уже прошли, отправились следом, по одному покидая линию обороны. Скоро мы остались втроём, я, дядя Паша и Женя, который забросил ружьё за спину и лихо рубился тесаком. То есть, это казалось, что рубится он лихо, на самом деле удары были слабоваты, спасала только отменная заточка оружия.

Когда в дверь ворвалась очередная крупная тварь, которая напоминала помесь волка с тараканом, старик вскинул ружьё и выстрелил, как я понял, патрон был последний. Я не стал отдавать устный приказов, просто воспользовался преимуществом в силе и массе, толкнув старика так, что тот с разгону влетел в окно. Тварь он, кстати, не убил, но дробь, прилетевшая в морду, заставила отступить на шаг назад.

Увидев, что пенсионер уже погрузился в портал целиком, я крикнул Жене:

— Отступаем, ты прыгаешь, я следом, давай!

Мы успели сделать два шага назад, когда очередной нетопырь сминая наступающую пехоту, прорвался к нам и, ухватив более лёгкого фармацевта, потащил его за собой. Я с ужасом увидел, как портал начал скукоживаться. Если сейчас кинусь туда, успею… Желание жить недолго боролось с совестью, победила совесть. Проклиная всё и всех, я бросился выручать парня.

Револьвер, будь он проклят, самовзводом не стрелял, после каждого выстрела приходилось снова взводить курок. Правда, при этом специальный зацеп сдирал наколотый капсюль, что облегчало последующее перезаряжание. Так, один за другим, я сделал в спину твари пять выстрелов. Мало? Вдогонку прилетело острие топора, разрубившее пополам торчавший сзади острый хребет. Тварь вздрогнула всем телом, а потом рухнула. Потратив ещё секунд десять, чтобы выцарапать тело раненого из-под придавившей его туши, а, не разбираясь, жив он или мёртв, поволок его к порталу. Краем глаза отметил, что рука парня всё ещё сжимала рукоять мачете, клинок которого он успел вогнать в брюхо твари.

Портал закрылся прямо передо мной, оставалось небольшое окошко, сантиметров сорок, но, если бы я, бросив раненого прыгнул рыбкой с расстояния метра в четыре, то точно пролетел бы на ту сторону. Но я его не бросил, а потому видел, как люди, оказавшись на той стороне, подсвечивают себе фонариками, пытаясь определить своё местонахождение. Что же, попали четырнадцать, выбрались девять, трое погибли, а двое…

А что с нами двоими? И двое ли нас? Я бросил взгляд на вход, твари ретировались почти сразу после гибели второго нетопыря. И ветер, если не стих, то стал вполне терпимым, даже бурей не назвать. И молнии не сверкали, а ночь как будто стала светлее.

Я посмотрел на Женю. Он выглядел живым, но надолго ли? Куртка изорвана на полосы, правая рука вывернута как-то неестественно, как он только мачете держал. Под ним лужа крови, левое ухо разорвано в клочья, а правый глаз не открывается из-за большого кровоподтёка.

— Женя, — я похлопал его по щекам. — Ты живой?

— Да, — произнёс он каким-то чужим голосом,