Три д'Артаньяна - Сергей Нечаев

Фактически работа Огюста Маке была признана чисто технической, то есть на уровне черновиков, которые никогда не стали бы романами, «если бы к ним не прикоснулся своим великим пером господин Дюма».

Ряд сторонников Дюма в этом вопросе потешается над проигравшим: мол, лучшим доказательством «служит дальнейшая судьба Маке, который, разумеется, и после суда твердил, что подлинный автор „Трех мушкетеров“ — он, а не халтурщик Дюма. Твердить-то Маке твердил, а вот написать ничего не написал». Или вот, например, такая сентенция: «Месье Маке так и не стал автором бестселлеров — как не был он им до встречи с Дюма. Ибо рутинная техническая работа — это одно, а талант — совсем другое».

Действительно, Маке и после суда не сдался и опубликовал главу о смерти Миледи в том виде, в котором он ее написал много лет назад. Поклонники творчества Александра Дюма до сих пор считают, что этим Маке только доказал, что лучшее в романе «Три мушкетера» принадлежит перу самого читаемого французского автора в мире.

На этом, казалось бы, данный вопрос можно было бы и закрыть. Однако что можно возразить на то, что, например, сравнивая уровень «Трех мушкетеров» и «Виконта де Бражелона», просто диву даешься. Словно разные люди писали. Первая книга куда продуманней, живее, изящнее и остроумнее, чем продолжение.

Безусловно, никто не собирается, говоря о соавторстве, слишком переоценивать вклад Маке, и уж тем более никому и в голову не придет занижать роль самого Дюма. Однако и называть роль Маке «рутинной технической работой» тоже не следовало бы. Этот человек, будучи историком, собирал фактические материалы, строил сюжетные линии, составлял планы глав. Очень похоже на то, что Дюма правил «рыбу» Маке лишь стилистически, иногда вводя кое-какие второстепенные персонажи и разворачивая диалоги. Вот, например, типичный диалог, взятый из романа «Три мушкетера»:

«— Ваше сиятельство целы и невредимы? — спросил трактирщик.

— Целехонек, милейший мой хозяин. Но я желал бы знать, что с нашим молодым человеком.

— Ему теперь лучше, — ответил хозяин. — Он было совсем потерял сознание.

— В самом деле? — переспросил незнакомец.

— Но до этого он, собрав последние силы, звал вас, бранился и требовал удовлетворения.

— Это сущий дьявол! — воскликнул незнакомец.

— О нет, ваше сиятельство, — возразил хозяин, презрительно скривив губы. — Мы обыскали его, пока он был в обмороке. В его узелке оказалась всего одна сорочка, а в кошельке — одиннадцать экю. Но, несмотря на это, он, лишаясь чувств, все твердил, что, случись эта история в Париже, вы бы раскаялись тут же на месте, а так вам раскаяться придется позже.

— Ну, тогда это, наверное, переодетый принц крови, — холодно заметил незнакомец.

— Я счел нужным предупредить вас, ваше сиятельство, — вставил хозяин, — чтобы вы были начеку…»

Если не забывать, что во времена Дюма романы печатались с продолжениями, должны были «тянуться долгие месяцы и держать читателей в постоянном напряжении», а также оплачивались построчно, то логика приведенного отрывка становится совершенно очевидной.

Есть исследователи (их не один и не два), которые считают, что Огюст Маке был очень хорошим и продуктивным, как бы сейчас сказали, сценаристом, работавшим как на основе собственных идей, подкрепленных историческими изысканиями в библиотеках, так и разрабатывавшим идеи своего «хозяина». Все было бы хорошо и не было бы никакого скандала, если бы Дюма однажды не перестал соблюдать взятые на себя финансовые обязательства. Добросовестный Маке не мог с этим согласиться. А потом, как водится, последовали взаимные упреки, попытки дискредитировать друг друга и, наконец, суд.

Огюст Маке был уязвлен, раздавлен, возмущен…

В одном письме своему другу он жаловался на Дюма:

«Почему он повторяет всюду, что моя работа не приносит ему никакой пользы, что он прекрасно может без меня обойтись, почему вынуждает меня ради защиты моей репутации рисковать всерьез повредить его собственной, поскольку существует неоспоримый факт, что, уходя от него, я, естественно, унесу все, что я ему принес?»

Короче говоря, бывшие компаньоны расстались, затаив обиду друг на друга.

Если использовать тезис сторонников Дюма в этом вопросе, что «лучшим доказательством служит дальнейшая судьба Маке», то хотелось бы отметить, что Огюст Маке успел еще много чего написать и умер в 1888 году в собственном замке, оставив наследникам огромное состояние. С другой стороны, Александр Дюма умер 5 декабря 1870 года почти в полной нищете, что наглядно свидетельствует еще и о том, что его бывший «негр» был еще и отличным организатором литературного процесса, обеспечивавшим всю цепочку от замысла книги до получения гонорара за нее.

Вернемся теперь к нашему повествованию, где мы остановились на том, что одни специалисты считают, что прототипом для внешнего облика Портоса был дед Огюста Маке. Есть и другие мнения: например, Жан-Кристиан Птифис уверен, что колоссальная сила и не менее безграничная храбрость «колоритного» Портоса «основными чертами в чем-то напоминают генерала Дюма, отца романиста», сделавшего ошеломляющую военную карьеру в республиканских войсках, но впавшего в немилость при Наполеоне I.

Реальный Исаак де Порто был женат, но, к сожалению, мы не знаем имени его жены.

Как погиб герой Александра Дюма, хорошо известно. Реальный Исаак де Порто умер менее помпезно — 13 июля 1712 года в городе По от апоплексического удара в возрасте 95 лет. Его похоронили в часовне церкви Святого Мартина.

Персонаж Александра Дюма, носивший имя Портос, как мы уже говорили, отличался колоссальной силой и немалой массой. Тот факт, что его реальный прототип прожил до 95 лет, говорит о том, что Исаак де Порто, несомненно, не был слишком упитанным человеком.

У Исаака де Порто было два сына. Его старший сын Арно родился примерно в 1659 году. Точно известно, что он умер в По в 1729 году в возрасте почти 70 лет. Второй сын, Жан де Порто, стал военным моряком, лейтенантом и кавалером ордена Святого Людовика.

Литературный герой Арамис, если верить тексту романа «Двадцать лет спустя», родился в 1605 году, а мушкетером стал в 1625 году. В конце романа он принял постриг в монастыре Нанси.

В 1648 году, в романе «Двадцать лет спустя», мы вновь встречаем его, в монастыре Нуази-ле-Сек, под именем аббата д’Эрбле. Он занят Фрондой и влюблен в мадам де Лонгвилль. Также мы находим его в «Виконте де Бражелоне» епископом Ваннским, затем генералом ордена иезуитов. В итоге он остался единственным выжившим из мушкетеров.

Александр Дюма сделал ловкого Арамиса полуаббатом-полумушкетером, одновременно участвующим в интригах и в военных действиях, потом епископом, генералом и даже испанским грандом, герцогом Аламеда…

На самом деле ничего этого не было. Настоящий Арамис звался Анри д’Арамицем и родился примерно в 1620 году.