Красный дворец - Джун Хёр

стены и, добравшись до окна, выходившего в другую комнату, приоткрыла и его. Там тоже было пусто. Так куда же подевался молодой человек? Я повернулась, чтобы осмотреть остальные комнаты, как вдруг наткнулась на что-то твердое.

— Опять ты, — раздался глубокий изумленный голос.

Я посмотрела в его ясные карие глаза. На темных ресницах лежали снежинки. Мои губы приоткрылись, но я и сама не знала, что хочу сказать; все мои слова будто испарились под его пристальным взглядом. Быстро моргнув, я опустила глаза и увидела у него в руке кинжал. Он вложил его в ножны — ясно было, он не думал, что я представляю для него угрозу. И я не знала, стоит мне обижаться на это или нет.

— Почему ты преследуешь меня?

— Я пришла сюда первой. А почему ты оказался в доме врача Кхуна?

— Потому что его здесь нет.

У меня ушла пара секунд на то, чтобы понять, что он имеет в виду. Он, должно быть, явился порыться в вещах врача — но что он хочет найти?

— Значит, тебя прислала сюда полиция?

— Нет.

— Тогда почему?..

— Кажется, я сказал, что не желаю больше видеть тебя.

— Если я правильно помню, — сказала я нарочито вежливо, — ты велел мне никогда больше не появляться на месте преступления. Но разве тут свершилось преступление?

Молодой человек воззрился на меня так, будто я была престранным существом, будто никогда прежде с ним никто подобным тоном не разговаривал.

Молчание затянулось, и я пожала плечами:

— Я пришла просто поговорить с врачом. Вот и все.

На его лице все еще было написано недоумение.

— Зачем?

— У меня есть на это очень важная причина, и если хочешь знать… — Я посмотрела на пустую хижину, гадая, куда подевался врач Кхун. — Но сначала ответь на мои вопросы. Почему ты замаскировался под ученого?

— Чтобы не выделяться.

— А почему ты здесь, если полиция тебя сюда не посылала?

Он помолчал, а потом спокойно спросил:

— Ты меня допрашиваешь?

— Нет. Мы просто разговариваем…

— К сожалению, у меня нет на это времени, — отвернулся он.

И не успела я остановить его, как он исчез в хижине врача Кхуна — а ведь тот мог вернуться в любой момент.

«Уходи отсюда, Хён-а», — воззвал ко мне внутренний голос. Мне не хотелось вмешиваться во все это, но что-то в молодом человеке пробуждало мой интерес. Я догадывалась, что у него есть нужная мне информация, и хотела ее выяснить.

Я вошла в хижину и увидела, что он быстро ходит из угла в угол, открывает ящики шкафов и комодов, проверяет, нет ли чего под сложенными одеялами и между страницами книг. Мой взгляд остановился на внушительном томе, который он пролистал и поставил на место, — это была книга о войнах.

— Такое запрещено законом, — сказала я. — Нельзя врываться в чужие дома и рыться в хозяйских вещах.

Он меня словно и не услышал. Все осмотренные предметы он возвращал точно на свои места: фарфоровую вазу, шкатулку с документами, подсвечник. Взяв небольшую баночку с крышкой, он открыл ее и заглянул внутрь. Я с опаской посмотрела на белое порошкообразное вещество. Но он закрыл крышку, поставил банку туда, где она стояла прежде, и двинулся дальше, и тут я поняла, что так и не получила ответа на свой вопрос.

— Эй! — грубо окликнула его я. Мое терпение подходило к концу. — Отвечай. Почему ты здесь, если полиция тебя не посылала?

Глубоко вздохнув, он начал листать еще одну книгу.

— У меня есть веские причины участвовать в этом расследовании. Поверь мне.

— С какой стати мне тебе верить? Я тебя совсем не знаю.

— Ты доверяешь мне достаточно, чтобы оставаться со мной наедине в лесу. И создается впечатление, будто ты здесь по тем же причинам, что и я: врач Кхун нам обоим показался подозрительным. — Он отложил книгу в сторону и принялся изучать следующий предмет — небольшую коробочку.

«Значит, тебе что-то известно», — прошептала я про себя. А ему сказала: — До меня дошли слухи о враче Кхуне. Последний раз его видели, когда он ссорился с придворной дамой Анби. — Втайне я надеялась, что, если я сообщу ему нечто новое, он ответит мне той же монетой. — Он, похоже, держал ее за плечи, и потому я предположила, что они любовники. Если это так, то врач Кхун наверняка знает, что же с ней случилось. Вот почему я здесь.

У него на лице заиграли желваки.

— У меня ушел весь вчерашний день, чтобы выяснить то, что ты узнала за одну секунду. А еще полдня я потратил, чтобы найти, где Кхун живет. — Он смотрел на меня, и его глаза как-то странно блестели. — Полагаю, раз ты работаешь во дворце, тебе известны вещи, о которых полиция никогда не узнает.

— Это действительно так.

— А ты поделишься имеющимися у тебя сведениями с полицией?

— Только теми, что отведут подозрения от моей учительницы. Но ставить полицию в известность обо всем, что знаю, я не собираюсь. — Я подошла к двери и посмотрела, не возвращается ли врач Кхун. — Мы во дворце говорим: «Дворцовые тайны никогда не должны выплыть наружу, иначе неминуемо прольется кровь».

Я ждала его ответа, но молодой человек молчал. Было так тихо, что мне показалось, будто я осталась одна. Я посмотрела через плечо и обнаружила, что он добрался до самого верха книжного шкафа — ему даже не пришлось вставать при этом на цыпочки, настолько он был высоким. А потом он подошел к окну и поднес к свету какую-то вещицу.

— Нашел, — прошептал он.

Я ждала, мою кожу покалывало от предвкушения. Вдруг он обнаружил нечто такое, что поможет разгадать тайну резни в Хёминсо? Он подошел ко мне — все мое тело напряглось, — встал близко, очень близко и, протянув ладонь, показал широкое серебряное кольцо.

— Одно каракчи? — спросила я. Обычно такие кольца шли в паре и замужние женщины надевали их оба на один палец — это символизировало гармонию между мужем и женой. По традиции жены должны были носить их до самой смерти. — А почему ты его искал?

— Придворная дама Анби в своем письме к семье несколько раз упомянула врача Кхуна. О других мужчинах она никогда не писала, — объяснил он. — А во время вскрытия тамо нашла еще одно такое же кольцо на ее ожерелье. Кольцо с выгравированным цветком сливы.

Он поднял кольцо, чтобы мы оба могли разглядеть его получше. К моему удивлению, я увидела на серебре нежный распустившийся цветок.

— Замужняя женщина носит парные кольца всю жизнь, — сказала я. — В случае же