Дочь лжеца - Меган Кули Петерсон

В самом дальнем конце двора я обнаруживаю секцию изгороди, принадлежащую соседскому дому. Деревянные доски выгорели на солнце, выцвели от времени, но до сих пор источают аромат кедра. Этот запах переносит меня домой. Перед глазами возникает улыбающийся Кас. Он протягивает мне руку. Мы карабкаемся на расшатанные горки аттракционов и смеемся.

Пуф-ф.

И видение растворяется в воздухе, а я снова оказываюсь в плену.

Обшариваю взглядом соседний дом в поисках колышущейся занавески или человеческого силуэта. Где же та девочка? Я уверена, что она мне не померещилась, но окна остаются пустыми. Белый дом почему-то кажется мертвым.

Я подхожу ближе к забору и внимательно его рассматриваю. На месте сучка образовалось отверстие.

Прислоняюсь к нему глазом.

Двор соседей выглядит пустым и необжитым.

Затем мелькает цветное пятно.

Передо мной возникает лицо девочки, вернее девушки.

– Привет! – произносит она.

– Здравствуй, – скрипучим, хриплым от молчания голосом отзываюсь я. Сердце бешено колотится в груди.

– Ты, должно быть, моя новая соседка.

– Д-да, пожалуй. А ты кто? – В уме начинают прокручиваться всевозможные сценарии. Вдруг у нее есть доступ к машине или деньгам? Тогда девушка сумеет помочь мне добраться до родителей.

Но она почти сразу отворачивается и шипит:

– Дерьмо! Предки вернулись. Пора бежать.

– Постой! – кричу я, прижимаясь к деревянному забору.

Но моя единственная надежда на спасение уже исчезла.

Внезапно я ощущаю чей-то пристальный взгляд. За спиной раздается глухой рык. Я оборачиваюсь и вижу существо, покрытое черным мехом с перекатывающимися под шкурой мышцами. Собака. Наверное, именно она и лаяла чуть раньше.

Животное скалится, обнажая острые белые клыки, и натягивает цепь, однако освободиться не может. Я хочу позвать на помощь, но от ужаса не в состоянии вымолвить ни слова. В уголках черных губ скапливается слюна, пока псина внимательно следит за мной.

Затем она гавкает, и женщина тут же оборачивается, после чего поднимается на ноги, стягивает перчатки и бежит через двор.

– Фу, Дейзи, – с упреком произносит она. – Нельзя лаять. Плохая девочка.

Собака наклоняет голову, потом садится и вываливает из пасти язык.

– Извини ее. Она просто нас защищает. Пришлось завести ее после… неважно. Сейчас мы держим ее во дворе. – Джинни наклоняется, чтобы приласкать питомицу. – Дейзи, это Пайпер. Она теперь живет с нами. – Женщина подходит ко мне и обнимает за плечи.

От этого возникает странное, но чем-то неуловимо знакомое ощущение. От нее доносится аромат духов матушки. Я бросаю на Джинни взгляд, но запах уже исчез.

– Видишь, Дейзи? – говорит хозяйка собаке. – Пайпер – хорошая девочка.

Животное в ответ начинает громко дышать, виляя хвостом.

– Хочешь ее погладить? – спрашивает меня женщина.

Я пожимаю плечами.

Но если удастся завоевать ее доверие, то она, возможно, разрешит мне гулять по двору без присмотра. Не сомневаюсь, что тогда у меня получится пробраться через забор. Так что я наклоняюсь к собаке.

– Только не делай резких движений. Дай ей сначала обнюхать свою руку.

Я протягиваю ладонь, ожидая лишиться одного-двух пальцев, но Дейзи вместо этого облизывает их.

– Ты ей нравишься! – с энтузиазмом восклицает женщина. – Я так и знала! Она отлично разбирается в людях.

Собака тычется мордой мне под колени и, когда я опускаюсь на корточки, принимается лизать мне лицо. Я невольно улыбаюсь и обвиваю Дейзи руками. Как же давно я никого не обнимала! И тут цепочка соскальзывает у меня с шеи. Зеленый камень падает в траву. Я подхватываю украшение и прижимаю его к груди.

– Твое ожерелье, – комментирует женщина. – Я могу отнести его к ювелиру, чтобы починить застежку.

Я яростно мотаю головой и отворачиваюсь, стискивая амазонит так сильно, что начинаю опасаться, как бы он не рассыпался в пальцах пылью.

Во сне сестры издают разные звуки. Они отличаются, как отпечатки пальцев, и легко определить, кому принадлежат.

Карла похрапывает и причмокивает губами.

Беверли Джин бормочет во сне что-то неразборчивое и бессмысленное.

Милли ворочается в колыбельке, то и дело задевая ногами деревянные перекладины.

Интересно, какие звуки издаю я? Прямо сейчас я парю между явью и сном, не в состоянии отключить мозг.

Может, мой шум – это тишина?

Я ощущаю присутствие отца в темноте комнаты еще до того, как он шепчет мое имя.

– Готова прогуляться со мной? – тихо произносит он с теплой улыбкой на лице. Его дыхание пахнет кофе и зубной пастой.

– Который час? – спрашиваю я, щурясь.

– Скоро рассвет. Мы можем вместе за ним понаблюдать. Спускайся, я буду ждать тебя снаружи.

Даже не помню, когда я в последний раз видела восход солнца. Неудивительно, что отец предложил именно это. Он всегда замечает красоту в тех вещах, которые все другие предпочли забыть или проигнорировать.

Доставая из шкафа коричневую замшевую юбку и гольфы, я задеваю ногой небольшую картонную коробку на полу. К ней пришпилен сложенный листок бумаги.

Я разворачиваю его и читаю:

Достал специально для тебя. Женщины поделились несколькими лишними. Томас.

Внутри я нашариваю гость тампонов. Прошел почти целый год с тех пор, как я ими пользовалась. Отец запретил их привозить, заявив, что они не являются биоразлагаемыми. Однако прокладки, которые я делаю из обрывков ткани, доставляют гораздо больше неудобств и никогда не отстирываются до конца.

– Спасибо тебе, Томас, – шепчу я, пряча подарок под матрас. Тетушки бы не одобрили подобное… но я в любом случае сохраню драгоценные средства гигиены. Они нам крайне нужны.

Когда я выхожу из дома, отец кидает камешки в озеро. Еще не рассвело, и небо сейчас напоминает сине-серую дымку, а сосны на противоположном берегу кажутся выполненными на скорую руку набросками с оплывшими краями.

На пляже я крадусь, наступая точно в оставленные отцом следы, желая удивить его. Но он оборачивается раньше, чем я успеваю подобраться слишком близко.

– А вот и ты, соня.

– Матушка чувствует себя лучше сегодня?

– Намного, – кивает он. – Быть рядом с вами – лучшее лекарство для нее. Последнюю неделю она ужасно мучилась головными болями, но стоило приехать сюда, как все прошло. – Он запускает последний камень. – Когда мы чистили зубы, я заметил состояние кожи головы у Беверли Джин.