Жизнь взаймы - Алексей Макеев

– Это неплохо, – успокоил Гуров. – Раз вы здесь, значит, сделали все правильно. Сейчас дадим установку бригаде, которая вас сменит, и поедем по домам. Отчитаться сможете по дороге.

На вводный инструктаж ушло не больше трех минут, после чего Гуров пересел в машину Мейерхольда. Назвав домашний адрес, Гуров приготовился слушать доклад. Мейерхольд передал полковнику свой телефон, чтобы тот мог ознакомиться с фотоснимками, сделанными за время слежки. Пока Гуров листал снимки, Мейерхольд рассказывал.

Он сообщил, кто и в какое время покинул офис, рассказал о своих сомнениях по поводу слежки, когда объект решил идти пешком, получил одобрение и продолжил дальше. О том, как он изощрялся, чтобы подслушать разговор в кафе, Мейерхольд решил не упоминать. Ограничился тем, что слово в слово пересказал те немногочисленные фразы, что сумел услышать.

– Марочкин говорил о том, что действия мужчины, его фото одно из последних, были непрофессиональными. Он так и сказал: «Ты действовал не как профессионал, а как паршивый дилетант. Никак не ожидал от тебя такого», – рассказывал Мейерхольд. Тот отбивался. Что именно говорил в свое оправдание, я не слышал, но по выражению лица было понятно, что с мнением босса он не согласен.

– Почему ты решил, что он его босс? – перебил рассказ Гуров.

– А кто же еще? – удивился Мейерхольд.

– Быть может, просто клиент. Нанял киллера, чтобы убрать нежелательного человека, – предположил Гуров.

– Нет, они давно знакомы, – уверенно заявил Мейерхольд.

– Обоснуй.

– Манера общения, – пояснил Мейерхольд. – Сразу видно, что они не друзья и не ровня друг другу. Но знакомы много лет, это бесспорно. То, как тот, второй, держался при Марочкине, как свободно общался с ним. Да и Марочкин вел себя как рабовладелец.

– Рабовладелец? – Гуров невольно заулыбался.

– Не смейтесь, так все и выглядело. Он отчитывал этого здоровяка, точно нерадивую супругу. А кто еще так может вести себя с другим человеком, как не босс, которому тот подчиняется уже не один год? – в голосе Мейерхольда звучала такая уверенность, что у Гурова пропало всякое желание возражать.

– Ладно, поверю тебе на слово. Что еще интересного ты можешь мне поведать?

– Еще он сказал: «Избавься от него. Срочно. И в конторе не светись, она на приколе». Как думаете, насчет «избавься» это он про человека говорил? Я вот думаю, не от вас ли он велел избавиться? – озабоченно спросил Мейерхольд. – Если так, то вам стоит быть осторожнее.

– Не думаю, – серьезно ответил Гуров. – Скорее всего, речь шла об оружии. На месте преступления его не обнаружили, хотя киллеры сейчас предпочитают сбрасывать оружие прямо на месте.

– А я все же думаю, что речь шла о человеке, – настаивал Мейерхольд.

Гуров промолчал. Он разглядывал собеседника Марочкина. Высокий, с бритой наголо головой, фигура – как у борца в пору расцвета спортивной карьеры. Одежда простая, в черно-серых тонах. Гуров пытался сопоставить фигуру с записью камер слежения и склонялся к выводу, что человеком с парковки вполне мог быть этот здоровяк.

Когда сегодня он впервые увидел Юрия Ревошина, первое, что пришло на ум: такой хиляк никак не мог быть фигурой на записи. И действительно, Ревошин в сравнении со здоровяком из кафе серьезно проигрывал. Щуплый торс, низкий рост, хотя личико и смазливое, но на убийцу он не тянул. А вот этот здоровяк запросто мог пришить Гулиева и спокойно вернуться домой.

– Так что мы будем делать дальше? – прервал поток мыслей Мейерхольд.

– Вы можете отдыхать, – заявил Гуров. – С заданием вы справились на «пять с плюсом». Завтра этим делом займутся ребята из Управления.

– Вы уверены, что я больше не пригожусь? – разочарованно спросил Мейерхольд. – Быть может, мне подежурить у конторы Марочкина? Буду следить, не появится ли амбал.

– Хорошо, завтра решим, – не стал расстраивать водителя Гуров. – Я сейчас вынужден работать без напарника, так что ваша помощь может пригодиться.

– Вот и отлично. Я готов, только свистните, – повеселел Мейерхольд.

Машина подъехала к дому Гурова. Полковник попрощался с водителем. Мейерхольд мигнул на прощание фарами и уехал.

Гуров поднялся в квартиру. Супруга уехала на гастроли, так что дома его ждал пустой холодильник и холодная постель. Впрочем, сейчас это было несущественно. День оказался трудным, следующий не предвещал облегчения, так что единственным желанием полковника было рухнуть в постель и провалиться в небытие.

Чтобы пустой желудок не мешал отдыху, Гуров все же прошел на кухню. Достал из холодильника кусок сыра, нарезал его тонкими ломтиками и выложил на тарелку. Пока кипел чайник, Лев Иванович пошарил в хлебнице и, не найдя ни одного кусочка, решил обойтись сухими галетами, которые лежали в шкафу с незапамятных времен. Голодному желудку галеты с сыром показались изысканным угощением. Крепкий чай тоже пришелся кстати.

Сидя в пустой квартире, Гуров поглощал нехитрый ужин, прихлебывал чай и размышлял. По прошествии суток картина все еще не складывалась. Что имел Гуров на текущий момент? Одну жертву преступления, двух подозреваемых и кучу ненужной информации, которая только путала мысли. С одной стороны от трупа стоял Юрий Ревошин, на вид вполне безобидный мужчина двадцати пяти лет. Совсем еще ребенок, по меркам Гурова. Ревошин не имел алиби, и это должно было играть против него, но Гуров так не считал. Железное алиби только усугубляет подозрения. Зато у Ревошина был мотив, а это в судебной практике почти всегда означало, что подозреваемый виновен. В семидесяти случаях из ста, если дело касалось жилплощади, претендент на квадратные метры оказывался виновным в преступлении. К тому же Гуров не мог сбрасывать со счетов тот факт, что Ревошин не был до конца откровенен во время допроса.

По другую сторону трупа стоял владелец заемной фирмы и убийственная статистика смертей клиентов этой фирмы. Наличие алиби Игоря Марочкина и его подручного еще предстояло выяснить. Опять же, факт встречи Марочкина с неизвестным сразу после визита Гурова не мог не настораживать. Зачем Марочкин встречался с амбалом? Кто он такой и каковы отношения между Марочкиным и амбалом? Списки, предоставленные директором заемной фирмы, Гуров проверить не успел, просто не хватило времени. Почему-то он был уверен, что той статистики, что получил капитан Жаворонков, изучая форумы жертв заемных фирм, он по спискам Марочкина не получит.

Но самым главным вопросом Гуров считал не наличие или отсутствие алиби, а умение владеть оружием. Во время допроса Ревошин утверждал, что никогда в жизни не держал в руках оружие. В армии не служил, членом ДОСААФ не числился и вообще никакие стрелковые клубы не посещал. То, что Ревошин не был в армии, само по себе не было странным или подозрительным. Современные мужчины не считают службу в армии делом престижным. Но то, что Ревошин ушел от ответа на вопрос о причине отсутствия военного билета, было странно. Сейчас, вспоминая этот эпизод допроса, Гуров понимал, что Ревошин намеренно сменил тему, не желая обсуждать причину отсутствия в его биографии графы о несении воинской службы.