Герой на подработке. Ищи ветра в поле - Елена Тихомирова

дыхнула тонкой струйкой пламени вблизи Элдри, сбивая тем с той всю прыть. Девочка испуганно отпрянула, заозиралась и попыталась сменить направление. Но вскоре и там ей дорогу преградил огонь. Пожалуй, если бы не магические инстинкты и всё же выданный на всякий случай флакон с зельем, то её бы уже спалило.

Яшка же тем временем бежал, не разбирая пути. Его округлённые от ужаса глаза даже не видели, что несётся он прямиком в мои руки, так и жаждущие воплотить некий праведный гнев в жизнь. И всё же остановила его нога Сороки, а не моя рука. Приятель сделал подножку, и паренёк рухнул, пробороздив по инерции землю носом ещё с метра полтора.

– Сукин ты сын! – тишайше выругалась на него Марви, аккуратно меняя свою позицию.

– Мы всего лишь хотели забраться в шахту первыми и разбить яйца сами! – завыл во весь голос Яшка, глядя на уставившиеся на него свирепые рожи. – Она же маг! Она бы тоже справилась! Она сказала, что мы… э-э-э… гхэ-ээ… кх…э…

Торчащий из горла нож помешал дослушать речь до конца, и все тут же недовольно уставились на метнувшего оружие Шептуна.

– Неча было на поводу у бабы вестись. Всем известно, это никогда до хорошего не доводит, – пожал он плечами, и тут же получил хороший такой тычок от нашей убийцы.

Меня же этика взаимоотношений полов на данный момент совсем не интересовала. Обстоятельно решать, кто здесь прав, а кто виноват, я не собирался. Нужно было либо как можно скорее убираться подобру-поздорову, рационально спасая свою шкуру от гнева Данрада, либо не менее быстро генерировать идею, как заставить дракона оказаться на нужном участке земли, чтобы прикончить его – другой возможности помочь моему тандему с Шершнем не существовало.

– Ты! – я резко ухватил за ворот рубахи ближайшего к себе наёмника – Сороку. – Быстро! Прямиком на гору! Чтобы ни случилось, защищай Элдри!

– Как же я могу защитить её от такого?! – опешил тот, кто считал меня своим хорошим дружбаном.

– Как получится!

Стиснув зубы, я, прилагая не только собственные физические, но и энергетические силы, швырнул Сороку в поле зрения дракона. Ловкость, с которой он удержался на ногах, хотя те заходились колесом, и скорость, с которой он помчался от довольно оскалившейся в добрую сотню игольчатых зубов пасти в сторону шахт, были способны войти в легенды. Лично я до этого считал, что подобное не в возможностях человека!

– Ты чё, Наполторы? Сдурел, что ли?! – задал один вопрос на всех Окорок.

Я не стал отвечать, а мимоходом стёр кровь, потёкшую от перенапряжения из носа, и, превозмогая головокружение, схватил своё копьё да ринулся на открытое пространство, стараясь оказаться где-нибудь со стороны хвоста животины. Дракониха, ошалев от происходящего, поднялась в воздух, чтобы уяснить для себя, сколько же вокруг засело «блох». Кажется, до неё начало доходить, что это не она охотится, а на неё ведётся охота.

Между тем Данрад, увидев, что я творю, принялся резко выговаривать Арнео нечто в самых резких выражениях. Видимо, он суматошно решал, как стоит поступить, и, судя по всему, склонялся дать сигнал покинуть поле боя.

– Все на изготовку! – крикнул я в отчаянии и столкнулся глазами с хранителем мира.

То ли во мне проснулись не присущие мне способности к телепатии, то ли тот понял мой взгляд и сам досконально рассудил, но он буквально-таки услышал мои мысли и прокричал голосом главаря, заставляя Данрада и своё ближайшее окружение от шока округлить глаза.

– Марви и Орбан, сюда! Окорок, на четвёртую позицию! Сорока, мать твою, обратно! Шептун и Рябой, прорывайтесь за лошадьми!

После этих слов Арнео выждал несколько мгновений, а затем ловко выпрыгнул из своего укрытия и со всех ног побежал ко входу к шахте. Люлей от Данрада бог не успел огрести, а из-за ложного приказа началось покорное передвижение по разным траекториям, не дающим дракону сосредоточить внимание на ком-то одном.

– Шептун налево! Марви замри! – громко начал командовать я, старательно держась под парящей в воздухе тушей так, чтобы самому не попасть под огонь. – Рябой стой! Стой тебе говорят! Сто… Нет! Нет-нет! Вперёд прыгай. Вперёд!… Упс… Окорок налево к Орбану! Шустрее! Шустрее, не то без ног вообще останешься! Да! Хорошо!… Да чего с тобой, Марви?! Отомри уже! Беги!

Мои возгласы не остались без внимания. И пока Арнео хватал бегущего в сторону спасительного леска Сороку за плечо, чтобы вместе с ним и Элдри отправиться к гнездовью, покрытая тёмно-серебристой чешуёй шея дракона изогнулась вопросительным знаком в желании рассмотреть, кто же там такой умный и замечательный на свете-то существует. Мой лик ей, однако, не пришёлся по нраву. Так что она, сделав взмах крыльями, создавшими основательный порыв ветра, оказалась на идеальном местоположении для моего уничтожения – приземлилась напротив метрах в четырёх.

– Мочи её! Все разом! – в панике завопил я, понимая, что для спасения своей жизни ничего больше поделать нельзя.

… И какого Стая меня мгновенно послушалась?

Данрад округлил глаза ещё больше, но мозги в его голове водились те ещё! Он благоразумно сумел остановить несколько человек, стратегически верно возвернув их к гарпунам. Остальные и правда безрассудно бросились в атаку. Наверное, моя наглая отчаянная выходка и умелое руководство (скорее сделавшее всем подарок в виде избавления общества от Рябого) сумели подзадорить ребят. Но единственное из дельного, что произошло, так это выстрел Данко. Стоило драконихе раззявить пасть, как тот выстрелил. И как всегда метко. Мне, как «зрителю первого ряда», было предельно чётко видно, что наконечник стрелы застрял в язычке.

Собственно, из-за этого Арнео, прежде чем скрыться в темноте шахты, мог бы и не создавать вокруг себя лазурный щит, откровенно говорящий: «Эй, ты! Это я – маг! И я к твоим детишкам подбираюсь!». Драконихе не до зрелищ было. Она, закашливаясь, сначала попыталась безрезультатно выплюнуть стрелу. Но у неё ничего не вышло. Так что она прибегла к огню. Вылетевшее из пасти пламя действительно сожгло застрявшее в её глотке древко, хотя древесина долгое время не желала сгорать. Видимо, стрела под руку лучнику попалась та самая утренняя, над которой не довелось провести повторный эксперимент. Однако по итогу засевший в язычке металл наконечника расплавился, внося дополнительную боль – всё же огнестойкостью у дракона обладали верхние ткани, а не сама плоть. В результате несчастное животное буквально-таки взвыло. Причём так, что Сорока мог смело седеть во второй раз. Затем дракониха суетно и нервно задёргалась да вновь поднялась в воздух, где начала делать невероятные кульбиты, непрерывно пыша пламенем. Энтузиазм вояк