Тайный наследник Дона - Селеста Райли

за уши. По моему позвоночнику тут же пробежал электрический разряд и распространился по всему телу.

Одно его прикосновение заставило рухнуть все стены, которые я возвела. Если бы пара не вошла… Кто знает, что бы произошло?

Возможно, я бы сделала какую-нибудь глупость, например, обняла или поцеловала его.

Мойра смотрит на меня с подозрением.

— Между вами ничего не было, верно?

Я быстро качаю головой.

— Конечно, нет. За кого ты меня принимаешь? — При мысли о том, что что-то произошло, по моим щекам разливается жар.

Проклятье.

О чем я только думаю, когда у меня возникают такие мысли о Доминике? Я должна отталкивать его, а не мечтать о нем.

— Я принимаю тебя за ту, кто потеряла девственность с незнакомцем в Италии, — говорит она, озорно улыбаясь мне. — Кто сказал, что это не может случиться во второй раз?

— Шансы на то, что это произойдет во второй раз, равны нулю, если только я не смогу чудесным образом стать девственницей после рождения целого человека.

Она усмехнулась.

— Я скучаю по тем дням, когда мы могли быть свободными и дикими. Теперь мы только и делаем, что работаем и по очереди сидим с ребенком.

Я вздохнула.

— И не говори.

Мойра бросила пустую бутылку в урну и села на табурет рядом со мной.

— Что ты планируешь делать теперь? У меня жуткое предчувствие, что Доминик может искать тебя.

— Я буду отказывать ему до тех пор, пока он не сдастся, — говорю я с набитым пиццей ртом.

Меня беспокоит, что Доминик из тех парней, которые никогда не сдаются, если что-то задумали, но я затаила дыхание, молясь, чтобы он действительно принял это предложение и не стал настаивать.

Сердце замирает при мысли о том, что мне придется оттолкнуть его, в то время как все, чего я хочу, — это чтобы он был рядом.

Я смирилась с тем, что не могу быть с ним, как бы сильно я его ни любила, но это не утишает боли в сердце каждый раз, когда мне приходится заглушать свои чувства к нему.

— Удачи тебе, детка. Не думаю, что Доминик оставит тебя в покое. — Она прикрывает рот рукой, чтобы заглушить небольшой вскрик. — А что, если он захочет тебя вернуть?

Я качаю головой. Мойра утверждает, что тысячи женщин по всему миру хотят внимания Доминика. Думаю, она тоже немного влюблена в него.

— Я ушла не потому, что он не хотел меня, Мойра. Я ушла, потому что должна была защитить Лукаса.

— Я понимаю, детка. Поверь мне, я понимаю. Мне просто жаль тебя. — Ее тон смягчается. — Я ненавижу, что тебе приходится отрицать свои чувства к нему, когда очевидно, что ты все еще влюблена в него.

— Это очень очевидно? — Спрашиваю я. Моя грудь сжимается от того, как быстро бьется сердце, но я стараюсь не поддаваться этому.

— Очень очевидно, — говорит Мойра. Она указывает на мои щеки. — Ты покраснела и говоришь так, будто мечтаешь о нем. Даже слепой поймет, что ты влюблена.

Жар еще больше обжигает мои щеки, и я запихиваю в рот еще один кусок пиццы.

— Итак, — говорит Мойра, нарушая затянувшееся на мгновение молчание. — Ты собираешься с кем-то встречаться в ближайшее время?

Я кашляю от интенсивности ее вопроса. Она бежит к холодильнику и достает для меня банку содовой.

— Боже. Мойра, ты меня уморишь, — пискнула я, когда напиток образовал холодную лужу в моем желудке. — Я слишком занята, чтобы встречаться.

— Ты знаешь, что никогда не сможешь забыть Доминика, если не дашь шанс другому мужчине. — Она бросает взгляд на дверь, как будто там кто-то есть. — Ты сама сказала, что Лукасу нужен отец. Ты должна найти ему такого, если не хочешь позволить ему встретиться с Домиником.

Я ненадолго задумалась, а потом вздохнула, потому что не могу придумать лучшей замены Доминику.

— В мире тысячи матерей-одиночек, Лукасу будет хорошо, если у него будет только один родитель.

Я знаю, что поступаю эгоистично, но я нахожу утешение в том, что не держу Лукаса на расстоянии только для того, чтобы причинить боль Доминику. Все гораздо сложнее.

Воспоминания о том, как семь лет назад Доминик отрубил палец мужчине, просачиваются в мое сознание. Темные, кровавые и жуткие. Это кошмар, который я не могу показать Лукасу, как бы ни было больно мне от того, что я должна держать правду подальше от Доминика.

— Может, и так. — Она наклоняется ко мне и шепчет: — Но ты сможешь всю жизнь быть без секса? Даже если ты прибегнешь к помощи секс-игрушек, ничто не сравнится с руками мужчины… ну, ты понимаешь… или женщины.

Она усмехается, когда я возмущаюсь.

— Ты грязная девчонка. Секс с женщиной — это твой последний фетиш? — Я завидую тому, как сексуально экспрессивна Мойра, но, если честно, иногда она меня даже удивляет.

Однажды, когда мы учились в колледже, она организовала обратный гаремный секс втроем и почти дошла до конца. Одна из подружек парня приехала в отель и все испортила. Мойра понятия не имела, что он встречается, и в итоге дулась из-за этого несколько недель.

Плохие времена, скажу я вам.

Она закатывает глаза и хмыкает.

— Нет. Мне слишком нравится член, чтобы это было так. Я предложила это только потому, что не думаю, что ты когда-нибудь позволишь мужчине, не являющемуся Домиником, залезть к тебе в штаны.

— Мне тоже нравится член… — Я замолчала и прикрыла рот рукой, заглушая слова, которые без разрешения слетели с моих губ. — Черт! Что я только что сказала?

Глаза Мойры озорно блестят. Она лукаво улыбается мне, повторяя:

— Мне нравится член… — Она подперла руками челюсть, как бы размышляя. — Дай угадаю, ты хотела сказать, что слишком любишь член, чтобы спать с женщиной.

О, Боже. У меня такое чувство, что она будет мучить меня этим вечно.

— Не делай этого, Мойра. Мне и так неловко. — Говорю я, переводя взгляд на кастрюлю на плите.

— Я буду дразнить тебя, но не сегодня. — Она подтаскивает к себе коробку с пиццей и берет кусок. — До меня дошли слухи. Не знаю, есть ли в них хоть капля правды, но я подумала, что должна тебе сообщить. — Она откусывает кусочек от пиццы. — Это касается мистера Петерсона.

— Петерсона? — Я облокотилась на кухонный остров, мой интерес возрос. — О чем этот слух?

— В анонимном блоге появилась статья, в которой говорится, что мистер Петерсон — не тот инвестор и гуманист, каким мы его считаем. — Она делает паузу, чтобы отпить из моей банки недопитой газировки. — Слышала, что он занимается всякими сомнительными