Очень прекрасный принц - Алиса Чернышова

— Возможно, вы правы, мама, — склонил я голову. — Возможно, судите излишне категорично. Мне нужно время, чтобы разобраться. И в течение этого времени леди Гохорд останется.

Мать демонстративно постучала по столешнице удлинившимся когтем.

Ремарка: стараться, чтобы Дайяна и мама не сталкивались. Может плохо кончиться… Дайяна кажется очень хрупкой. Ей далеко до маминых клыков и когтей.

Во всех смыслах.

— Мы тебя услышали, принц, — равнодушно протянул отец, возвращая внимание документам. — Твои аргументы имеют смысл. Мы не имеем права допустить, чтобы в среде старой аристократии говорили о неуважении к их дочерям. Это стало бы шагом назад.

Я склонил голову, внутренне ликуя. Спасибо, пап!

— Проведи с юной леди столько, сколько понадобится, — сказал отец. — Проверь, является она твоей парой или нет. Но старайся хладнокровно оценивать свои симпатии. Это — твоя обязанность, как принца и дракона. Я доверяю твоей интуиции; постарайся оправдать моё доверие.

— Да, отец.

Император махнул рукой, показывая, что аудиенция окончена. Мать смолчала, но по тому, как хищно раздулись её ноздри, я понял: ситуацию она не приняла.

Что же, возможно, Биланна сумеет успокоить её; ей это всегда неплохо удавалось.

Я закрыл за собой дверь, отошёл от стоящих на страже гвардейцев и выдохнул. Получилось! Хотелось бы пойти и на радостях снова навестить Дайяну. Но совесть у меня ещё есть, да и голову терять окончательно не хотелось бы. А значит — стоит встретиться с теми, кто поможет эту самую голову поставить на место!

— А не слишком ли это всё быстро? — Дин Ртутный, мой побратим, недоверчиво хмыкнул. — Никогда не подозревал в тебе излишней влюбчивости.

— Я не влюбился, — ещё не хватало. — Просто она не похожа на других.

— У… — Дин закатил глаза. — Она точно тебя чем-то накачала. К провидцу не ходи.

— Не будь таким недоверчивым, — обманчиво-мягко улыбнулся мой второй побратим, Рой Радужный. — Мне птички нащебетали, что она — весьма яркая девочка. С творческим подходом. И интересными аксессуарами…

— Об этом знает уже весь Дворец? — скривился я.

— Официально об этом не знает никто, — прищурился Рой лукаво. — Но неофициально — знают все, кому надо. А мои птички из тех, кому всегда надо.

— Угу, — фыркнул Дин. — Отрабатывают денежки на новые украшения для пёстрых пёрышек?

— Обижаешь, — проворковал Рой. — Я никогда не скуплюсь на украшения для своих птичек. А свежие сплетни они мне приносят так, по доброте душевной. И из любви ко мне.

— Ну конечно, — Дин вздёрнул бровь. — Вот прям сейчас возьму и поверю.

— Подозрительный ты, — назидательно поднял указательный палец Рой. — Даже параноидальный. Вот что бывает, когда растёшь в семье главного безопасника страны!.. А мои птички — это для души, вот. Для щебета тоже, конечно… Но больше таки для души.

И, довольный формулировкой, Рой утопил улыбку в бокале.

Хитрый засранец! Умудряется с совершенно невинной рожей и широко распахнутыми наивными глазами откалывать такие вещи, за которые кого другого уже прибили бы. Но Рой ничего: жив, здоров, всё так же очаровывает девушек пачками. Обладатель самого большого количества фавориток, как-никак! Сто пятьдесят девушек — этот рекорд ещё нескоро кто-то сумеет побить.

Самое интересное, что далеко не с каждой из них Рой спал. Взять ту же Акису, оборотницу-медведицу, обожающую зооцелительство и изучение редких видов (например, горных коз, будь они неладны — как вспомню, так хочется нецензурно выражаться). Они с Роем были близкими друзьями, а статус фаворитки позволял ей распрощаться с семьёй и спокойно работать в лабораториях Ртутного Дома, под его покровительством.

Отношения у Роя с Акисой были своеобразные. Они с удовольствием дрались на тренировочном полигоне, рассказывали друг другу завиральные истории, например, о непроходимости кишечника у кита (Акиса) или совершенно секретном пиар-проекте (Рой), выпивали на пару и обсуждали девочек, мальчиков и жизнь.

Было ещё несколько “фавориток”, которых Рой банально… пожалел. Сложно в это поверить, конечно (особенно зная, какой хладнокровной манипулятивной сволочью он порой может быть), но с Роем такое действительно случалось. То ли дело в том, что мать у него человек, то ли в наличии двух сестёр, но “человеческих слабеньких девочек, которых обижают” нашему Радужному частенько было жаль. Одну из своих первых фавориток (которая нынче уже успела стать почтенной замужней дамой и владелицей элитной сети кофеен) Рой увидел случайно и забрал у садистов-родственников. Другую, которая нынче служит у самой Радужной Госпожи в штате компаньонок, он выкупил из борделя. И примеров таких привести можно предостаточно.

Впрочем, это не значит, что Роюшка у нас такой бедненький и недолюбленный; с его смазливой внешностью, щедростью и обходительностью очередь в спальню к нему выстраивается та ещё. Девицы драться готовы, чтобы там оказаться — притом, даже не фигурально выражаясь.

Но есть у всех этих чудных девушек одна общая черта: все они с удовольствием поставляют Рою информацию. Некоторые — на вполне постоянной и профессиональной основе. Именно их Рой называет “птичками” — и получает благодаря им информацию едва ли не быстрее дядюшки Кио, нашего главного безопасника.

Радужные. Что с них взять-то? Они всегда умели крайне своеобразно подходить к таким вещам.

— Недавно познакомился с отличными девушками, — прервал Дин мои мысли. — Близняшки, танцовщицы. Пригласил их с подружками устроить нам небольшой частный концерт. Что думаете?

— Я — за, — просиял Рой довольно. — Очень люблю частные концерты!

Ну кто бы сомневался, собственно.

— Ладно, господа, — я отсалютовал бокалом и поднялся. — Мне надо проветриться — исключительно длинный был день.

— Вот и проветришься с девочками-танцовщицами, — хмыкнул Рой. — Что тебе хоть не нравится?

— Не то настроение.

Сегодня я слишком увлечён мыслями о Дайяне, чтобы смотреть… пусть будет частный концерт, если им так угодно это называть.

— О, как всё сложно, — Дин даже слегка нахмурился. — Не хочешь навестить тренировочный полигон?

— Нет, — я тонко улыбнулся. — Сегодня мне нужна моя особая комната.

— Ого, — Рой округлил глаза. — Всё настолько серьёзно?

— Более чем, — я подмигнул. — Ну а вы оставайтесь! Прикрывайте мои тылы, чтобы никто не заподозрил в порочащих наследника увлечениях.

— Императорские тылы — наше всё! — оскалился Дин. — Думаем о них денно и нощно! Особенно дядюшка Кид.

Рой фыркнул:

— Всё бы вам шутить о чужой личной жизни.

— А что нам делать, если сами мы одинокие и несчастные? — возмутился Дин. — Вся надежда — на частные концерты!