Гробница тирана - Рик Риордан

– Элла и Тайсон… – повторил я, пытаясь выудить хоть что-то из туманной человеческой памяти. – Гарпия и циклоп, которые пытались восстановить Сивиллины книги.

– Именно, – подтвердил Фрэнк. – Так что если ты готов, предлагаю прогуляться по Новому Риму.

Прогуляемся в город

С днем рождения, Лестер

В коробочке с бантиком – боль

Я не был к этому готов.

Живот ужасно болел. Ноги едва держали меня. Даже сходив в туалет, умывшись, переодевшись и подкрепившись латте с лемурийскими пряностями и маффином из запасов нашего угрюмого хозяина Бомбило, я не был уверен, что мне по силам пройти милю до Нового Рима.

Мне вовсе не хотелось выяснять подробности о пророчестве из Горящего Лабиринта. Я не жаждал встречи с очередными невыносимыми испытаниями – особенно после того, как увидел во сне призрака в гробнице. Мне вообще не хотелось быть человеком. Но, увы, выбора у меня не было.

Как там говорят смертные – возьми себя в руки? Я взял в руки все, что только было можно.

Мэг осталась в лагере. Она договорилась с Лавинией, что через час они пойдут кормить единорогов, и боялась отлучаться, чтобы не упустить такой шанс. И возможно, ее опасения были не напрасны, учитывая, что Лавинию хлебом не корми – дай уйти в самоволку.

Фрэнк повел меня через главные ворота. Часовые вытянулись по стойке «смирно». Им пришлось так стоять довольно долго, ведь двигался я со скоростью остывшего сиропа. Я поймал на себе их опасливые взгляды. Возможно, они боялись, что я выдам еще одну душераздирающую песню, или просто не могли поверить, что это едва переставляющее ноги средоточие пубертата когда-то было богом Аполлоном.

День был по-калифорнийски чудесный: бирюзовое небо, холмы, покрытые волнующейся золотой травой, шелестящие от теплого ветра ветви эвкалиптов и кедров. Все это должно было отвлечь меня от мыслей о темных туннелях и гулях, но у меня в носу по-прежнему стоял запах могильного праха. И кофе с лемурийскими пряностями делу не помог.

Фрэнк шел медленно, подстроившись под мою скорость, и не отходил далеко, чтобы я мог опереться на него, если ноги будут подкашиваться, но особо с помощью не навязывался.

– Слушай, – наконец сказал он, – что там у вас с Рейной?

Я споткнулся, отчего в животе с новой силой вспыхнула боль.

– Что? Ничего. Что?

Фрэнк стряхнул с плаща вороново перо. Такие следы прежних обличий для меня загадка. Интересно, а бывало так, что он выкинул перышко, а потом сообразил: ой, это же мой мизинец?! Я слышал, что Фрэнк умел превращаться в пчелиный рой. Даже я, в прошлом бог и мастер перевоплощений, понятия не имею, как ему это удается.

– Ну, просто… при виде Рейны, – объяснял он, – ты прямо остолбенел, как будто… не знаю… денег ей должен, что ли.

Мне хотелось горько усмехнуться. Если бы мои проблемы, связанные с Рейной, можно было решить так просто!

Я словно вернулся в прошлое и видел все с кристальной ясностью: Афродита кричит на меня, предостерегает, ругает на чем свет стоит: «Не смей показывать свою уродливую, мерзкую божественную физиономию рядом с ней – или, клянусь водами Стикса…»

Естественно, ей нужно было закатить сцену прямо в тронном зале, в присутствии остальных олимпийцев, а они, бессердечные, вопили от восторга и улюлюкали. Даже отец не остался в стороне. О да. Он потешил себя на славу.

Я вздрогнул.

– Я не ссорился с Рейной, – честно ответил я. – Мы за всю жизнь и парой слов не перекинулись.

Фрэнк вгляделся в мое лицо. Конечно, он понял, что я что-то скрываю, но допытываться не стал:

– Ладно. Ну, вы встретитесь на похоронах. Она сейчас пытается поспать.

Я чуть не спросил, с чего это Рейне вздумалось спать посреди дня. А потом вспомнил, как Фрэнк встретил нас в пижаме в то время, когда все обычно ужинают… Нужели это и правда было позавчера?!

– Вы дежурите по очереди, – догадался я. – Чтобы кто-то все время был на посту?

– Иначе никак, – кивнул он. – Лагерь все еще в полной боевой готовности. Все на взводе. У нас много работы после битвы…

Слово «битва» он произнес с той же интонацией, что и Хейзел, словно речь шла о единичном кошмарном переломном моменте в истории.

Как и все предсказания, которые мы с Мэг получили за время наших приключений, жуткое Темное пророчество впечаталось в мой разум:

Услышав его, Лео Вальдес помчался через всю страну на своем бронзовом драконе, чтобы предупредить обитателей лагеря. Лео рассказывал, что успел вовремя, но потери все равно были чудовищными.

По тому, как исказилось от муки мое лицо, Фрэнк, видимо, понял, о чем я думаю,

– Если бы не вы, все было бы куда хуже, – заверил он меня, отчего я почувствовал себя виноватым еще больше. – Если бы вы не отправили к нам Лео. В один прекрасный день он вдруг свалился как снег на голову.

– Представляю, в каком вы были шоке, – сказал я. – Вы же думали, что Лео нет в живых.

Темные глаза Фрэнка сверкнули – совсем как тогда, когда он был вороном.

– Ага. Мы жутко разозлились на него за то, что он заставил нас переживать. Желающих отвесить ему тумака выстроилась целая очередь.

– В Лагере полукровок было то же самое, – кивнул я. – У греков мысли сходятся.

– Угу. – Фрэнк обратил взгляд к горизонту. – На подготовку у нас оставались примерно сутки. Это было хотя бы что-то. Но явно недостаточно. Они появились оттуда. – Он указал на север, в сторону Беркли-Хиллз. – Кишмя кишели – вот как это можно описать. Я и прежде сражался с нежитью, но в тот раз… – Он покачал головой. – Хейзел называла их «зомби». Моя бабушка сказала бы «цзянши». У римлян для них много названий: иммортуос, ламия, нунций.

– Вестник, – перевел я последнее слово.

Оно всегда казалось мне странным. Чей вестник? Уж точно не Аида. Он терпеть не мог, когда трупы бродили по миру смертных. Из-за них он чувствовал себя халтурщиком: ведь должен был лучше присматривать за умершими.

– Греки зовут их вриколакасами, – заметил я. – В обычное время даже одного встретить – большая редкость.

– Их были сотни, – сказал Фрэнк. – И десятки похожих на гулей существ, эвриномов, которые направляли их как пастухи. Мы рубили их. А они все прибывали. Казалось бы, у нас было преимущество – огнедышащий дракон, но Фестус мало что мог с ними поделать. Оказывается, мертвецы не так уж сильно боятся огня.

Аид когда-то объяснял это мне (он из тех, кто в светской болтовне умудряется выдать какие-нибудь совершенно неуместные сведения). Огнем нежить не сдержать. Мертвецы просто пройдут сквозь пламя, и плевать они хотели, что поджарятся. Именно поэтому границей царства Аида не стала огненная река Флегетон. А вот текучая вода, особенно если речь идет о полных темной магии водах реки Стикс, – совсем другое дело…