Цикл «Идеальный мир»: Реквием по мечте - rrrEdelweiss

назад. — Терри по-матерински улыбнулась мальчишке. — Я не успела выбросить коробку и чек, там время покупки, если вам нужно точнее.

— Нет, благодарю Вас, мэм, ваших слов достаточно, — парень перевел взгляд на Модо. — Простите, сэр, что побеспокоили, у нас больше нет к вам вопросов. Спокойной ночи, мэм!

Модо проводил военных до их мотоциклов, думая про себя, какая же мерзкая ситуация. Ведь хорошие парни, честно выполняют свою работу, а он вынужден водить их за нос, да еще и Терри врать заставлять! Проследив, что мотовзвод уехал, он вернулся в кухню. Терри, его любимая, заботливая мышка, с тревогой смотрела на мужа.

— Хорошо все. Не волнуйся. — Серый обнял спутницу жизни, успокаивающе целуя в макушку. — И спасибо, что придумала с пирогом, — прошептал он ей на ухо.

— Они поверили? — также шепотом спросила она. Великан почувствовал, как жена начала дрожать в его объятиях. Видимо, сказался пережитый испуг.

— Поверили. Не бойся. Благодаря твоей находчивости и смелости, все хорошо.

— Модо, мне страшно! А если в следующий раз не выйдет? — она спрятала лицо на широкой груди своего защитника.

— Все обязательно получится, Терри. Ведь всегда получалось, — ответил великан, очень надеясь на то, что его слова окажутся правдой.

Модо. Нельзя иначе

Спустя 16 лет 3 месяца лет после победы над Плутарком.

— Смир-р-р-р-но! На-а-а-а кара-ул! — рявкнул Скаббард и отдал честь. Сигналист-барабанщик отстучал ритм, и оркестр затянул похоронный марш. Целый полк элитных бойцов был назначен министром обороны для отдания воинских почестей на церемонии прощания. Стокер, осунувшийся, бледный, с синяками под глазами, произнес речь над телами боевых товарищей и укрыл их государственными флагами в знак почтения к ветеранам Плутаркийской войны.

Модо, как и все присутствовавшие офицеры, по сигналу Скаббарда отдал честь погребальному костру и часто заморгал, сдерживая слезы. В горло врезался тугой ворот парадного мундира, не давая дышать.

«Они бы предпочли рок!» — мелькнула идиотская мысль.

От мысли о том, что там, на этом идеально сложенном для пафосной церемонии кострище, — самые близкие, дышать стало совсем нечем, но он продолжил держать идеальную выправку, провожая в последний путь Троттла, Карабину и младшего из их сыновей.

Сквозь застилающую глаза пелену слез, которые ему так и не удалось сдержать, он заметил, как метнулась к родителям Нагината, но была поймана в сильные объятия мужа, который теперь качал ее, гладил по голове, словно ребенка, и что-то шептал на ухо. Огонек попросил отстранить его от официальной части мероприятия, чтоб поддержать Наги, которая сейчас рыдала у него на груди. Кажется, за три дня, прошедших со дня убийства, они ни разу не видели девушку с сухими глазами.

Молодой рыжий мужчина, стоявший навытяжку справа от Модо — там, где почти три десятка лет становился его отец, — дернулся было к сестре. Увидев, что ее есть кому поддержать, Харлей закусил губу и сглотнул, но остался в строю среди элитных офицеров, не теряя выправки, хотя кончики его плотно сомкнутых идеально прямых пальцев дрожали, когда он отдавал честь погребальному костру собственных родителей. Он провожал их в последний путь так, как велела ему традиция сына касты воинов.

«Не уберег!» — эта мысль в сотый раз резанула Модо, словно ножом.

По официальной версии в дом Троттла и Карабины проникли грабители и, не ожидая застать хозяев, запаниковали и убили. Точным, снайперским выстрелом в голову. Тех, кого не смогла достать пуля плутаркийских асов в течение многолетней войны. Семье говорили, что кого-то даже арестовали, но никто из близких не следил за расследованием. И так было понятно: друзей просто заставили замолчать. Видимо, слишком сильно стали мешать эфиры радио «Свобода», и его лишили голоса.

Модо с ненавистью посмотрел на Скаббарда. Не он ли, предатель, отдал этот приказ?! Информация, которую удалось за последние несколько месяцев найти Огоньку, сходилась к тому, что министр лично руководил операцией по поимке организаторов эфиров и мог опознать каким-то образом Карабину. С учетом прочих скользких дел, в которых он был замечен, Модо вполне готов был представить, как тот, вместо того чтобы искать доказательства и арестовать подозреваемых, посылает убийц. Вариант с арестом кого-то из них друзья просчитывали и надеялись в этом случае на шумиху в прессе и социальных сетях, которая также сыграла бы на руку общему делу. Но никто и подумать не мог, что замолчать голос «Свободы» заставят вот так, еще и не пожалев ребенка! В груди воина поднялся гнев: если бы не политика правительства, неужели они, Борцы за свободу, положившие полжизни на благо Марса, стали бы поднимать мышей на мятеж?! Все, чего они хотели — это мир и спокойствие на родной планете.

По сигналу Скаббарда государственный флаг приспустили. Модо сглотнул и приготовился увидеть, как тела его друзей, его родных поглотит огонь.

Стокер запалил факел и вложил его в руки Нагинаты как старшей из рода Троттла. Руки девушки дрожали, и муж накрыл ее кисти своими, поддерживая в эту страшную минуту. В полной тишине они двинулись к костру. Слева ухо уловило задушенный хрип — Винни, как и он сам, из последних сил держал выправку, провожая в последний путь брата и его семью.

Модо не видел, как факел коснулся пропитанного маслом настила, как тот запылал, как огонь заревел и поглотил тела, — взгляд снова замутился от слез, и влажная дорожка поползла вниз по серой щеке. Его накрыло осознанием, что это все, это конец! Друга, брата, которого он знал полжизни, больше нет! И даже в смерти Троттл остался верен той, с которой делил одну на двоих дорогу… И до воя было жаль их младшего — последнего из «их» ребятишек.

По команде Скаббарда почетный караул дал залп, который через мгновение перерос в артиллерийский салют. Он заглушил рев пламени, сжирающего тела, и рыдания Нагинаты. Военный оркестр снова заиграл похоронный марш, торжественный и протяжный. Земля завибрировала, воздух сгустился, и из-за горизонта вынырнул ровный строй боевых марсианских истребителей. Гремя двигателями на самой низкой из возможных для полета высот, корабли держали курс четко на место погребения, следуя идеальной связкой из трех. За левым тянулся шлейф белого дыма, за правым — серого. За истребителем, что шел посередине, тянулся огненно-рыжий хвост. Достигнув координат погребального костра, средний истребитель резко ушел вверх, практически по прямой устремившись в небеса, а белый и серый, не меняя курса, полетели дальше.

Душа Модо взвыла.

На могиле друзей он поклялся, что найдет виновного в их смерти и отомстит!

— Что ж, сынок, жаль, что ты не можешь остаться.