Больше, чем ты желаешь - Джо Гудмэн

Люк удивленно поднял брови:

— Сэр?

— Не надо звать меня «сэр»! Я хочу, чтобы ты женился на ней, если обрюхатишь ее. Я настаиваю на этом. Того же хочет и ее мать. Девчонка развязная, некрасивая и прямолинейная, иначе она давно бы вышла замуж. Никто из здешних мужчин ее не хочет. Время от времени ее навещает Остин Типпинг. Я прочитал ему ту же лекцию, что и тебе, так что ты не первый. Вы оба будете ухаживать за ней, но замуж она не хочет. Возможно, она раздвинет для тебя ноги. Она лакомый кусочек и хорошо об этом знает. Она только кажется тихоней, но характер у нее твердый.

У Люка чесались руки сунуть его лицом в тарелку с остатками пирога. Он мысленно представил себе шею Фостера под своей ногой, и желание медленно давить на его горло стало нестерпимым.

— Ты понял меня, Кинкейд? — Оррин грозно постучал пальцем по краю стола, чтобы привлечь к себе внимание собеседника. — Мне кажется, что ты недостаточно внимательно меня слушал.

— Я слушаю вас, сэр, — спокойно ответил Люк, — и все понял.

— Хорошо. — Большим пальцем Оррин указал в сторону коридора, где раздались легкие шаги женщин. — Как раз вовремя. — Когда дверь открылась, Оррин начал засыпать Люка вопросами: — Так где же эти рекомендации? Я бы хотел ознакомиться с ними, прежде чем уехать в Чарлстон.

Рекомендации лежали в старом сюртуке, но Люку не хотелось говорить об этом Оррину. Если отчим Брай узнает, что она дала ему чистую одежду, на ее голову посыплются новые обвинения.

— Я не захватил их с собой.

— Так где же ты их держишь?

— Возможно, они в его комнате, — подсказала Брай.

— В его комнате? Ты дала этому человеку комнату?

— Я велела Джебу подготовить ему домик надсмотрщика. Всего на одну ночь. По крайней мере я так рассчитывала. Сейчас, когда ты нанял его на работу, ему можно предоставить более удобное помещение.

— Я хочу посмотреть рекомендации, — настойчиво повторил Оррин.

Люк встал из-за стола.

— Я принесу их. Прошу прощения. — И он быстро вышел из комнаты.

Спустившись с крыльца, он остановился. Ветер с реки крепчал, и Люк был рад этому. Ему нужно было о многом подумать, а для этого следовало иметь ясную голову.

Он медленно шел по тропинке. Какого черта он влез в это дело? Он подумал о матери.

— Это ты во всем виновата, — пробормотал он. — И вы тоже, — добавил он, вспомнив тетушек.

Когда Люк вернулся, Брай все так же сидела за столом. Оррин стоял у буфетной стойки и выбирал себе сигару. Со стола было убрано, и Адди исчезла. Свет свечей придавал столовой иллюзию тепла. Приближался рассвет. Где-то вдалеке кричала сова, взяв на себя роль ранней пташки. Она гналась за мышью, и ее писк разносился по всему полю.

Люк протянул Оррину конверт.

— Положи на стол.. — Оррин продолжал копаться в коробке для сигар, выбирая себе подходящую.

Люк положил конверт туда, где раньше стояла тарелка Оррина. Он заметил, что Брай бросила на него взгляд, но не сделала ни одного движения, чтобы первой посмотреть содержимое. Возможно, Оррин ударил бы ее по руке.

— Отчим предлагает вам осмотреть дом, перед тем как вы ляжете спать, — произнесла Брай со знакомой холодностью в голосе.

— Как вам будет угодно.

— Это никак не связано с моими желаниями, мистер Кинкейд. Мне кажется, я дала вам это ясно понять.

Оррин с шумом захлопнул коробку. Он обнюхал сигару по всей длине, получая явное удовольствие от ее крепкого аромата.

— Великолепно! — улыбнулся он, отрезая конец сигары маленькими ножницами, прикрепленными к кармашку для часов.

— Могу я предложить вам сигару, Кинкейд?

— Не откажусь.

Люк взял сигарницу и выбрал себе сигару с меньшей тщательностью, чем это сделал Оррин. Фостер обрезал конец его сигары и поднес спичку. Табак был крепким, и Люк при первой затяжке чуть не задохнулся.

— Осторожнее, — предупредил Оррин, попыхивая сигарой. — Они сделаны специально для меня. К ним надо привыкать постепенно.

Люк внимательно оглядел присутствующих. Сквозь табачный дым он заметил, что Брай едва сдерживает улыбку. Неужели ее развеселило его позеленевшее от табака лицо? Злая женщина. Если бы он захотел, то мог бы поставить ее на место, послав ей одну из своих предостерегающих улыбок, но решил держать себя в руках. Если он сорвется, последствия могут быть непредсказуемыми.

Поставив на стол пепельницу, Оррин сел и, зажав в зубах сигару, вскрыл конверт.

— Можешь махать руками, Брай, — хмыкнул он, вынимая бумаги, и повернулся к Люку: — Она ненавидит сигарный дым. Как только я открываю коробку, они с матерью выходят из комнаты. Возможно, ваши рекомендации удержат ее на месте. А скорее всего она ждет, когда тебе станет плохо.

В ответ Люк закашлялся.

— Хочешь, я постучу тебя по спине, Кинкейд? — спросил Оррин, пробегая глазами первое письмо. — Здесь все в порядке. Может, ты сам написал его?

— Нет, сэр.

Оррин что-то пробубнил и быстро просмотрел другие письма. Сложив их все в конверт, он протянул его Люку.

— Кажется, все в порядке. Если хочешь, дай их Брай. Она может знать эти семьи. Пусть прочитает, пока я буду водить тебя по дому. — Он бросил на Брай холодный взгляд, заметив, что она встает. — Я знаю свой дом, — рявкнул он, — и могу обойтись без тебя!

— Я хотела прочитать рекомендации мистера Кинкейда в гостиной, — ответила Брай, принимая конверт из рук Люка.

— Хорошо. Дай нам всего минуту. Я сначала поведу мистера Кинкейда туда, а когда мы уйдем, можешь там располагаться.

Люк видел, что Брай хотела возразить, но промолчала.

Оррин хорошо был знаком с домом, хотя мало знал о нем. Люк подозревал, что его в первую очередь интересовал размер плантации. Когда Фостер впервые увидел «Хенли» — так он тогда назывался, — дом был полностью разорен солдатами. Янки, разграбившие его, нанесли ему значительный ущерб, но, к счастью, не сожгли до основания. Оррин смог приобрести дом и всю собственность по таким низким ценам, что можно было считать — он просто получил все это в подарок. Их совместное владение домом стало возможным благодаря браку Оррина с Элизабет. Тот факт, что Фостер купил его легально и даже с разрешения правительства, не уменьшал этого воровства, а еще больше усугублял печальную ситуацию.

Оглядывая дом и сознавая, что возводили его с любовью, а потом многие годы поддерживали в хорошем состоянии, Люк теперь понимал, почему Гамильтоны хотят вернуть его себе. Оррин мог восхищаться красотой дома, но он был для него чужим, и Оррин не ощущал родственной связи с ушедшими поколениями.

— «Конкорд» похож на женщину с хорошей фигурой. — Люк надеялся, что Оррин поймет, что он имел в виду. Они были на чердаке, и Люк показал ему на стропила и потолочные балки. — Старея, она все еще остается красивой. Она не может быть без возраста, но именно возраст делает ее интересной, а хорошая фигура определяет ее характер. Некоторые могут даже сказать, что она прелестнее, чем была в юности.