Черчилль без лжи. За что его ненавидят - Борис Бейли

После разгрома Франции Черчилль, по его собственным словам, осознал, что на карту поставлены «дальнейшее существование Великобритании, ее миссия в мире и ее величие». После посещения Парижа 16 мая он понял, что капитуляция Франции не за горами и что Британской империи какое-то время придется сражаться в одиночестве. 19 мая командир британского экспедиционного корпуса генерал Горт, осведомленный благодаря работе дешифровального устройства «Энигма» («Ультра») о передвижениях германских войск и их намерении окружить основные французские и британские силы в Бельгии, решил отступить к побережью. Это решение было одобрено Черчиллем.

4 июня 1940 года, после эвакуации 200-тысячного британского экспедиционного корпуса и 130 тыс. французских солдат из Дюнкерка, Черчилль произнес свою знаменитую речь «Мы будем сражаться на побережье»: «Несмотря на то, что значительные пространства Европы и многие старые и славные государства подпали или могут подпасть под власть гестапо и всего отвратительного аппарата нацистского господства, мы не сдадимся и не покоримся. Мы пойдем до конца, мы будем сражаться во Франции, мы будем сражаться на морях и на океанах, мы будем сражаться с возрастающей уверенностью и растущей силой в воздухе; мы будем оборонять наш Остров, чего бы это ни стоило, мы будем сражаться на побережье, мы будем сражаться в пунктах высадки, мы будем сражаться на полях и на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы не сдадимся никогда, и даже, если случится так, во что я ни на мгновение не верю, что этот Остров или большая его часть будет порабощена и будет умирать с голода, тогда наша Империя за морем, вооруженная и под охраной Британского флота, будет продолжать сражение, до тех пор, пока в благословенное Богом время Новый Мир, со всей его силой и мощью, не отправится на спасение и освобождение старого».

18 июня, после капитуляции Франции, родилась речь «Их звездный час», где Черчилль утверждал: «То, что генерал Вейган называл битвой за Францию, окончено. Со дня на день начнется битва за Англию. От исхода этого сражения зависит судьба христианской цивилизации. От этого зависят наша собственная британская жизнь и длительная непрерывность наших учреждений и нашей Империи. Скоро на нас обрушатся вся ярость и мощь врага. Гитлер знает, что или ему надо сломить нас на нашем острове, или он проиграет войну. Если мы выстоим в борьбе с ним, вся Европа может стать свободной, и жизнь всего мира двинется вперед на широкие, залитые солнцем высоты. Но если мы потерпим поражение, весь мир, включая Соединенные Штаты, включая все, что мы знаем и любим, погрузится в бездну нового Темного века, который лучи извращенной науки сделают более губительным и, возможно, более длительным. Поэтому соберемся с духом для выполнения нашего долга и будем держаться так, что если Британская империя и Британское Содружество просуществуют тысячу лет, то и тогда, через тысячу лет, люди скажут: «Это был их звездный час».

Летом 1940 года Черчилль оставил Британский флот в Восточном Средиземноморье, несмотря на предложение ряда адмиралов отвести его к Гибралтару. Он считал Италию слабейшим звеном вражеской коалиции и считал необходимым сосредоточить против нее основные усилия.

Главный миф, связанный с операцией «Морской лев», заключается в утверждении, неоднократно повторявшемся советской пропагандой, что эта операция, предусматривающая высадку вермахта на Британские острова, никогда не рассматривалась Гитлером в качестве реально осуществимой, а была только средством давления на Англию, чтобы вынудить ее заключить мир, а также средством дезинформации для прикрытия намерения Германии напасть на Советский Союз.

Перед нападением на Россию, чтобы избежать войны на два фронта, Гитлер решил покончить с Англией. 2 июля 1940 года он отдал приказ о подготовке плана высадки в Англии, а 16 июля он издал директиву о подготовке операции по высадке десанта на Британские острова, которой было присвоено кодовое наименование «Морской лев». Еще до появления плана «Морской лев», 21 июня 1940 года, Генштаб германских сухопутных сил сообщил командованию флота, что не разрабатывает плана высадки в Англии, поскольку считает такую высадку неосуществимой. Также и Люфтваффе еще в январе 1940 года считали высадку в Англии неосуществимой из-за невозможности нейтрализовать британскую авиацию. Флот, напротив, занимался разработкой планов вторжения в Англию еще с середины ноября 1939 года, но только после капитуляции Франции, последовавшей 22 июня 1940 года, эти планы встали в практическую плоскость. Однако еще 21 мая 1940 года, когда определился решающий успех вермахта во Франции, Гитлер обсудил с главнокомандующим флотом гросс-адмиралом Эрихом фон Редером возможность высадки в Англии после завершения Французской кампании.

В директиве от 16 июля говорилось: «Учитывая, что Англия, несмотря на свое безнадежное военное положение, не проявляет никаких признаков готовности к соглашению, я решил начать подготовку и, если возникнет необходимость, высадить десант в Англии. Цель этой операции – устранить английскую метрополию как базу для продолжения войны против Германии и, если это потребуется, полностью захватить ее». Германские войска должны были форсировать Ла-Манш, высадиться между Дувром и Портсмутом в составе 25 дивизий, а затем наступать, чтобы окружить Лондон. Фронт предполагалось растянуть от Фолкстона до Богнора. Командовать армией вторжения должен был только что произведенный в фельдмаршалы Рундштедт.

Уже 17 июля был отдан приказ о размещении на побережье Ла-Манша тринадцати дивизий, которые должны были составить первую волну вторжения численностью 260 тыс. человек. В первом эшелоне предполагалось высадить 90 тысяч. Всю операцию главнокомандующий сухопутными войсками фельдмаршал Вальтер фон Браухич рассчитывал завершить в течение месяца, причем упорное сопротивление британских войск предполагалось лишь на протяжении первых двух недель. Однако высадка при этом предполагалась на широком фронте в 200 миль, что, по заключению адмирала Редера, было непосильной задачей для германского флота. Для того, чтобы высадить на таком широком фронте 90 тыс. солдат с боевой техникой, требовалось 1722 баржи, 1161 моторный катер, 471 буксир и 155 транспортов. Даже если бы эту армаду удалось сконцентрировать в портах Ла-Манша (а это действительно удалось сделать), Люфтваффе никак не смогли бы защитить их в портах от ударов британской авиации, а тем более в море в период высадки – от атак Британского флота.

К середине сентября Черчилль имел на Британских островах уже 20 боеспособных дивизий. Этих сил должно было хватить, чтобы остановить продвижение первой волны вторжения. А затем можно было надеяться, что королевская авиация и флот уничтожат германские десантные средства и вынудят армию вторжения капитулировать. Для немедленного же десанта в конце июля у германского флота просто не было необходимых транспортных средств в районе Ла-Манша, поскольку «Морского льва» до завершения Французской кампании никто не планировал и заранее десантные средства не собирал.

На совещании 21 июля Редер предлагал перенести операцию «Морской лев» на май 1941 года. Однако Гитлер резонно возразил, что к этому времени германский флот все равно не сможет сократить разрыв с британским флотом, а британская сухопутная армия к тому времени наверняка усилится. И приказал готовить операцию к середине сентября. Ее начало в это время или перенос на май 1941 года зависели от того, сможет ли Люфтваффе нанести английской авиации и флоту, а также военной промышленности такой урон, который исключит эффективное противодействие высадке.