Запределье - Джеффри Форд

– А где, интересно, птицы? – сказал он. За все утро им не встретилось ни кролика, ни какого другого зверька. Клэй, прищурившись, огляделся вокруг: ни ящериц, ни муравьев, ни надоедливой мошкары – их постоянной спутницы с первого дня на равнине. Даже ветер, казалось, испарился. – И куда подевались эти проклятые мухи?!

– Пойдем-ка отсюда, – сказал Клэй собаке и принялся торопливо собирать разложенную для просушки одежду. Собрав мешок, он трясущимися руками запряг Вуда, и, немного поразмыслив, сложил лук и стрелы в повозку, себе же оставил ружье. Потом снова скинул мешок с плеча, достал со дна коробку с патронами и зарядил его.

Покинув стоянку, они зашагали вдвое быстрее обычного, и через какое-то время стремительное движение немного развеяло смутную тревогу, которая действовала на нервы куда сильнее, чем раньше – зудящая мошкара. В конце концов, Клэй списал беспричинное беспокойство на изменение привычного распорядка, но тем не менее продолжал крепко сжимать ружье обеими руками. После мили быстрого марша путники замедлили шаг, вернувшись к своей обычной скорости.

* * *

Он увидел их издалека: что-то поблескивало в лучах предзакатного солнца, и это были явно не валуны. Несмотря на твердое намерение обойти их стороной, Клэй почему-то так и не свернул с курса. Еще три скелета змееподобных созданий лежали, сгрудившись, в траве. Кости двух экземпляров прекрасно сохранились: хвост, ребра и череп были совершенно нетронуты. Третий остов развалился на части: череп валялся в траве отдельно от туловища, в левой глазнице распустился пурпурный цветок.

Клэй не стал задерживаться возле скелетов, наоборот, прибавил шагу. А когда, обернувшись, увидел, что Вуд обнюхивает останки чудищ, раздраженно на него прикрикнул. На протяжении оставшихся до вечера миль земля вокруг была усеяна осколками черепов и обломками ребер. Однажды им даже встретилась одинокая хвостовая игла, торчавшая из почвы вертикально вверх.

Ночь настигла путников в лагере, ровно ничем не отличавшемся от всех предыдущих стоянок. Высвобождая пса из упряжки, Клэй впервые подумал с раздражением: и когда же она кончится, эта чертова равнина…

За весь дневной переход они увидели и подстрелили одного-единственного кролика, да и то какого-то странного. Зверек сидел на открытом месте, весь съежившись и дрожа от испуга. Когда Вуд залаял, несчастное создание даже не попыталось убежать. Вместо этого кролик смиренно дождался, когда Клэй возьмет с повозки лук и прицелится. Легкость, с которой досталась им эта добыча, настораживала, но выбора не было.

– Как будто нарисовано, – заметил Клэй, имея в виду неестественную неподвижность окружающего мира.

Они разожгли костер и поужинали испуганным кроликом с гарниром из корневищ кьерца. После ужина Вуд улегся поближе к Клэю, и они прочли пару страниц о космической энергии, объединяющей отдельные души в единое целое.

– Нет, ну что за бредятина! – сказал Клэй со смехом, прерывая чтение.

Пес в ответ негромко зарычал, словно говоря: «Читай дальше, придурок».

Устроившись на жесткой постели под открытым небом, охотник долго еще не мог уснуть, представляя себе скользящего в траве Сиримона. Наступившая ночь оказалась такой же неподвижной, как день. Когда Клэю удалось обуздать разыгравшееся воображение, он внимательно прислушался. И хотя ничего подозрительного не услышал, все же придвинул заряженное ружье поближе – на всякий случай.

Пока путники спали, месяц, заливавший равнину серебристым светом, скрылся за пеленой темных туч, наползавших с запада без всякого ветра, будто по собственной воле. Звезды, разумеется, тоже исчезли из виду. Рано утром, еще до рассвета, начал накрапывать мелкий противный дождик. Не просыпаясь, Клэй ворочался и крутился в этой сырости. Ему снился сон о Доралисе – острове-тюрьме, на котором он некогда отбывал заключение. Он стоял на берегу, совсем близко к линии прибоя, и смотрел на море, а рядом с ним сидела обезьяна, Молчальник. Когда набегала волна, обоих окатывало фонтаном брызг, и если в реальности Запределья Клэй мок под дождем, то во сне во всем виноваты были соленые волны. Потом Молчальник указал лапкой на корабль вдали и уже раскрыл было рот, чтобы что-то крикнуть, но тут раздался грохот, вырвавший охотника из сна.

Он смахнул воду с ресниц в тот самый миг, когда небо на западе треснуло зигзагом молнии. Следом раздался удар грома, и дождь, словно по команде, превратился в ливень. Клэй оглянулся: Вуд сидел, втянув голову в плечи, совершенно покорившись буре. Клэй подумал, не развернуть ли палатку. До сих пор они пользовались ей лишь дважды – в самом начале путешествия, да и то укрывались не от дождя, а от промозглых ночных ветров. Впрочем, он чувствовал себя отдохнувшим и больше всего на свете хотел одного: выбраться с порядком осточертевшей равнины.

– Раз уж мы все равно вымокли, – сказал он Вуду, – так лучше двинемся дальше.

Они свернули лагерь и выступили в путь, когда над горизонтом забрезжил серый рассвет. В ту же минуту ветер, которого не было почти целые сутки, налетел с северо-запада, превратив вертикальные потоки дождя в косые струи. Клэй теперь нес на плече лук, а тщательно упакованное ружье лежало на повозке.

Вскоре земля превратилась в жидкую грязь, под ногами захлюпали лужи. Вуду приходилось нелегко: полозья повозки так и норовили увязнуть. Клэй шел сзади, по мере необходимости подталкивая салазки. Ливень и не думал кончаться, наоборот, все прибавлял в силе, пока не стало невозможно что-нибудь разглядеть в двух шагах.

В очередной раз вытаскивая повозку из грязи, Клэй поскользнулся и упал, причем весьма удачно – прямо перед гнездом изумрудной птицы. В кладке оказалось с полдюжины яиц. Охотник собрал их все до единого и аккуратно рассовал по карманам.

К моменту первого привала вся равнина была покрыта двухдюймовым слоем воды, а кое-где лужи были даже глубже. Клэй решил натянуть палатку, чтобы хоть ненадолго укрыться от грозы и согреться, но это оказалось непросто. Сначала пришлось долго выискивать пятачок земли, который возвышался бы над водой и был относительно сухим. Потом в размокшей земле никак не хотели держаться колышки из демоновых рогов. Когда удалось с ними справиться, в специальные пазы Клэй просунул гибкие ивовые прутья, придававшие всей конструкции форму шатра. Сам тент из оленьих шкур крепился к колышкам сплетенными из лозы веревками. Забравшись внутрь, охотник и пес смогли, наконец, отдохнуть от разбушевавшейся стихии.

– Вздумаешь отряхнуться в палатке – отрежу второе ухо, – с мрачной усмешкой пригрозил Вуду охотник.

Тот подполз поближе к другу и заглянул ему в глаза. Клэй потрепал его по голове.

– Воды предостаточно, – сказал он. – Как насчет яиц?

Охотник выбрался из палатки и выдрал из земли один из тех кустов, которые они обычно жгли по ночам. Вернувшись к палатке, он закинул его внутрь, чтобы дерево немного подсохло. Потом порылся в мешке и извлек оттуда маленький медный котелок. Зажав его в руке, Клэй отошел на пару шагов от укрытия к большой, яростно пузырившейся луже. Он уже собирался зачерпнуть котелком воды, когда заметил, как что-то темное мелькнуло в мелком водоеме. Нагнувшись, Клэй вгляделся сквозь бурлящую поверхность: там в зарослях молодой травы шныряла стайка мелких черных рыбешек.