Город. Штурм Грозного глазами лейтенанта спецназа (1994–1995) - Андрей Загорцев

Если стреляют оттуда, откуда не ждешь, то шансов выжить никаких. Группу боевиков положили несколькими очередями.

— Не высовываемся! — заорал я. — Смотрим, откуда палят. Паша, готовь «Шмеля»…

Замкомгруппы начал снимать со спины одноразовый огнемет, остальные начали наблюдать. Со стороны дома, куда палили бойцы с приехавшей БМП, в нашу сторону из окон на третьем этаже простучало несколько автоматных очередей. Бойцы, валявшиеся под гусеницами, зашевелились и начали палить длинными очередями в ответ. Я уже приготовился дать команду на прикрывающий огонь, Паша, сделав круглые глаза и взвалив «Шмель» на плечо, готовился выскочить из воронки.

Башня БМП начала медленно поворачиваться: видно, контуженый наводчик пришел в себя и поворачивал ее вручную — немудрено, что электроприводы от ударов гранат отказали. Пушка выпустила несколько снарядов и замолкла, однако пулемет продолжал работать по верхним этажам, медленно-медленно двигаясь слева направо.

Одновременно из двух подъездов выскочили боевики и, абсолютно не прячась, сгрудившись, заорали:

— Алла-а-а!..

Истошно вопя, они начали вести огонь от бедра в сторону все еще стреляющей и огрызающейся БМП. Бойцы, валяющиеся под гусеницами, уткнулись носами в снег и не поднимали головы.

Вот тут и сыграл свое соло мой замкомгруппы и взведенный огнемет. Паша в секунды выскочил из воронки, из положения стоя выстрелил и, сразу же упав, откатился в воронку. Группу боевиков разметало в стороны, остальных мы добили короткими очередями.

Засветились мы уже дай бог, поэтому надо было валить отсюда как можно быстрее. Короткая перебежка, и тут же пришлось залечь: очумевшие бойцы попытались открыть по нам огонь.

— Не стреляйте, идиоты, мы свои! — заорали мои бойцы в несколько глоток.

Бесполезно — обезумевшие пехотинцы ничего не слышали и палили по нам точно так же, как и по боевикам: бесприцельно и бестолково.

— Суки-и-и, мы свои, мы федералы с Ханкалы! — орал им Котельский, залегший рядом со мной.

Ежов поступил намного осмотрительней и заорал совсем другое:

— Б…, ну и оставайтесь здесь с духами сами, а мы уходим!..

Стрельба прекратилась, и один из бойцов привстал на колено, всматриваясь в нас. Мои разведчики перебежками бросились к БМП, опасаясь, как бы контуженый наводчик, не успел повернуть башню и не расстрелял из ПКТ перебегающую группу.

Бойцы были целы, только сильно контужены, один был ранен в руку; оба — в касках, в грязных сбившихся набок бронежилетах — испуганно глазели на нас. Молодые, такие же, как и мои разведчики. Паша начал вытаскивать из внутренностей боевой машины наводчика и механика. Бойцы, не верившие, что мы федералы, с испугом поглядывали на нас и недоверчиво щурились. Только наводчик, чернявый молодой парень, по всей видимости, дагестанец, не выглядел сильно испуганным. Скорее уж растерянный и озлобленный, но никак не испуганный. Он даже попытался снять башенный пулемет, но Паша поторопил его и он, зло цыкнув, выпрыгнул наружу. Мои разведчики пособирали оружие, магазины, валявшиеся на броне одноразовые гранатометы. Дагестанец-наводчик сграбастал с брони пулемет ПК, стащил с мертвого бойца-пулеметчика ленты, которыми тот был опоясан, словно революционный матрос. Итак, нас на четыре человека больше, надо уходить, и причем немедленно. Головная пара выскочила за угол дома. Ежов выпросил у меня бинокль. Вернулись буквально через пару секунд.

— Командир, там сейчас толпа духов от пятиэтажки в сторону боя побежала, давай как вчера? Внаглую за ними?

Была не была. В этом районе, кроме боевиков, только разрозненные остатки федеральных войск, отбившихся от основной колонны, шансов добраться до наших мало, но что-то надо решать. Я кивнул головой. Господи, да сколько же можно бегать в этот праздничный день!

Бой уже где-то рядом, мы засели в какой-то полуразрушенной квартире в пятиэтажке. Потерь у меня нет. Из подобранных мотострелков погиб раненый в руку боец. Как погиб, никто и не понял. Как раз когда забежали в подъезд, он плюхнулся возле входа и начал корчиться червяком возле двери. Мои бойцы, схватив его за шиворот, затащили выше, на пролет первого этажа, но боец был уже мертв. Как и кто его застрелил, было непонятно.

Ввалились в какую-то выбитую дверь на первом этаже. Трехкомнатная квартира с кучами мусора на полу, разломанной мебелью. Окна со стальными решетками, наполовину заложенные мешками с замлей. В ванной лежат два трупа, видно, лежат давно — запах еще тот. Мужчина и, по всей видимости, женщина, лежат, да и ладно — нас не трогают. Погибшего бойца-пехотинца положили в угол, закрыли старым ковром, закидали кирпичами и прочим хламом. В потолке зала была пробита внушительная дыра на второй этаж и в углу валялась деревянная стремянка. Ежов, приставив лестницу, осторожно забрался наверх, выставив в дыру ствол пулемета, а потом и просунул голову. Пусто, точно такая же комната. Ежов осторожно пробрался наверх. Вернулся через пару минут, доложил, что пусто, и начал о чем-то шушукаться со своим напарником Котельским. Не иначе снова что-то задумали. Действительно: попросились пройтись по подъезду, досмотреть квартиры.

Я разрешил: мало ли что. Если есть боевики, то мы об этом узнаем рано или поздно, а в ловушке оказаться не хотелось. Бойцы сменили неудобные в здании длинноствольные РПК на автоматы, распихали магазины по карманам и за пазухи, проинструктировались у меня еще раз по поводу бдительности. Если хоть краем уха слышат что-либо подозрительное, сразу же уходят, не ввязываясь ни в какие перестрелки, ибо теперь какими-либо неосторожными своими действиями они могут выдать расположение группы, что крайне нежелательно для нас. Бойцы покурили в рукава, потихоньку полезли по лестнице на второй этаж и скрылись из глаз. Все остальные в напряжении начали вслушиваться, назначенные наблюдатели вылупились в окна. Связист начал стаскивать радиостанцию с плеч. Покрутил ее, повертел и зло сплюнул. Антенна-«куликовка» отсутствовала. Когда он ее потерял, никто не видел. Боец покачав головой и тяжело вздохнул. Никаких запасных антенн у него не было. Получив от меня нагоняй, он стал шариться по квартире, нашел кусок какого-то провода и начал его прилаживать в антенный разъем. Однако все бесполезно: на нашей частоте нам никто не отозвался. На других частотах творился хаос. По докладу какого-то командира я все-таки определил, где находится колонна и откуда по ним ведут огонь боевики. Прикинул по карте и поднапряг память. Совсем недалеко от нас — если пойти, то в пару переходов справимся. Но имеет ли смысл туда идти? Выйдя в тыл боевикам, много хороших дел мы не сотворим. Уничтожим какую-нибудь огневую точку при удачном стечении обстоятельств и, скорее всего, сами будем уничтожены боевиками. Сколько их вокруг нас, где основные скопления, я не знаю. Предположим, мне удастся все-таки добраться до своих войск. Там нас ждет отнюдь не радушный прием. Скорее всего, по нам так же откроют беспорядочный огонь, до тех пор пока не уничтожат или мы не скроемся из глаз. Перспектива не блестящая. Бойцы, получив разрешение, тихонько перекуривали и молчали, никто не делился впечатлениями.