Самир - Анастасия Шерр

Он остановился посреди лестницы, склонив голову и закрыв глаза. Попытался прогнать пьяный морок, чтобы хотя бы примерно понять, что это сейчас было вообще. Тряхнув головой, бросился за женой, но та предусмотрительно заперлась в спальне.

— Настенька, открой, пожалуйста, — тихо постучал, но из комнаты не донеслось ни звука. — Насть? Может, объяснишь мне, что произошло? Я тебя обидел? Сделал больно? Насть, у нас секс раз в неделю, и каждый раз ты находишь причину, чтобы не спать со мной. В чём дело?

Внутри просыпалась слепая ярость, и Самир сжал кулаки, прогоняя демонов, приказывая им заткнуться. С ней нельзя грубо. Только не с Настей. Она же нежный цветок. Надави он чуть посильнее — сломается.

— Открой мне дверь, девочка. Мы просто поговорим.

Щёлкнул внутренний замок, и заплаканная Настя отступила назад.

Ожидая ответа, он требовательно смотрел мне в глаза. И молчал. Какая-то оглушающая тишина, бьющая по нервам сильнее, чем крик.

А я жевала губы и сопли и не знала, как объяснить ему всё… Может, сказать, что я фригидная? Что не чувствую ничего? А что, как вариант. Но вообще, конечно, глупость. Мне приятно с ним, и Самир это видел. Он не поверил бы в такую чушь.

— Я знаю, что не соответствую твоим требованиям, и ты вправе злиться на меня… — замямлила тихо, а Самир вдруг схватил меня за подбородок, приподнял лицо.

— Посмотри на меня. В чём дело? Скажи прямо, без этих пространных речей, — глаза его не выражали ничего. Стали вдруг ледяными, равнодушными. И лишь подрагивание горячих пальцев, не сильно сжимающих мой подбородок, говорило о том, насколько он напряжён.

— Я не знаю, что сказать, — последняя попытка, и она не увенчалась успехом.

— Настя! — рявкает вдруг, и я пячусь.

Вот оно. Вот оно, то, чего я боялась. Вот такого его взгляда, жуткого и тёмного. Это и есть та граница, дальше которой заходить не хотелось. Не хотелось знать, что там, под этим взглядом. Отчего-то мне казалось, что там ничего хорошего нет.

Он всегда так смотрел, когда хотел меня. Будто совершенно другой человек. Не тот хороший и добрый Самир, которого я знала. Кто-то иной.

— Не бойся, — он, видимо, понимал, что я готова была сейчас бежать, куда глядят глаза, и отступает. — Я просто хочу знать, в чём дело. Мне казалось, мы отлично находим общий язык. Но когда дело доходит до секса, ты становишься другой.

— Это ты становишься другим, — слетает с губ раньше, чем успеваю подумать. Замолкаю.

— Продолжай, — поздно. Он уже ухватился за мои слова.

— Прости…

— Говори, — приказывает холодным тоном.

— Я боюсь, когда ты на меня так смотришь. Ты не делаешь мне больно во время этого… Но я вижу, что хочешь. Ты будто сдерживаешься. А мне каждый раз кажется, что вот-вот сорвёшься. Я знаю, как это звучит… Я не ищу причину или… — удивлённо смотрю в его удаляющуюся спину и вздрагиваю от хлопка двери.

Что, он не станет разубеждать меня? Не скажет, что я всё себе придумала? Просто уйдёт?

Ушёл. Не посчитал нужным развеять страхи малолетней дурочки. И поделом мне, глупой овечке.

Становится обидно. Не за себя. За Самира. Кажется, я была к нему несправедлива. Я продолжала жить в коконе страха, которым меня пичкали с детства, и никак не могла из него выбраться.

***

— Самир? — Светлана удивляется, но в то же мгновение радостно улыбается, бросаясь ему на шею. — Я так рада, что ты пришёл. Но почему так поздно? Что-то случилось?

Он заталкивает её обратно в квартиру, закрывает за собой дверь.

— А что, ты не хочешь меня видеть? — цедит сквозь зубы, хватая её за шею и сжимая пальцами.

— Что ты? Нет, конечно! То есть… Очень хочу. Ты же знаешь, — шепчет немного обиженно, и Самир усмехается.

— Хочу тебя трахнуть, — грубо толкает её к стене и, подхватив под ягодицы, приподнимает.

Рукой лезет под её халат, отодвигает в сторону бельё и пробует пальцами нежные складки. Девушка уже течёт, и это льстит. Хоть кто-то его хочет.

А в голове всё ещё взрываются атомные бомбы, и гневом застилает глаза. Он сдержался. Не хотел обижать Настю. Но сегодня ему лучше не возвращаться домой. Слишком велик соблазн показать ей демонов, которых она разглядела под его напускной нежностью. Дать им волю и позволить себе овладеть ею, так, как давно уже хочется.

— Любимый… — Светлана повторяет его имя и с криком выгибается, когда он раскатывает по члену презерватив и насаживает её на себя. — Трахай меня! Как хочешь трахай!

И он с рыком врезается в податливое лоно, вдалбливает девушку в стену и, оскалившись, вонзается в нежную кожу её шеи зубами. Упивается её покорностью и рвёт девичье тело с бешенством зверя. Света вонзает свои ногти в его плечи и, смяв пальцами рубашку, бьётся в экстазе.

А ему мало. Мало секса. Мало её дырки. Хочется большего. Намного большего. Входит в неё по самые яйца и застывает, пока Света кончает на его члене.

— Хочу твою задницу! — оторвав её от стены, рывком поворачивает к себе спиной, так, что она даже не успевает воспротивиться.

— Самир, нет… Я боюсь. Ты меня порвёшь, — она хнычет и ведёт задницей, пытаясь увильнуть, но он удерживает её за шею, больно сдавливая.

— Не двигаться, я сказал!

Девушка дрожит, но послушно ждёт. Всхлипывает, когда он смачивает её сзади и прижимается ко входу головкой.

И всё. На этом всё. Неожиданно желание исчезает, а в крови возрастает уровень тестостерона. Зашкаливает. Агрессия превращается в слепую ярость, и Самир впечатывает кулак в стену. Светлана с визгом отскакивает в сторону, панически натягивает на себя съехавший с плеч халат.

— Ты чего? — шепчет, затравленно глядя на кусок отвалившейся штукатурки. — Самир?

— Иди в комнату!

Без лишних слов Света убегает, а он облокачивается о стену. Перед глазами испуганное лицо Насти, а в штанах дикое, неудовлетворённое желание. Желание взять её, овладеть. Зверски оттрахать.

***

Раньше тот монстр, что жил внутри Самира, тщательно скрывался. Трудно представить, что нужно было сотворить, чтобы его увидеть.

Сейчас же я будто заглянула в пропасть ада. Там гнев нещадный, злоба чёрная. Я буквально кожей почувствовала его ярость. Нет, бешенство!

На какое-то мгновение мне показалось, что он способен убить. Не за что-то, а просто так. От удушающей злобы. Самир мог разорвать меня голыми руками — настолько силён он, тот мрак, поселившийся в нём.

Он пришёл через пять минут. Совершенно спокоен и адекватен. Присел на кровать рядом со мной, коснулся лица кончиками пальцев.

— Испугалась?

Поджав губы, я часто закивала.