Смерть в сумасшедшем доме - Кэролайн Данфорд

Огонь, разожженный Мэри, бодро потрескивал в камине, но, несмотря на это, меня вдруг охватил озноб. Сержант Дэвис захлопнул блокнот и удалился, а я осталась одна в смешанных чувствах, однако отдых и покой, прописанные доктором Симпсоном, пришлось отложить – не успела дверь закрыться за полицейским, как в библиотеку проскользнул мистер Бертрам. Именно проскользнул – чуть ли не на цыпочках, и выражение лица у него при этом было загадочное.

– Мне уже лучше, – объявила я, рискнув приподнять голову, и сразу пожалела. – Ну то есть почти.

– Чудесно, чудесно. Рад это слышать, мисс Сент-Джон. Вы всех нас очень напугали.

– Что-то случилось? – насторожилась я. – Вы говорите так, будто… – Я осеклась, увидев причину странного поведения своего нанимателя. Причина следовала за ним по пятам.

– Господь милосердный, Бертрам! Это же самая теплая комната в доме! – воскликнула Беатрис Уилтон. – Надо же, как трепетно некоторые господа относятся к слугам!

Мистер Бертрам покраснел:

– Я не сомневаюсь, что мисс Сент-Джон глубоко признательна лорду Стэплфорду за его заботу.

– Чрезвычайно глубоко, – подтвердила я, стараясь сесть на подушках повыше без резких движений. – Чем могу помочь? К сожалению, доктор Симпсон сказал, что я смогу вернуться к выполнению своих обязанностей только через несколько дней.

– Да уж, мы слышали, – покивала мисс Уилтон, усаживаясь на стул, и мне показалось, что она фыркнула.

– Мисс Уилтон – журналистка, – сообщил мистер Бертрам. – Она ведет в газете колонку под псевдонимом леди Грей.

– Бертрам, можешь не стараться – вряд ли эта девушка прочитала за свою жизнь хоть одну газету. – Беатрис подалась вперед, близоруко всмотревшись мне в лицо. – Она совсем юная.

Думаю, разница в возрасте между нами составляла от силы пару лет, к тому же благодаря отцу мой круг чтения был куда приличнее, чем у какой-то газетной колумнистки, гонявшейся за сплетнями, но говорить об этом вслух сейчас было бы неуместно, поэтому я вежливо улыбнулась. Мистер Бертрам, который уже знал эту мою улыбку, торопливо вмешался:

– У мисс Уилтон репортерский склад мышления. Она поможет разобраться, что происходит в доме.

– Бертрам, ты так говоришь, будто мы собираемся обсуждать дело с этой девицей. Ты ее смущаешь. – Беатрис адресовала мне улыбку, еще менее дружелюбную, чем моя собственная, и пододвинулась вперед вместе со стулом, перекрыв мне жар от камина. – Я хочу задать тебе пару вопросов, Урсула. Тебя ведь так зовут?

– Эфимия.

Она пренебрежительно махнула рукой:

– Не беспокойся, я постараюсь сформулировать попроще. Только, пожалуйста, излагай факты, мне не нужны твои домыслы.

Мистер Бертрам закашлялся.

– Послушай, Беатрис, Эфимия оказалась очень полезна в прошлом, когда у нашей семьи были… э-э… неприятности, и…

– Бертрам, ты просил моей помощи, так доверься мне и позволь делать свою работу.

– Конечно, Беатрис.

Я переводила взгляд с одного на другую. Определенно, мистер Бертрам просто не мог проникнуться теплыми чувствами к этой ужасной женщине.

– Итак, Эфимия, расскажи, что тебе известно о любовной истории миссис Уилсон.

– Мне ничего о ней не известно.

– Значит, ты не отрицаешь, что история была?

– Я этого не говорила.

– Эфимия проработала здесь меньше года, – подал голос мистер Бертрам.

– Помолчи, Берти. Вы, мужчины, понятия не имеете, как служанки любят посплетничать. Ну же, Урсула, ты можешь рассказать мне обо всем, что успела подслушать. Я не стану тебя осуждать.

– Но, мэм, вы же хотели услышать от меня только факты, – осторожно напомнила я, – а факты мне неизвестны.

– О, похоже, я в тебе ошиблась, – покачала головой Беатрис. – Ты куда умнее, чем я предполагала. – Она, к моему ужасу, открыла сумочку и достала оттуда монеты. – Сколько?

– Мне вполне хватает жалованья, – холодно сказала я. – Как верно заметил мистер Бертрам, я приехала в Стэплфорд-Холл совсем недавно.

Беатрис Уилтон наклонилась вперед и взяла меня за руку.

– Милая, нечего быть такой гордячкой – любая служанка была бы рада получить чуть больше, чем ей платят хозяева, даже если они очень щедрые. – Она весело рассмеялась. – Уверена, ты можешь сказать о миссис Уилсон что-нибудь важное, если хорошенько подумаешь. Твой мистер Бертрам говорил, что тебя можно назвать почти что образованной девушкой.

Я свирепо покосилась на мистера Бертрама. Надо признать, он выглядел сконфуженным, но, к моему удивлению, вдруг открыл рот и произнес следующее:

– Если ты что-то знаешь, Эфимия, обязательно поделись с мисс Уилтон. Она профессионал.

– Я устала, и у меня кружится голова. Мне надо отдохнуть – заявила я. – И мне не нужны ваши деньги, мисс Уилтон. Я не знаю ничего, что может помочь в этом деле.

Беатрис не шелохнулась, а на ее лице отчетливо читалось злобное упрямство. Жаль, что она сидела спиной к мистеру Бертраму и он этого не видел. Я решила пойти ва-банк:

– По-моему, меня в любой момент может стошнить.

– Святые небеса! – всполошился мистер Бертрам. – Уходим немедленно. Я пришлю к тебе Мэри. – Он стремительно метнулся за дверь.

Мисс Уилтон, прищурившись, взглянула на меня:

– Я не такая впечатлительная, как Берти, однако сейчас предпочту отступить с поля боя. – Она встала и направилась к выходу, но остановилась, уже взявшись за дверную ручку. – Учти, милочка, очень скоро выяснится, что у нас с твоим мистером Бертрамом невероятно много общего. Я, в отличие от мадам Арканы, не умею предсказывать будущее, но вполне может статься, что в твоих интересах побыстрее наладить со мной отношения. Насколько мне известно, ты оказала Бертраму неоценимую помощь в… – Она замолчала, подыскивая нужные слова. – В общем, помогла ему кое с чем разобраться.

– Так значит, он вам все рассказал? – Я чуть не задохнулась от возмущения.

– Пока не все, но расскажет. Похоже, он необычайно тобой дорожит. А ты им?

– Единственное, что вам нужно, – это собрать сведения для своей колонки в газете, – сказала я, вдруг поразившись собственному открытию.

Мисс Уилтон вскинула изящную бровь:

– Я пока не решила, что мне нужно. Но читатели любят новости. Кому захочется копаться в старых сплетнях, если кто-то может предложить свежий материал? – В улыбке, которой она сопроводила это откровение, не было ни капли тепла. – А теперь, раз уж тебе предписан покой, я удаляюсь. Однако мы еще вернемся к этому разговору, можешь не сомневаться.

Я сидела и смотрела на нее широко раскрытыми глазами, не в силах вымолвить ни слова от изумления. Улыбка на губах газетчицы исчезла, а сама она выскользнула из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Я услышала, как она зовет мистера Бертрама – видимо, не хотела, чтобы я ее опередила. Теперь голос мисс Уилтон звучал сладостно и томно – я опасалась даже, что Бертрам сочтет его чарующим.