Моя жизнь на тарелке - Индия Найт

— Цайную, если мозно, тетя Стелла. Спасибо, — отвечает Джек, таинственным образом обзаведясь вдруг манерами.

Я обалдело смотрю на Стеллу:

— Как это — изменяла? Что значит — изменяла?!

— Не раз, — кивает Стелла. — Сэди ведь у меня не от Марка.

— Господи! Я и не знала… то есть… мне и в голову… Хотя с чего бы мне такое вдруг пришло в голову? Господи.

В смехе Стеллы слышится удивление:

— Такое случается сплошь и рядом. Разве с тобой такого не случалось?

В голове моей странно шумит, в желудке становится горячо и муторно.

— НЕТ! — кричу я. — Конечно нет. Я никогда не обманывала Роберта.

Сердце ухает; я близка к обмороку. Признание Стеллы меня попросту сразило.

Она ставит передо мной стакан с минералкой.

— Но как это вышло? — спрашиваю я, залпом проглатывая воду. — Как… Извини… я, наверное, слишком буржуазна. Но ты меня убила.

— Ну вышло и вышло, — говорит Стелла. — Скука заела. Проснулась как-то утром с чувством, что в жизни чего-то не хватает. Ты что будешь пить? Минеральную, сок или наливку? Сама готовила.

* * *

С одной стороны, мне хочется опрокинуть стакан чего покрепче — не каждый же день обнаруживаешь, что твоя подруга серийная блудница. С другой стороны, разбирает любопытство. Наконец, с третьей… С третьей — меня терзает совесть: сама того не зная, Стелла высказала вслух мои собственные мысли.

А Стелла, между прочим, снова смеется, причем теперь уже надо мной:

— Да ты и впрямь буржуазна, Клара. Никогда бы не подумала. Ешь, а то суп остынет.

— Дорогой, — я поворачиваюсь к Чарли, — посмотри, что там делает Джек. Возьмите тарелки и идите обедать в сад. У вас сегодня пикник.

Дети двигаются к двери; в руках — тарелки, лица серьезны, брови сдвинуты от усердия — как бы не пролить суп. Зрелище трогательное до слез, в буквальном смысле. Проводив детские фигурки глазами, я хватаюсь за платок.

— Что с тобой? Месячные? — улыбается Стелла. — У меня тоже всегда глаза на мокром месте. Валерьянку пить не пробовала? Помогает. Да, я иногда встречалась с мужчинами, ну и что с того? Не я первая, не я последняя.

— Но ты же замужем. То есть… была замужем. Вы ведь венчались, да?

Что за вздор я несу? Детский лепет.

— Венчались, разумеется. Ради бога, Клара, при чем здесь церковь? Что-то я раньше за тобой особой религиозности не замечала. — Стелла хохочет.

Можно подумать, я задрала футболку и показала тайную мету сектантов, вытатуированную под левой грудью.

— Церковь, конечно, ни при чем… Просто… ты же давала клятву… Мне, бывает, нужно помолиться…

— Что?

— Да ладно тебе, Стелла. Я же не протираю колени и не бьюсь лбом об пол. Но если мне чего-нибудь очень-очень хочется, то я обращаюсь к Богу. Просто по-дружески, понимаешь? Прошу тебя, пожалуйста, пожалуйста, ну пожалуйста, защити моих детей. Пожалуйста, пожалуйста, не дай мне заболеть раком, умереть и оставить их сиротами. Что-то в этом духе.

— Пожалуйста, пожалуйста? Не дай мне заболеть раком? — изумленно повторяет Стелла.

— А что тут странного? Кому хочется умереть молодой, да еще от рака?

— Никому. Но тебе-то с какой стати бояться именно рака?

— Ну… не знаю. Всякое бывает. Живет себе человек, живет — и вдруг нет его. За полгода сгорает. Вот и прошу заранее, чтобы потом локти не кусать. Работает, между прочим. Видишь, сижу перед тобой предельно здоровая, без намека на опухоль.

— Не горячись, дорогая, мне уже все ясно. — Стелла хохочет как безумная. — Молитвы молитвами, но курить тоже бросить не мешало бы, раз уж ты так переживаешь за свое здоровье.

Я скриплю зубами, но что тут возразишь? Молча хлебаю суп. Однако любопытство берет верх:

— Так как все случилось?

Стелла достает с верхней полки шкафчика ежевичный рулет.

— Скучно стало, — повторяет она равнодушно, словно речь идет о дальней родственнице. — Познакомилась как-то с парнем, переспала, потом стали встречаться регулярно. Пока моя сестра нянчила Джой, мы с ним занимались сексом. Мне понравилось — приятно почувствовать себя желанной. Страсть, тайные свидания… точно школьные годы вернулись.

— Запретный плод сладок, да?

— Можно и так сказать, — ровным тоном отзывается Стелла. — Тебе рулет со взбитыми сливками или без? Что поделать, если мне нравятся мужчины. И Марк, конечно, нравился. Наверное, я его даже любила. Только вот секс для него был не так важен, как для меня. Марк не должен был ничего узнать.

— Но узнал?

— Не сразу. Может, и вообще не узнал бы, но на третьем романе я забеременела, аборт делать не захотела. Я очень люблю детей. Ну и рассказала все Марку. Он спросил, первый ли это у меня любовник. Думаю, если бы я соврала, он бы остался. Я сказала правду, и он ушел. Вот и все.

— А отец Сэди? Где он, что с ним?

— А-а, этот. Да он ничего и не знает. Учился где-то, в Лондон подработать приехал. Мы его и наняли-то всего на неделю, чтобы сад в порядок привести.

— Ничего себе, навел порядок. И что, так больше и не встречались?

— Зачем? Парень учился, диплом собирался защищать; какой смысл портить ему жизнь?

— Никакого. О Сэди подумала?

— Сэди уже два года, она здорова и счастлива. Я хорошая мать, Клара, одна из лучших; ради детей на все готова. Так что твое неодобрение излишне. К тому же, не забывай, ты сама завела этот разговор. Ты спросила — я ответила. Я ни о чем не жалею. Нам хорошо и втроем, так в чем проблема? В конце концов, я не первая жена, которую семейная скука заела. Думаю, — Стелла в упор смотрит на меня, — и не последняя.

— Скука заела? — с пафосом вопрошаю я. — И по-твоему, единственный выход — стащить с себя трусы перед первым попавшимся мужиком?

— Ну зачем же! — Стелла снова хохочет. — Еще можно заняться макраме.

* * *

Всю дорогу домой я мучаюсь страшным подозрением — не превратили ли меня прожитые годы в замшелую ретроградку? Неужто библейское «жена да прилепится к мужу своему» стало пустым звуком? И наконец, самое главное — а не смеются ли все вокруг над моей антикварной верностью?

Такое чувство, что мир катится в пропасть. Солнце встает на западе, Рождество приходится на разгар лета. Ну разве я ханжа? Разве закоснела в стерильной морали? Нет. Вполне современная и раскованная женщина, знакомая со словом «адюльтер». Отлично знаю, что любовные связи на стороне в наше время не редкость и браки разваливаются сплошь и рядом. Еще бы мне не знать — два отчима в жизни уже случились, третий на подходе. Да и сама я замуж отнюдь не невинным младенцем выходила. Скажу больше — журнальные откровения моих соотечественниц вызывают у меня лишь недоумение. В среднем по Британии на женщину приходится четыре любовника. Четыре! Я эту цифру на втором курсе университета проскочила. И после этого посмела назвать Стеллу серийной блудницей. С другой стороны, я-то была свободной блудницей, что в корне меняет дело… Когда солнце светит и трава зеленая под ногами шелестит — почему бы и не раскрыть объятия? А изменять мужу только потому, что на улице дождь, а на душе хмарь… это сплошная грязь. Или по меньшей мере сексуальная невоздержанность.