Возвращение ведьмы - Пола Брекстон

– Господи! – воскликнул Эразмус.

– Это Алоизиус. Он сопровождает меня в поисках, – объяснила я, отламывая кусочек сыра для совершенно невозмутимого мышонка.

– Не знаю, что меня больше удивляет, – произнес Эразмус и поднял нож. – Ваши впечатляющие навыки или грызун в спутниках.

– Он принадлежит Теган. И может помочь. – Заметив вскинутые брови собеседника, я продолжила: – Он не простой мышонок.

Эразмус расхохотался.

– Боюсь, кошачье семейство не оценит его особенности.

– Мы будем обходить хищников, – заверила я. – И попросили бы вас не использовать его для упражнений в меткости.

– Прости… Алоизиус, да? – Эразмус отвесил мышонку торжественный поклон. – Я редко мечу ножи в гостей. Больше не повторится, слово. Очень рад тебя здесь приветствовать.

Он налил в чашки еще эля.

– А теперь к делу. Я должен рассказать вам об определенных правилах, связанных с хождением во времени.

– Как я и ожидала.

– Во-первых, ни с кем не обсуждайте то, как вы здесь оказались. Наша работа хранится в тайне. Вас, скорее всего, сочтут сумасшедшей, а учитывая, какой на дворе год…

– Если мне действительно поверят, то наверняка обвинят в ведовстве. Поверьте, именно этого обвинения я за свою долгую жизнь научилась мастерски избегать.

Эразмус задумчиво посмотрел на меня.

– Да, – кивнул он. – Думаю, так и есть. Хорошо. Во-вторых, и это связано с первым пунктом, времяход ни при каких условиях не должен делиться сведениями о будущем. О ходе истории, нововведениях, открытиях или знаниях в любом проявлении. То есть нельзя никому рассказывать о том, что случится потом.

– Естественно.

– И третье. Вам необходимо подобрать имя и положение в обществе согласно времени, в которое вы переместились. В данном случае мы должны быть особенно осторожны. Как понимаю, вы родились и провели юность в этих местах. Возможно, вас узнают.

– Так как я сбежала из местной тюрьмы, где ждала приговора как ведьма, я определенно не хочу никому напоминать ни о себе, ни о том, почему я исчезла.

– Вам нужно новое имя. Меня здесь не знают; собственно, я представился кузеном мельника, которого я замещаю.

– Позволено ли мне поинтересоваться, что с ним стало?

– Не переживайте. Я не разделяю взгляды на мораль с вашим достаточно прямолинейным господином Мастерсом. К мельнику наведался мой живущий в эту эпоху собрат и заплатил ему за временное отсутствие и неизменное молчание.

– Вы должны как-то убедиться в верности людей, которых плохо знаете.

– Наша сохранность только доказывает убеждение, что у каждого человека есть своя цена, госпожа… хм, как же вас называть?

– Кармайкл. Госпожа Кармайкл.

Даже спустя столько лет в груди что-то сжалось. Так сильно я любила лишь однажды. И носила бы с радостью фамилию дорогого Арчи. Сейчас я смогу отдать ему должное. Мы встретились посреди другой войны. По истерзанной битвами стране шагала смерть. Арчи вел своих людей в атаку, а я ухаживала за ранеными. Мы обрели друг друга, и на кратчайшее мгновение я позволила себе полюбить. Цену за любовь и счастье заплатила, как всегда, не я. А назначил ее Гидеон.

– Отлично! – вернул меня из воспоминаний Эразмус. – Вы моя овдовевшая сестра, приехали навестить. Должен предупредить вас – будьте настороже. Сколько вам было лет, когда вы сбежали, и в каком году?

– Шестнадцать. В тысяча шестьсот двадцать восьмом.

– На девятнадцать лет раньше. То есть, при обычном раскладе, вам было бы… дайте подумать… тридцать пять. – Эразмус снова уставился на меня, что-то высчитывая, а потом кивнул и пожал плечами. – Звучит правдоподобно.

– Вы чересчур галантны.

– Прошу прощения, я не пытался вам польстить. Я имею в виду, что если вас вдруг узнают, то соответствующий необходимому возрасту вид вызовет меньше подозрений. А если бы вы были невероятно молоды или излишне стары, это само по себе показалось бы странным. В общем, лучше поменьше общайтесь с населением.

– Как же мне тогда искать Теган? Я должна говорить с людьми, расспрашивать, вдруг они ее видели.

– Вы вряд ли сумеете ей помочь из тюремной камеры. Или… откуда похуже. Будьте осторожны, мэм. Это все, чего я прошу.

6

Дождавшись заката, я вышла к лесу на дальнем краю луга. Я собиралась произнести заклинание и попытаться засечь Теган, а для этого необходимы темнота и спокойное место. Древний Бэткомский лес, пропитанный неземной энергией, усилит любые мои чары. Шагнув в прохладные объятия усеянных листвой дубов и буков, я ощутила массу противоречивых чувств. От магии леса по коже пробежали мурашки. Меня затянул бурный поток ярких воспоминаний. Гидеон, насилующий одинокую девушку-цыганку. Дом Гидеона в сердце леса, где он впервые учил меня магии, где я поддалась его темным чарам. И побег. От него, от желающей затравить меня толпы, от судьбы, которой я отказывалась следовать. Я должна была защитить себя от прошлых чувств, что зазывали меня подобно песням сирен. Вот она я, здесь и сейчас, и мне пришлось сосредоточить все внимание на этом моменте. Однако в голове раз за разом возникали образы из юности, вспышки мыслей, поступков, любви, горя, боли. Я будто наяву видела маленькую Маргарет, мою милую умершую сестренку, мелькнувшую между деревьями. Различала в тенях величавую фигуру самого Гидеона. Запахи леса – древесные грибы, глинистая почва, лишайники, черемша, отцветающие колокольчики, мхи и папоротники – смешивались в пьянящий аромат былых времен. Разум стремился выстроить хоть какой-нибудь порядок. Я ощущала, что Гидеон все ближе, но не могла понять – это мои воспоминания или он действительно рядом? Я словно попала в силки, скованная высоченными стволами деревьев, низко висящими ветками, зарослями кустарника и лозы. Если Гидеон сейчас явится, я ничего не смогу сделать, я не готова. Мне хотелось бежать, вырваться из этого плена на открытый луг… но я страстно желала послать Теган зов. Если Гидеон близко, действительно близко, значит, и она тоже. Да, слишком опасно, слишком многое на кону. Если я неудачно раскрою свои карты, Гидеон, по меньшей мере, узнает о моем присутствии. А в худшем случае… Ну, с моей стороны было бы и правда глупо вот так предстать перед ним без должной защиты. Я развернулась и уверенно зашагала по ковру из листвы, пытаясь найти в себе храбрость и не сбежать, как испуганное дитя. Час моей встречи с Гидеоном настанет, но не сейчас и не здесь.

Той ночью меня слишком терзало беспокойство, и я не могла заснуть. Поэтому я сидела на краю постели и слушала ночные звуки, что проникали в открытое окно. Эразмус ночевал этажом выше. В мельнице их оказалось пять. На первом располагался огромный жернов, на втором хранилось зерно (мешки туда попадали через специально оборудованный черный ход), на третьем находились основные жилые помещения, на четвертом – кладовая и запасная спальня, а на самом верху – механизм, который позволял крыше вращаться, чтобы крылья ловили ветер, и металлическое устройство, которое переносило воздушную энергию в самый низ, к огромному перемалывающему зерно камню. Когда процесс останавливался, вся мельница будто вздыхала и пожимала плечами, благодарная за возможность отдохнуть. После солнечного дня в жилой комнате было по-прежнему жарко и пыльно. Я выглянула из окна, чтобы меня тоже коснулся мягкий ветерок, поигрывающий луговой травой. Алоизиус взобрался на подоконник. Мы оба настороженно оглядывались в поисках местных котов, но те, должно быть, решили для разнообразия поохотиться снаружи. Миниатюрное создание принялось чистить усики. Я устала, однако по телу бродило странное беспокойное ощущение, а сердце самым вызывающим образом екало и пропускало удары. Я подозревала, что дело в запоздалых последствиях перемещения во времени, и пришла к выводу, что если бы пострадала сильнее, то наверняка бы уже это заметила. Нужно привыкнуть. Привыкнуть к новому времени. По правде говоря, я опасалась дать сознанию ускользнуть в сон. Гидеон был близко во всех отношениях – географически, хронологически, магически. Я до сих пор не знала, зачем он перенес Теган сюда, но подобный выбор времени и места явно намекал на то, что я по-прежнему оставалась его навязчивой идеей. Зачем же еще ему отправлять Теган в дом моего детства, туда, где мы с ним впервые увидели друг друга, где наши судьбы столь безвозвратно сплелись?