Семь понедельников подряд - Татьяна Рябинина

- Слушай, Оль, он не дышит, - сипло выдавила из себя Светка. – Может, шею сломал?

- Предлагаешь вызвать ему «скорую»?

- Не знаю. Может, просто позвонить из автомата и сказать, что там-то и там-то в подъезде человек лежит? Или в милицию?

- Ладно, посмотрим по обстановке, - решила я.

- Слушай, а вдруг он очнется, пока мы наверх поднимаемся?

- Ты же сказала, что он не дышит?

- Ну, не знаю.

- Знаешь, не знаешь, а за сумками идти все равно надо. Пошли уже, хватит болтать. А то еще вылезет из берлоги кто-нибудь, увидит нас. Разумеется, нас потом в розыск объявят.

Светка ойкнула и судорожно уцепилась за перила, словно подтягивая себя с их помощью.

Дверь в квартиру Павла была открыта нараспашку. Я с опаской покосилась на соседнюю – не появились бы соседи. Вовнутрь мы зашли не без опаски.

Пахло просто отвратительно – плесенью и лежалой пылью, как и во всех старых питерских домах, какой-то сгнившей едой, рвотой, туалетом. И во всю эту обонятельную какофонию тонкой струйкой вливался тошнотворный сладковатый запах. Светка побледнела, и я испугалась, что она упадет в обморок.

- Валидолу хочешь?

Она помотала головой и махнула рукой в сторону единственной комнаты.

Как я уже говорила, от Марьи Петровны мы добирались больше часа. Телефон не отзывался уже тогда, когда мы были у нее. Сначала мне это показалось странным, неужели бандит все это время был в квартире Павла? Но когда я взглянула в комнату, то поняла, что он мог пробыть здесь и гораздо дольше.

Комната была большая и квадратная, но довольно темная: два окна выходили во двор-колодец. Кавардак в ней царил просто неописуемый. Перевернутая мебель, выброшенная из шкафа одежда, разбросанные по полу книги. Несвежее постельное белье комом сброшено с продавленной грязно-зеленой тахты, а ее обивка распорота крест-накрест, и из дыры торчит поролон.

- А где же Павел? – с недоумением спросила я и тут же увидела торчащую из-под белья руку и проступившие на простыне багровые пятна. Комната качнулась.

Светка стояла, привалившись к стене и тяжело дышала. Посмотрев на нее, я поняла, что эта ворона нам не оборона. Придется самой. Подошла, осторожно приподняла простыню. И так же осторожно опустила.

Это был среднего роста худощавый мужчина с неряшливой алюминиевой щетиной на впалых щеках. Сальные, наполовину седые волосы плохо подстрижены и слиплись сосульками, ногти на руках сильно отросли. В общем, обычный плохо ухоженный инвалид. Серые брюки советского образца и застиранная зеленая футболка. Впрочем, зеленой она осталась только сзади – весь перед был залит кровью из перерезанного горла. Приоткрытый в крике рот, выцветшие голубые глаза на выкате… Перед тем, как опустить простыню, я попыталась их закрыть, но ничего не получилось.

- Он искал кулон.

Света сказала это тихо, почти шепотом, но от неожиданности я вздрогнула.

- Как думаешь, нашел?

Я только плечами пожала:

- Предлагаешь проверить? Еще поискать?

Светка энергично замотала головой.

- Пойдем скорее, - она отлипла от стены и вышла в прихожую. – Ему, как я понимаю, уже не поможешь. А вот нам, боюсь, кисло придется. Как бы нас действительно в розыск не объявили. Представляешь, выходим мы отсюда, с двумя дорожными сумками. И кто-то нас видит. А потом его тут находят. Разумеется, никто не поверит, что это не мы его убили. Еще как убили. И квартиру ограбили.

- Семь бед – один рисет. Главное на данный момент, чтобы этот хмырь внизу не очухался. А то мы спускаемся, а он нас там ждет. Прикинь?

Из квартиры мы вышли буквально на цыпочках, осторожно прикрыли дверь. Я обратила внимание, что замок не был взломан. Если учесть, что Павел вряд ли открыл ему дверь сам, выходит, бандюк подобрал ключи или отмычку.

Все так же осторожно, стараясь ступать как можно тише, мы добрались до площадки второго этажа. Светка свесилась через перила вниз, пытаясь рассмотреть, что делается в подъезде.

- Слушай, его нет, - сделав страшные глаза, прошептала она.

Мне резко заплохело, даже тошнить снова начало.

- Шучу, шучу, - успокоила Светка. – Вон лежит, не шевелится.

- Вот дура, - от души высказалась я. – Нашла время шутить.

Проходя мимо лежащего в луже тела, я снова прижалась к стене – на всякий случай, мало ли что. Какой-то камешек попался под ногу, я отфутболила его, проследила взглядом, как он ударился о батарею и звонко поскакал вниз по подвальной лестнице. И обмерла – попав в луч света из входной двери, камешек блеснул золотом и сочным синим бархатом.

- Светка! – шепотом завопила я, тыча пальцем в сторону подвала.

- Что? Что там такое?

- Что-что! Вот то! Кулон. В подвал полетел. Он у этого, наверно, выпал. А я наступила и ногой поддала.

- О-ой! – застонала Светка и ринулась вниз.

Я крепко зажмурилась и тихонько захныкала. Ситуация была – веселее не придумаешь. Рядом лежит предположительно мертвый мужик, другой - наверху, в разгромленной квартире. Зайди сейчас кто-нибудь в подъезд – и…

Я зажмурилась еще крепче, так, что в голове что-то тоненько запищало, а под веками побежали огненные пятна. Захотелось, неудержимо захотелось бросить Светку в подъезде и убежать далеко-далеко. На край света. Или хотя бы уехать в Петрозаводск.

- Есть! – раздался из подвала торжествующий вопль. – Нашла!

- Да тише ты! Выходи быстрее.

Светка поднялась, сжимая добычу в кулаке, подхватила свою сумку, и мы вышли во двор. По счастью, безлюдный. Впрочем, где гарантия, что кто-то не наблюдал за нами из окна?

Пройдя через подворотню, мы торопливо зашагали по улице.

- Куда ты несешься? – дернула меня за рукав Светка. – Я за тобой не поспеваю. И вообще, хочешь, чтобы на нас обратили внимание и запомнили? Я так и вижу какую-нибудь криминальную сводку: «В доме номер таком-то по Расстанной улице обнаружены два мужских трупа – один в подъезде, другой в подвергшейся ограблению квартире. На улице недалеко от дома были замечены две подозрительные женщины примерно тридцати лет с дорожными сумками».

- Ты погромче давай про трупы, погромче, - посоветовала я. – А то еще не все слышали. Кулон-то покажи.

- Давай отойдем подальше, - Светка судорожно сжимала кулак, словно боялась, что находка просочится через пальцы и пропадет уже безвозвратно. – А в милицию-то звонить будем?

- Давай отойдем подальше, - повторила я ее слова. – А лучше отъедем. Вон маршрутка какая-то.

- А мы куда?

- Да не все ли равно. Куда глаза глядят. Лишь бы отсюда убраться побыстрее.

Маршруткины глаза глядели в Адмиралтейский район. Народу в салоне было всего два человека, так что мы расположились вольготно. Светка по-прежнему сжимала кулак так, что пальцы побелели. Покосившись на нее, я передала оплату за двоих.