The Intel. Как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире - Марк Мэлоун

Только тогда Fairchild Camera & Instrument начала работать над восстановлением ситуации. Ее реакция была предсказуема: она вызвала Нойса в Нью-Джерси для проведения бесконечных совещаний, на которых обсуждалась работа подразделения, начиная с расходов на рекламу и заканчивая структурой организации. Нойс был настолько подавлен, что написал в своем блокноте: «Попытаться убраться с Восточного берега!»

Когда Нойс вернулся в Маунтин-Вью, он тихо отвел Гордона Мура в сторону. «Боб пришел ко мне и сказал: “Как насчет того, чтобы завести собственную компанию?” И моей первой реакцией было: “Нет, мне здесь нравится”».[23]

До корпоративных управленцев только теперь стало доходить (с помощью финансового анализа акций, медиа и держателей акций – акции потеряли почти половину своей стоимости), что они допустили ужасную ошибку. Они согласились эмитировать триста тысяч новых акций для приобретения их сотней сотрудников, в основном – руководителей среднего звена.

Но этого было слишком мало, к тому же было слишком поздно. Компании по производству чипов предлагали тысячи акций в качестве бонуса для сотрудников Fairchild только за то, что они перейдут в их фирму. К этому моменту из Fairchild утекали таланты через каждую дверь… бара Wagon Wheel. Маршалл Кокс: «Это произвело необычный эффект на каждого в Fairchild. Мы ходили в Wagon Wheel каждый вечер пятницы, и вскоре это превратилось в «Ну, сегодня пятница, кого сегодня забрала National Semiconductor? Сукины дети». Они всегда забирали нескольких хороших инженеров, работников производства или кого-то еще. Это было действительно дурно. Дело обстояло так: «Боже мой, Том [Бэй], засуди их гребаные задницы, какого черта?» Но он этого не сделал».[24]

Нойс знал, что единственный способ восстановить былую славу Fairchild Semiconductor состоит в том, чтобы сделать подразделение сердцем новой головной Fairchild, той, которая отделила большую часть своих подразделений и сфокусировалась на восстановлении доминирования в индустрии полупроводников. Но чтобы произвести значительные изменения в такой большой и старой компании, Нойс понимал, что ему нужно стать руководителем Fairchild Camera & Instrument. И в глубине души он понимал, что не хочет эту работу.

Нойс: «Я думаю, я просто не хотел подниматься в такую обстановку. Я хотел остаться в Калифорнии. Корпоративные руководители были в Нью-Йорке. Кроме того, у Fairchild Camera был целый ряд дел, которыми я не хотел заниматься, – вроде бизнеса разведывательных устройств, бизнеса печатных станков, вещи вроде этого. И потом, принимая во внимание мою личную жизнь, я получал гораздо больше удовольствия от ведения компании на ранних этапах, чем от управления крупной компанией, – и в каком-то смысле я продолжаю этим заниматься. Другой личной причиной было простое желание узнать, был ли успех Fairchild всего лишь удачей, или это было то, что удалось лично мне».[25]

Компания вскоре объявила, что ищет нового руководителя. Нойс – и чуть ли не все остальные, связанные с индустрией производства чипов, – решил, что эту работу предложат ему. Однако Fairchild не обратила на Нойса никакого внимания, решив, что он недостаточно опытен. Это будет третьим глупым решением старого корпоративного мира в отношении нового мира технологий. С этого момента балом будут править молодые – сначала в Кремниевой долине, а затем всей мировой экономикой.

Гордон Мур в своей дипломатичной манере впоследствии скажет интервьюеру, что «Боб был сильно раздражен из-за решения руководства». Это, скорее всего, недостаточно описывает ярость Нойса. Он спас корпорацию от медленного забвения, обогатил ее, передал ей контроль над самой популярной индустрией в мире… а в ответ ему сказали, что мальчику нужно подрасти.

Снова, как и месяц назад, Нойс пришел в лабораторию Гордона Мура и задал тот же самый вопрос. На этот раз Гордон знал, что Боб был предельно серьезен. Нойс уже поговорил с Артом Роком – теперь выдающимся венчурным капиталистом с семейным фондом Рокфеллеров, Venrock. Когда Нойс сказал своему старому другу, что покидает Fairchild, Арт поразил его, сказав: «Самое время!» Но затем он сказал Нойсу, что, если тот сможет уговорить Мура также покинуть компанию и если оба смогут направить часть личных денег на то, чтобы показать свое стремление, Рок найдет для них финансы, необходимые для создания компании.

На этот раз, когда Боб предложил Гордону уйти вместе с ним и начать собственный бизнес, Мур согласился.

Теперь Нойс был готов. Он полетел в Нью-Йорк и подал заявление об отставке прямо самому Шерману Фэйрчайлду. Шерман, уничтоженный – подобно Шокли, – стал смотреть на Боба как на своего золотого ребенка, уговаривая Нойса остаться еще ненадолго и позволить Шерману найти для него замену.

Нойс согласился. Он немедленно порекомендовал нового главу Fairchild Semiconductor, которым мог бы стать доктор Лес Хоган из Motorola. Фэйрчайлд быстро направил члена правления Уолтера Берка в Финикс, чтобы сделать тому предложение.

Хоган рассматривал предложение скорее из любопытства, чем из интереса. С чего бы ему покидать Motorola в момент ее максимального расцвета и заниматься проблемной компанией, переполненной звездами науки, многие из которых уже из нее уходили? Он дал отказ на предложение Берка.

Далее. Он позвонил Шерману Фэйрчайлду, поблагодарил за предложение, но – отказался. И тут пришел единственный человек во всей индустрии, которого Хоган воспринимал как себе равного: Боб Нойс. Хоган вспоминал, как он был изумлен: каждый знал, что Fairchild Semiconductor – это создание Нойса; с чего бы ему уходить?

«Я сказал: «Ты сошел с ума, ты должен быть президентом этой компании». А Боб ответил: «Я ухожу. Я хочу начать вести другую компанию». Я спросил: «Почему? То, что ты делал, у тебя здорово получалось, у тебя есть некоторые проблемы, но ты можешь их поправить». Но Нойс был непреклонен».

В конце концов Шерман Фэйрчайлд нашел одну причину, по которой Лес Хоган переберется в Fairchild: деньги. Куча денег. Так много денег (120 000 долларов в год, десять тысяч акций Fairchild и 5 000 000 долларов в заем на покупку еще 90 000 акций – все в долларах 1968 года), что это стало стандартной единицей измерения денег в сфере высоких технологий того времени: другие руководители получали оплату в долях Хоганов. Хоган даже запросил – и получил – то, что казалось невероятным: переезд руководства Fairchild в Маунтин-Вью.

И все же, как потом скажет Хоган: «Я бы не ушел, если бы Боб Нойс не убедил меня. Я сильно уважал Боба Нойса, и он был великим торговцем».[26]

В своем заявлении об уходе для руководства Fairchild Нойс разоткровенничался: «Причина, по которой я ухожу, более проста. По мере того как Fairchild разрасталась все больше и больше, мне нравилась моя ежедневная работа все меньше и меньше… Возможно, это только из-за того, что я рос в маленьком городке, наслаждаясь личными отношениями маленького городка. Теперь у нас людей вдвое больше, чем все население моего родного города. Чем больше я вспоминал ранние дни Fairchild Semiconductor, тем больше желал этого – меньше административной работы и больше личной творческой – в работе над созданием нового продукта, новой технологии, новой организации…