Моя желанная - Маргарет Каллахэн

— Я попал в автомобильную катастрофу, — небрежно ответил Дев.

— Надеюсь, ничего серьезного? — поинтересовалась Мерил.

— Было серьезно. — Дев передернул плечами. — Но я это преодолел. Все прошло, только временами побаливает голова.

— Как же это случилось? — задала новый вопрос Мерил. — Расскажите, если можно.

Последовала неловкая пауза, и когда Дев мельком взглянул на Холли, короткие волоски у нее на шее поднялись.

— Право, не знаю, стоит ли рассказывать. В то время я находился во Франции, занимался одним материалом, и тут пришли дурные вести о моей подруге. Я помчался домой, а потом обнаружил, что лежу на спине в больничной палате. Оказывается, слишком быстро ехал: очень спешил к ней. По словам свидетелей, я не справился с машиной на повороте.

— Вот это да! — воскликнул Джонатан.

Холли похолодела. Женщина! Конечно, в этом замешана женщина.

— Выходит, вам еще повезло, — заметила Мерил.

— Полагаю, что да, — как-то отрешенно согласился Дев.

Джонатан взял Холли за руку.

— Пойдем, — настойчиво предложил мальчик, которому наскучили разговоры взрослых, — посмотрим лошадей.

— Можно мне с вами? — вежливо осведомился Дев, когда Джон наконец заставил Холли встать. — Если Мерил не возражает против того, чтобы недолго побыть одной?

— Не обращайте на меня внимания. Я просто посижу здесь, наслаждаясь тишиной и покоем.

«Ей-то повезло!» — сердилась Холли, когда они вышли на яркий солнечный свет, но, поскольку флирт Мерил и Дева явно выдохся, раздражение ее быстро испарилось.

Джонатан, ясное дело, сразу побежал к пруду.

— Не упади в воду, — предостерегла Холли.

— Опасности нет, — успокоил ее Дев. — У берега ему по щиколотку.

Может, опасности и нет, только ей не хотелось бы оказаться на месте Джонатана, если его выходной костюм промокнет в илистой воде. Но тут она заметила в тени под кустами шесть или семь желтых утиных клювов, и ход ее мыслей переменился.

— Совершенно другой мир, — улыбнулась Холли, прерывая затянувшееся молчание.

— Разумеется, — согласился Дев, проследив за направлением ее взгляда. — Но хоть утки вполне милые создания, Франсина их не любит. Они поедают цветы.

— Франсина? — спросила Холли, испытывая привычный укол ревности.

— Моя экономка. Кстати, она готовила ту восхитительную еду, которую ты даже не попробовала. Франсина — настоящее сокровище, в этом ты сама убедишься.

Возможно, подумала Холли. Ни к чему переживать неприятности заранее. Даже если Деву это не понравится, она твердо намерена отклонять в дальнейшем все его милые приглашения.

— Да и дом, с моей точки зрения, прекрасный, — продолжал Дев.

— За исключением того, что это не дом.

— А что же? — нахмурился он.

— Всего лишь место для отдыха. Очень славное, спору нет, но… — Холли красноречиво пожала плечами. — Ты меня удивляешь, Дев.

— Чем? Тем, что я предпочитаю тишину и покой ярким городским огням? Не забывай, что ты меня совсем не знаешь.

— Не знаю. И не знала таким, какой ты на самом деле.

— Что видишь, то и получаешь, — сухо произнес он. — Но, закрывая на все глаза, Холли, не удивляйся, если не находишь ключа к разгадке.

— Что ты имеешь в виду?

— Не более того, что сказал, — ответил Дев, пожав плечами.

Холли промолчала. Она не могла разобраться в своем настроении, даже не пыталась. Она погрузилась в размышления, но Дев возобновил разговор.

— В чем дело, Холли? — спросил он, беря ее за руку и поворачивая лицом к себе.

Она подняла глаза и с трудом сглотнула, почувствовав, как начинает погружаться в эти глубокие бархатные озера. Что она может ему ответить, если сама не понимает себя? И вдруг сказала:

— Я видела тебя. Сегодня утром. Я была в церкви.

— Во время службы?

Холли покраснела.

— Я… пошла на прогулку, хотелось спокойно подумать. Меня… словом, я невольно вошла вслед за другими.

— Ну и?..

Холли пожала плечами, опасаясь облечь свои мысли в слова, тем более что мысли были путаные.

— Не знаю, право. Я…

— Ты глазам своим не поверила? — сухо пробурчал Дев.

— Нет! То есть да! То есть даже не знаю, — сбиваясь и все больше краснея, сказала она. — Прости меня, Дев.

— За что? За то, что ты была в церкви? Что нуждалась в утешении? Ты этого стыдишься, Холли?

— Я все неверно истолковывала. Несправедливо судила о тебе, правда, Дев?

Она не знала его тогда. Не знала и теперь. А что касается будущего… Мысли у нее разбегались.

— Вероятно, — сказал Дев. — Но ты была совсем юной, Холли, а я оказался дураком.

— Потому что спал со школьницей, Дев? Мне было шестнадцать, я знала, что делаю.

— Вот именно. Шестнадцать, черт побери! А я был достаточно взрослым, чтобы…

— Быть моим отцом? Не смеши меня, — нахмурилась Холли.

— Достаточно взрослым, чтобы кое-что понять.

— Ха! И только для протокола, Дев, признаю, что ты не обольщал меня, мы обольстили друг друга.

— Неравноценно, Холли. Этого бы не случилось, не должно было случиться, если бы я знал.

Нет. Холли ощутила резкую боль. Очень многого не случилось бы, если бы Дев знал. Не случилось бы чудесного лета на Тенерифе, не случились бы несчастья, последовавшие за ним. Она не лгала, просто не подумала упомянуть о своем возрасте. Заниматься любовью с Девом казалось самой естественной вещью в мире. Но если бы он знал правду, это его отпугнуло бы.

Странные, однако, события происходят на свете. Дев прошел через свой ад, пережил катастрофу, нашел утешение в Боге. А она? Что произошло с ней? Она не была смертельно ранена физически, пострадала морально, но, вместо того чтобы встретить беду как взрослый человек, превратилась в шлюху.

Если Холли и раньше чувствовала себя грязной и жалкой, то сейчас начала удивляться тому, как могла дойти до такого позора.

— Видишь сны наяву, Холли?

— Дев!

Холли вздрогнула, едва не выронив тяжелый пакет с покупками, и смутилась еще сильнее, когда Дев бесцеремонно забрал их у нее.

— Ты выслеживаешь меня? — колко спросила она.

— Чего тут выслеживать, — усмехнулся Дев, — посреди главной улицы средь бела дня. Впрочем, судя по выражению лица, ты ведь находилась далеко отсюда.

Если точно, то за четыре мили. Оказалось, чересчур далеко, поскольку объект ее размышлений стоит рядом, в каких-нибудь четырех дюймах от нее, и при этом сверхъестественным образом проник в ее мысли.