Бывшие. Хочу тебя себе - Ева Стоун

class="p">- Ты меня поняла? – он абсолютно серьёзен.

- Вон пошёл, - говорю смертельно спокойно.

Вот и сбылся мой худший кошмар. Тот, кому я доверяла больше всего на свете, только что всадил нож в спину. И прокрутил пару раз.

Я пока ещё не осознаю всего масштаба катастрофы. Но чётко понимаю, что о ребёнке он узнать не должен. Потому что я рожу, точка.

- Оглох? – смотрю на застывшего в кухонных дверях Демида. - Убирайся к чёртовой матери.

- Проводи меня.

- Проводить? – не верю его наглости.

Роняю тест на пол и встаю из-за стола с намереньем вышвырнуть предателя отсюда.

Даже не знаю, как у меня получается не реветь. Обхожу его, как ядовитую змею, которой он и является, иду в коридор, жму на дверную ручку.

Но тут Демид резко разворачивает меня к себе.

Прожигает болезненным взглядом и держит запястья так, чтобы я не могла его оттолкнуть.

- Пусти!

Молчит.

И начинает губами настойчиво искать мои.

- Я сказала…

Договорить не даёт. Впивается в мой рот остервенелым поцелуем. Болезненным и обжигающим. Прижимает к стене своим телом, обнимает и притягивает к себе.

Я не отвечаю, высвобождаю руки и пытаюсь его оттолкнуть. Меня пугает то, насколько он сильнее.

Замахиваюсь и бью его ладонями. Куда только попадаю. По спине и рукам.

Он, наконец, отстраняется.

- Не удержался. Прощай, Нэлли.

И уходит. А я смотрю, как за ним навсегда закрывается дверь.

Меня, наконец, прорывает. Не могу больше держать это в себе! Дрожащими руками набираю маму. Гудки идут, она всё не поднимает.

- Алло, мам?.. – слышу на другом конце провода шелест.

- Ну? Что такое? – сонным голосом спрашивает она, ведь сейчас час ночи.

- Я… я беременна, - реву прямо в трубку. – Срок совсем маленький. Я только сегодня узнала…

Мама молчит. Потом спрашивает.

- А что он?

Я давлюсь слезами, пытаясь не произнести ни звука. Моё молчание она понимает правильно.

- Всё понятно. Мы и без него решим, как лучше поступить, - слышу в её голосе боль, ведь она предупреждала меня. Старалась уберечь.

- Вариант только один, мам. Я не буду делать аборт.

- Ладно, вырастим сами. Не плачь, дочка. Теперь ты отвечаешь за здоровье двоих, - ласково говорит она. – Приезжай прямо сейчас, я тебе сделаю что-нибудь вкусненькое.

- Спасибо, - сиплю, не узнавая собственный голос. – Через полчаса буду.

- Мы обязательно справимся.

*

Внутри бурлит такая ярость, что я мог бы легко кого-нибудь убить. И это осознание пугает.

Голос регистратора облетает весь зал, вызывая восторг и радость у всех.

Кроме меня.

- Объявляю вас мужем и женой! - торжественно произносит секретарь ЗАГСа. - Теперь вы можете поздравить друг друга!

Алиса Рогова поворачивается ко мне, держа в руках нелепый букет. Намазанное тонной косметики лицо прикрывает фата. Символ невинности.

Блядский цирк.

На её месте должна была быть другая. Но о ней лучше вообще не думать, иначе я разнесу всё в клочья.

А делать этого сейчас нельзя.

Алиса ждёт, что я подниму фату и поцелую её в губы.

Все ждут.

- Мы закончили? – мой вопрос застаёт регистратора врасплох. Бедная женщина в нарядном костюме только пожимает плечами в ответ. – Закончили, - констатирую я, разворачиваюсь и выхожу нахрен из здания ЗАГСа.

Каким конченным чмом надо быть, чтобы бросить Нэлли, и в день собственной свадьбы стоять под её окнами, чтобы тупо увидеть в них свет?

Но света нет. Может, спит уже?

Захожу в подъезд и вру себе, что всего лишь верну ключи от квартиры.

Что будет, когда я её увижу? Как, сука, сдержаться?

Сдерживаться ли?

Стучу.

Хоть бы открыла. Но что тогда?

Зайти самому?

Нельзя. Точно нельзя.

Верчу в руках ключи и сую обратно в карман. Внутри теплится дебильная надежда на то, что они мне когда-нибудь ещё пригодятся.

Но зная Нэлли, нет, не пригодятся.

Она никогда не простит. Никогда.

Глава 9

Наше время.

- Моральный ущерб, - бросаю ему сразу две пачки наличных. – Проваливай из моей квартиры и не ищи со мной встреч.

Видеть, как лицо Адарова медленно меняется – бесценно. Я даже испытываю секундное удовлетворение.

- Я никогда не хотела, чтобы ты возвращался, - говорю чистую правду. – Но этот момент я репетировала в голове бессчётное количество раз. Как бросаю в тебя же твои деньги.

- Нэлли, - он идёт прямо ко мне и выглядит так, будто сейчас скажет что-то важное.

- Не смей. Просто не смей, - звучу резко.

И он останавливается. В миллиметрах, но останавливается. Кажется, до него начинает доходить.

- Хочешь знать правду? – нависает надо мной. Синие глаза злятся, сам он тоже на пределе.

Задираю подбородок, бросая взглядом вызов. Он считывает это движение и чуть наклоняется. Я чувствую тепло его лица и губ. Это такая мука, что мне нужно несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

- Вон пошёл, - шепчу ему в губы, и он прекрасно слышит. – И правду свою оставь себе.

А я оставлю себе свою.

- Я тебя услышал, - отвечает Демид после недолгой тишины. – Чтобы ты понимала, это только начало, Нэлли.

Снова этот голос хозяина жизни. Ничего его не берёт.

- Дверь знаешь где. Ключи можешь оставить себе, я сменю замки завтра же.

Разворачиваюсь и иду к шкафу. Достаю халат, набрасываю на плечи, потуже завязываю пояс, чтобы спрятаться от его взгляда.

Знаю, что смотрит.

- Ты ещё здесь? – поворачиваюсь, скрестив руки на груди.

- Уже ухожу, - его лицо вдруг становится нечитаемым. Адаров подходит к дивану и забирает секс-игрушку. – Либо со мной, либо никак, Нэлли. Запомни. До встречи.

Как только он убирается из квартиры, я бегу к двери со своими ключами и вставляю их в замок. А потом бреду на кухню за водой на ватных ногах.

Руки дрожат. Стучат как на морозе зубы.

Делаю несколько глотков. Возвращаюсь в большую комнату и плюхаюсь на диван.

Ложусь, притягиваю к груди коленки. И начинаю рыдать белугой.

Адаров уже один раз уничтожил меня, использовал и выбросил. Я еле оклемалась.

Мне не столько за себя обидно, сколько за Кирилла. Он заслуживает всю любовь на свете, а вырос без отца.

Иногда я спрашивала себя, как бы отреагировал Демид, узнай он, что у него есть сын.

Но после его внезапного возвращения