По прозвищу Викинг - Виктор Степанычев

Утром Ремизов встретился с Вадимом, как обычно, на зарядке.

Уже с первых шагов были видны изменения во всем. Нагрузки возросли в несколько раз. Ежедневный кросс на двадцать километров в хорошем темпе, полуторачасовая физическая подготовка до завтрака. Ремизов уже не был добрым учителем физкультуры, а превратился в настоящего тирана. Стрелковая подготовка, занятия языком, тренажерный зал, изучение отечественного и иностранного вооружения, минно-подрывная подготовка, рукопашный бой, средства связи, тактика диверсионно-разведывательных подразделений… И это – только небольшая часть каждодневных занятий. К вечеру Вадим с трудом добирался до кровати и мгновенно забывался до утра в полуобморочном состоянии без снов и грез.

Что такое настоящий рукопашный бой, Васильич показал наглядно в паре с Алексеем Полянским. Несмотря на разницу в летах и на то что Алексей был на голову выше Ремизова и килограммов на десять тяжелее, преимуществ это ему не давало. То, что произошло на глазах зрителя, а им был Вадим, с полной уверенностью нельзя было отнести ни к одному известному виду борьбы. Два барса мягко кружили друг против друга, нанося практически неуловимые глазом удары из любых, порой невероятных позиций. Темп ускорялся с каждой минутой. Вадим не успевал следить за ходом боя, а тем более – предугадать дальнейшее его развитие.

Алексей неожиданно опустился на четвереньки и пошел по залу скачками вокруг Ремизова, напоминая своими движениями обезьяну. Васильич, наоборот, застыл на месте, плавно и медленно двигая руками, словно свивал вокруг себя кокон.

Полянский внезапно закрутился волчком на месте и резко выстрелил всем телом в сторону противника. Однако Васильич без видимой подготовки неожиданно прокрутил сальто, обвив летящий в него живой снаряд, и Полянский, не сумев даже задеть его, проскочил мимо. Мгновенно повернувшись друг к другу, два гибких тела застыли в готовности продолжить схватку. Но Ремизов выпрямился и спокойно, без видимой усталости или одышки сказал Алексею:

– Размялись, а теперь давай-ка поработаем на катанах.

Полянский прошел за фанерную перегородку и вынес два длинных деревянных меча, круглых, с длинными рукоятками и гардами. Бойцы встали в стойки. Алексей, взяв меч одной рукой, начал крутить его, выписывая невообразимые фигуры, словно создавая круговой заслон, и при этом ловко перебрасывал оружие из одной руки в другую. Василий Васильевич, наоборот, спокойно стоял на месте, держа клинок двумя руками строго вертикально перед собой.

Ремизов мелкими шагами начал двигаться к Алексею. Тот, совершив плавный пируэт, переместился влево.

Васильич упорно продолжал преследовать его. Наконец Полянский остановился и, не переставая жонглировать мечом, пошел на сближение с противником. Оказавшись на расстоянии примерно полутора метров, бойцы нанесли друг другу серию молниеносных ударов и опять разошлись.

Новую атаку начал Васильич. Одним длинным прыжком преодолев расстояние до Алексея, он, с разворота нарисовав мечом замысловатую фигуру, вынудил противника перейти в глухую оборону. Удары, казалось, не достигали цели, но Полянский шаг за шагом отступал назад. Вадима более всего удивляло то, что поединок велся без применения каких-либо защитных средств – шлемов или нагрудников. Удары и выпады наносились всерьез, и только мастерство участников боя спасало их от ушибов и ран хоть и деревянным, но все равно грозным оружием. Удары мечей слились в одну нескончаемую и глухую дробь. Инициатива переходила от одного фехтовальщика к другому, и казалось, этому захватывающему зрелищу не будет конца. Но бой прекратился неожиданно резко. Ремизов шагнул назад, опустил катану и поднял левую руку вверх открытой ладонью к противнику.

– На сегодня хватит. Поработай немного с молодым. Кстати, дыхалка у тебя пару раз барахлила. И обрати внимание на темп. Чувствую, обленился ты, Алексей. Ох, обленился… Неделю потренируйся самостоятельно, а после я опять на спарринге проверю. Если не восстановишься, не обессудь, возьмусь за тебя…

Полянский стоял немного смущенный. Вадим не очень понимал после увиденного, о какой лени говорит Васильич. И еще он не верил, что когда-нибудь сам сможет делать то же самое. Чуть позже Ремизов пояснил Вадиму, что Алексей еще не оправился после ранения и поэтому в полную силу работать не мог.

Олег Петрович, прощаясь с Вадимом перед возвращением его в институт, был хоть и немногословен, но, похоже, удовлетворен первыми шагами.

– Я доволен тобой. Умеешь работать. Ждем назад, и думаю, все у нас получится. А ты должен осознать, что уже сегодня являешься одним из нас, и судьбы наши связаны одной нитью.

А еще в самом конце стажировки Вадиму пришло сообщение с приглашением на свадьбу Валерия и Татьяны. Возможности вырваться не было, пришлось ограничиться телеграммой…

В восемь утра Вадим уже был на базе. Олег Петрович, как вчера и договаривались, ждал его. Беседа получилась продолжительной. Информация о разговоре со Стариковым до Деда дошла, и он был очень недоволен тем, что его люди уходят в бесконтрольное плавание. Для него основными вехами любой операции были подготовка, обеспечение и исполнение. В данной ситуации первые две практически выпадали. И предстоящая работа Викинга, по мнению Деда, находилась под угрозой срыва из-за абсолютно дилетантского подхода к делу. Как следствие – возможные неприятности у исполнителя, который явно ставился под удар.

За сутки аналитики отдела смогли подготовить большой объем дополнительной информации по Сьерра-Марино. Часть была общедоступной. Ее Вадим оставил для просмотра в дорогу. Закрытые данные пришлось изучать на месте. Викинг всегда знал, что в его работе самое тяжелое не сама операция, каких бы физических усилий она ни стоила, а именно подготовка к ней. Штудирование материалов, автоматическое запоминание необходимого выматывали иногда сильнее, чем решение практических задач. Но с этим ничего нельзя было поделать. Скрупулезная подготовка на девяносто процентов обеспечивала успех предстоящих действий. Времени было в обрез, поэтому пришлось серьезно потрудиться. Как у актеров вырабатывается профессиональная память, так необходимая для работы информация четко и быстро укладывалась в мозгах Викинга, чтобы в нужный момент ее можно было мгновенно выдернуть и явить на свет.

На прощание Олег Петрович, как всегда, напутствовал Вадима:

– Мне очень не нравится ситуация, в которой ты оказался. Работаешь в одиночку, но помни, что ты наш как был, так и остался. При необходимости помощь окажем. Мы не зря с тобой вместе столько сил потратили и вырастили из щенка настоящего волка, чтобы потом бросить на растерзание. Я тебя знаю – обязательно на рожон полезешь. И не пытайся строить скорбную физиономию. Все вы хоть и считаете себя профессионалами, как были балбесами и разгильдяями, так ими и остались. За вами если не проследишь, обязательно куда-нибудь вляпаетесь. Иди и смотри…

Вадим окончил за Деда:

– …утонешь – домой не возвращайся!

Олег Петрович гневно замахал руками:

– Вот, точно, мои слова подтверждаются. Никакой серьезности и приличия нет даже в разговоре со старшими. А как оторвутся от соски, совсем неуправляемыми становятся. Все, шагай, чтобы мои глаза тебя не видели. Кстати, машина ждет. На похороны успеешь.