(На)следственное бюро госпожи Сенеры - Альма Либрем

выдохнула Сенера. — Он был ледяным ведьмаком и замёрз от своей собственной магии в тот миг, когда она взяла над ним верх.

Джеймс, всё ещё не до конца понимая, что случилось с этим незнакомым мужчиной, сидевшим в кресле подобно статуе, подошёл к нему поближе и опустил руку на плечо — чтобы спустя несколько секунд одёрнуть пальцы, словно опасаясь ожога. Сенера последовала его примеру и коснулась крепко сжимавшей подлокотник ладони. Для неё холод был не настолько катастрофичен, как для Джеймса, но всё равно становилось не по себе.

Когда-то Сенера слышала о подобном — и все эти рассказы её пугали. Ледяные ведьмы и ведьмаки — это очень редкое явление. Магия их куда сильнее обыкновенной и совершенно не зависит от дня и ночи или подручных средств. Стихийники, за которых часто принимают ледяных магов, колдуют в зависимости от дневного света и того, добрые они или злые, с ними проще всего. Некромантам, чтобы использовать свой дар на полную, необходим материал, в который они могут вдохнуть собственную силу.

Ледяным не нужно ничего. Их предел ограничивается не так собственными физическими возможностями, как тем, насколько они способны впустить холод в своё сердце.

Но в какой-то момент ему становится тесно. Когда магии слишком много, она переполняет тело… И вырывается на свободу, замораживая своего обладателя. Превращая его в ледяную глыбу, которой не способен помочь ни один врач на свете.

Сенера этого не боялась — по крайней мере, не всерьёз. Она никогда не использовала магию настолько серьёзно. Но брат Кристин Доре, должно быть, давно переступил черту, а вот сейчас это дало о себе знать.

— Ты думаешь, нам стоит… Пробуждать его и задавать вопросы? — мягко поинтересовался Джеймс. — Если ты не хочешь, мы откажемся. Не думай о деньгах! Я на…

— Нет, — Сенера не желала слушать его обещания отыскать все драгоценности мира и бросить к её ногам. Она даже не сомневалась, что с Хортона станется и не такого наговорить, чтобы развеселить её сейчас, но к своему удивлению осознала, что в ледяном доме чувствует себя почти спокойно. — Я думаю, нам следует закончить. Не стоит злить клиентку.

— Логично, — согласился Джеймс. — Тогда я попытаюсь?

Он дождался от девушки утвердительного кивка, жестом велел ей отойти и сам остановился напротив мужчины. Обычно работа некроманта предполагала сначала тот ещё танец с бубном, чтобы вызвать мертвеца на контакт, но здесь пришлось лишь заглянуть в распахнутые глаза. Джеймс про себя удивился слишком светлому оттенку радужки, но велел себе не задаваться глупыми вопросами. Ему сейчас оживить бы это чудище, а потом получить ответы на вопросы, и было бы отлично…

— Не забудь записывать, — напомнил он Сенере, и та в ответ продемонстрировала небольшой ледяной кристалл, способный сохранять звук.

Джеймс помедлил ещё несколько секунд, потом наклонился ближе к мертвецу и осторожно подул ему на лоб.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом незнакомец вздрогнул. Казалось, по льду, сковывающему его, пошли мелкие трещины.

Он с силой стиснул подлокотники кресла и попытался приподняться, но столкнулся взглядом с Джеймсом. Некромант выпрямился и скрестил руки на груди.

— Представься, — велел он, надеясь, что тон окажется достаточно властным. У Джеймса всегда были с этим проблемы, и мертвецами приходилось управлять с помощью сильных колдовских импульсов, а не обыкновенных голосовых команд.

На это забирало много сил.

— Кто ты? — вместо этого спросил мертвец.

Голос его был сиплый, низкий, надтреснутый какой-то — и он вряд ли напоминал реальный голос этого мужчины при жизни. Сенера вздрогнула и даже сделала шаг назад, но Джеймс остался стоять на месте и не сводил со своего оживленного глаз. Он прекрасно знал, что несколько неосторожных движений, и можно окончательно потерять контроль.

— Представься, — твердо повторил он.

Мертвец попытался встать.

— И сиди, — велел Джеймс, понимая, чем это всё может закончиться.

Магия приковала оживлённого к креслу всё же не слишком плотно. Он мог сопротивляться.

Джеймсу это не нравилось. Как для мёртвого, этот мужчина проявлял слишком много самостоятельности. Он больше походил на человека, который приходит в себя после долгого, мучительного сна, медленно возвращает все жизненные функции. Может, его сердце и не билось эти две недели, или сколько он просидел мёртвым, но мозг за это время каким-то чудом умудрился не умереть.

И некромант ощущал это. Да, ему не хватало опыта, но даже того, что знал Джеймс, было предостаточно, чтобы понять: в этом мужчине самостоятельности будет побольше, чем во всех его предыдущих клиентах, которых было, увы, не так уж и много.

Оживлённый тем временем медленно повернул голову и посмотрел на Сенеру. Девушка даже не заметила сначала этот напряжённый взгляд, она была увлечена тем, что настраивала сигнал своего кристалла, но, поняв наконец-то, что на неё смотрят, вздрогнула и подняла голову.

— Ты не причинишь ей вреда, — твёрдо произнёс Джеймс, мысленно костеря себя на все лады — и зачем полез, если сомневался в своих силах?! — Она — мой друг. Представься.

Мужчина всё так же медленно повернулся к Джеймсу, и его губы растянулись в едва заметной, скованной льдами улыбке. Почему-то у Хортона возникло впечатление, что к Сенере оживлённый испытывал куда большее расположение, чем к нему самому, и фраза о дружбе скорее самому некроманту должна была помочь, чем его спутнице. Наверное, ледяные чувствуют друг друга? Даже после смерти.

— Представься, — устало выдохнул Джеймс, чувствуя, что от властных ноток в его голосе не осталось ровным счётом ничего, и осознал вдруг — если мертвец опять не отреагирует на приказ, единственным возможным вариантом будет усыпить его, пока не поздно.

В огромном зале, больше напоминавшем ледовое царство, воцарилась тишина.

Джеймс уже было и перестал надеяться на то, что на него отреагируют, но нет. Мужчина с трудом разлепил губы и прохрипел:

— Меня зовут Лионель Доре.

Значит, всё-таки брат? По крайней мере, фамилии у них были одинаковые.

Хортон развернул список вопросов, который ему отдала Кристин, и пробежался по нему взглядом. Что ж, даже если это выглядело несколько странно, он знал, что должен спросить — раз уж начал работу, надо довести её до ума. К тому же, в мёртвом взгляде Лионеля было что-то пугающее, заставляющее Джеймса действовать быстрее.

— Как ты умер? — Джеймс решил начать с самого простого. — Расскажи мне.

Сенера насторожилась, признаться, несколько опасаясь услышать ответ. Ведь существует множество причин перерасхода магии, она могла элементарно выйти из-под контроля, а мужчина даже не понял, наверное, как это произошло.

Несколько секунд в комнате царило молчание, словно мертвец собирался с мыслями и рылся в собственных