Когда взойдёт солнце - Лена Савченко

Тьма — не шутка. Кайнейро никогда не встречала её проявлений, но была достаточно наслышана о магах, что ей владели. Головорезы, зачастую, не гнушающиеся любыми методами, жестокостью и насилием. И вот перед ней один из них — стоит, нахмурившись, выжидательно смотрит. Что хуже — мужчина хочет казаться, совершенно непроницаемым, но Касандра всё равно ощущает, как тот напряжён. Нервничает. Растерян даже, хоть и в меньшей степени, чем всё остальное.

Едва она оказалась возле Влада, мужчина резким жестом ухватил девушку за подбородок, вынуждая посмотреть себе в глаза. Ужас вновь змей свернулся в груди. Сана задышала чаще, а недоубийца только усмехнулся.

Когда у Касандры брали кровь однажды в большом количестве, она лежала на удобной кушетке, почти чувствовала, как кровь медленно стекает по полой трубке и от этого становилось дурно. Она уже не помнила почему и для чего — кажется матушка вытащила на акт благотворительности.

Сейчас ощущения были схожими, только веной оказалось всё тело и в особенности — глазные яблоки. Неприятно тянуло, Сана поморщилась, попыталась дёрнуться, но всё тот же ужас не позволил. Осталась стоять, точно кукла, руки плетями повисли вдоль тела. Владислав какое-то время удерживал её, затем отпустил. Касандра отшатнулась к кровати, осев — её било мелкой дрожью.

— У тебя в роду были маги?

Вопрос прозвучал не сразу, через минуту или две.

— Откуда мне знать? — огрызнулась Лимпак, — Может и были когда-то.

— Тогда самое время им стать.

Теперь уже она смотрела на наёмника как на идиота. Ей-то магом?! Она же, иной раз, слишком сильного всполоха энергии шарахается! Боится, что он из под контроля может выйти.

— Ты можешь объяснить нормально что происходит? Вломился ко мне посреди ночи, попытался убить, угрожал Тьмой, а сейчас советуешь в Стражи податься!

— Не в Стражи, а обычные маги. Беру свои слова обратно: оно тебя не сожрёт, но крови попортить может.

— Ты этим ничего не объясняешь.

— А я и не обязан, — Наёмник криво ухмыльнулся, — Единственное, что я могу тебе обещать: убивать не буду. Не в моих интересах. Ты молчишь о том, что я здесь был, а я не распространяюсь о твоих мыслишках.

— Откуда ты вообще это знаешь?!

Вот что Касандру действительно интересовало. Она ещё даже ничего дельного придумать не успела, только твердо решила бороться всеми доступными методами. Подставлять ли, обманывать... если надо, самому королю лгать прямо в лицо, но в итоге добиться своего. Как — даже представления не имела. Если бы за всем этим стоял один Барнеус, всё было бы гораздо проще! А Цитадель не котёнок, которого можно просто придушить и тот даже не пискнет. Сана — одна маленькая шестерёнка в механизме, желающая из него вырваться.

— Тьма установила между нами слабую связь. Она — часть меня и я ощущаю её как часть себя. Соответственно, и тебя тоже. Эмоции. Мысли. Желания.

Соумлета внезапного не хватало. Богатое воображение уже начало рисовать замечательные картинки будущего, где её, мало того, эта самая Тьма захватит, так ещё и будет притягивать к своему хозяину.

— Вытаскивай это из меня. Сейчас же, блин, вытаскивай! Понятия не имею как ты это сделаешь, но вытаскивай!

— Неувязочка, — протяжно цыкнул Влад, пожав плечами. — Не могу. Она отказывается ко мне возвращаться, уже зацепилась за душу и начинает в ней прорастать.

Будто ледяной водой окатил, а затем отвесил щедрую пощёчину. Касандра огромными глазами смотрела на наёмника и если приглядеться — во взгляде можно было заметить тающую постепенно надежду.

— И... что теперь? — тихо, почти жалобно спросила девушка.

— Понятия не имею, но раньше такого не было. Живи себе в удовольствие, это тебя ни к чему не обязывает.

Глава 5

Когда Владислав ушёл — даже доброй ночи пожелал, засранец, — Касандра долго ещё не могла сомкнуть глаз. Лежала на кровати, свернувшись калачиком и жмурилась. Иногда она совершала попытки эту Тьму в себе найти, но ничего не выходило. Девушка ощущала себя обычной Касандрой, разве что, непривычно испуганной. Ноги даже в таком положении до сих пор подрагивали от пережитого. Пришедший же сон, на удивление, был ровным и спокойным, а вырвал из него стук в дверь. Достаточно требовательный, чтобы заворчать, встать с кровати и отправиться к двери. Ещё плохо соображая, Кайнейро вспомнила, что в таких особняках должна быть кнопка связи — стала искать и даже нашла. Устройство пропищало, заскрежетало механическим голосом.

— Доброе утро. Надеюсь, я не разбудил вас, миледи?

Да что б эти приличия. По ним полагалось встать ещё два часа назад — Сана зевнула.

— Нет, разумеется. Кто Вы?

— Мы виделись с Вами у приёмной и, после, в ней. Пай Тэод. Вы не откажете мне в небольшой прогулке в столь ранний час?

— Мне нельзя выходить из комнаты, — неуверенно откликнулась девушка. — К тому же, сегодня наверняка предстоит проводить важный опыт. Не стоит отлучаться, за мной могут прийти.

Как же это звучало. Касандру передёрнуло.

— Не переживайте, Кайнейро. Меня послали за Вами, но я решил заглянуть раньше. Опыт назначили через три часа и у Вас есть немного свободного времени.

...Которое она с удовольствием потратила бы на сон. Общее состояние оставляло желать лучшего — голова была неимоверно тяжёлой, глаза закрывались. Ночью Сана проворочалась долго и чувствовала себя как после праздника в честь перехода со второго на третий курс, когда одногруппники собрались тайком от бдящих за манерами родителей и устроили грандиозную пьянку. Тогда было даже чуть похуже, но знакомое ощущение разбитости от недосыпа хорошо напоминало то позднее утро.

— Разумеется. Одну минуту, мне нужно привести себя в порядок.

Пока одевалась,  руки тряслись. Касандра ужасно нервничала. Застегнуть не хитрые застёжки кожаного набедренника оказалось непосильной задачей, но теперь девушка без него выходить отказывалась. На самом деле, вне лаборатории он болтался бесполезным балластом, зато хоть какая-то «своя» частичка. Набедренник предавал всегда уверенности и чувства важности, создавал некий деловой тон, а это сейчас — то, что нужно. Сане хотелось напялить платье с самым вульгарным вырезом, идти, покачивая бёдрами и бросать на всех подряд томные взгляды.

Бунт! Хотя бы какой-то бунт! Но вопреки мыслям она подвязывала ленты на воротнике глухо застёгнутой, белоснежной рубашки. Сверху лёг приталенный пиджак, затем отражение было окинуто подозрительным взглядом и ещё минуту Касандра посвятила разглядываю глаз. В них почти ничего не изменилось, но это «почти» заставило сглотнуть, погнать мысли об исследовании своей души прочь и направится на встречу новому дню.