Метро 2035: Питер - Шимун Врочек

Старший поднял опухшее красное лицо.

– Они говорили… – Он всхлипнул. – Что им надо успеть сегодня на… на…

– Куда?!

– Я слышал, на «Маяк»…

Сазонов помолчал. Вот и все. Все закончилось. Он опустил револьвер. Хорошая штука «питон». И рукоятка удобная, из пористой резины.

– На «Маяк» – то есть на «Маяковскую»? – уточнил он, хотя это, в общем-то, уже не требовалось. – Это были бордюрщики?

– Д-да.

– Точно бордюрщики?!

– Да!

– Теперь понятно? – спросил Сазонов у капитана. Тот помедлил и опустил пистолет.

– Вполне. – Кмициц оглянулся. – Мне нужно позвонить. Прикажите своему человеку убрать оружие. Этого… – Он поджал губы. – Эту продажную мразь под арест. Попробуем их перехватить на «Гостинке».

– Думаешь, получится, капитан?

Кмициц покачал головой.

– Не знаю. Попробуем.

* * *

– В общем, так обстоят дела, – заключил Сазонов. Прошел к столу, лицо вымотанное – даже щеки ввалились. – Это кто? – Он мотнул головой в сторону тела, укрытого брезентом.

– Ефиминюк… Ты мне вот что скажи, – сказал Иван. – Зачем бордюрщикам наш генератор?

Сазонов пожал плечами.

– Не знаю, Ван. Может, у них с «централкой» начались проблемы?

Иван кивнул. Логично. Сойдет как рабочая версия.

– И что ты предлагаешь? Воевать с «Площадью Восстания»?

– Ага, – сказал Сазонов. – И для начала захватить «Маяк». В общем, если поторопимся, к утру успеем.

– Точно, – сказал Иван.

«Площадь Восстания» – одна из самых старых станций ленинградского метрополитена, построена была в далеком пятьдесят пятом году, еще в стиле сталинского ампира – пышном, монументальном, когда на отделку станций средств и материалов не жалели. Станция задумывалась как одна из центральных на случай атомной войны, поэтому там в туннелях через каждые двести метров санузлы, дренажные станции и фильтро-вентиляционные установки. И еще куча разных секретных ходов, убежищ гражданской обороны и военных бункеров. По сложности схема обвязки «Площади Восстания» соперничает даже с московским метро – а это надо постараться.

В целом ленинградское метро строили просто и даже скучно, потому что жидкие грунты, вода и прочие радости, но «Площадь Восстания» выделялась по-московски изощренной, какой-то даже азиатской запутанностью. Не зря она бордюрщикам досталась…

Есть тут высший смысл.

– Можем, вам сразу империю Веган покорить? – ядовито осведомился Постышев. – Прямо сплю и вижу, как вы это делаете! Напару. Воители, бля, зла не хватает…

Сазонов выпрямился.

– Вот мы про это и говорим, товарищ комендант, – сказал он. – Черта с два мы с ними справимся.

– И? – Постышев покатал желваки. – Что предлагаешь?

Сазонов оглядел собравшихся:

– Надо поднимать Альянс.

Молчание.

– Вот, бля, – сказал Постышев устало. – Допрыгались.

* * *

В Приморский Альянс прежде входили шесть станций: «Приморская», «Василеостровская», обе «Адмиралтейских», «Гостиный двор» и «Невский проспект». Но после того как Приму пришлось оставить, станций стало пять. И весы утратили равновесие.

– В общем так, разведчик, – сказал Постышев негромко. – Твою свадьбу мы пока отложим. Извини. Сам понимаешь, время сложное.

– Но…

Иван помедлил. «Таня…»

– Мне нужно твое слово, Иван.

– Да, – сказал Иван. – Сначала генератор.

– И вот еще что, – сказал Постышев. – Связь восстановили. Кабель был перерезан, если кому интересно. Кому-нибудь это интересно?! – повысил он голос.

Сазонов с Пашкой сконфуженно замолчали. Болтуны.

– Так вот, орлы. – Комендант ссутулился, грузно навалился на стол. – Слушаем меня. Я связался с «Адмиралтейской». Адмиральцы пришлют своего человека – для координации совместных действий. А пока он сюда едет… вернее, не так. Пока мы тут будем с послом договоры договаривать, вы, братцы, уже должны быть на подходе к «Маяковской-Восстания». Это понятно?

– Да, – ответил Иван.

– Хорошо. На сборы даю три часа. Еще полчаса – на прощание. Все, вперед. Время пошло.

* * *

Таня молчала, пока они шли к Ивановой палатке.

– Все решил?

Иван посмотрел на нее. Одними глазами показал: да.

– А чего молчишь?

Он не знал, что сказать. Последние события выбили Таню из равновесия – невеста, готовилась стать женой… опять невеста, и пока неизвестно, на сколько. Пока Иван сходит на войну, пока вернется – и дай бог, чтоб вернулся. Тьфу-тьфу-тьфу, постучать по тюбингу и сплюнуть.

«Интересно все-таки, ходила она к Трубному дереву или нет?» Иван моргнул.

Все они ходят.

– Ладно, как знаешь. У меня дел полно, – объявила Таня, повернулась и пошла по платформе.

Иван посмотрел ей вслед. Обиделась, что ли?

Он прошел в палатку – времени в обрез. Собрать вещи и пару часов поспать. Все. Иван сел на койку, закрыл глаза, откинулся на подушку и заложил руки за голову. Резко открыл.

Нет, не все.

Он услышал за спиной звук расстегиваемого клапана палатки и шелест ткани.

Вернулась все-таки. Не выдержала.

– Не надо мне вещи помогать собирать, – сказал Иван, не оборачиваясь. – Я лучше сам.

– Ваня, – сказала она. Как-то очень значительно.

– Что? – Иван выпрямился. Повернулся… «О черт».

На него словно в один миг обрушился весь сегодняшний день. К мо́нтерам день! Весь прошедший год. Таня, Таня, что же ты наделала?

«Я не верю в приметы».

– Зачем? – Иван замолчал.

Таня стояла перед ним в белоснежном подвенечном платье с открытыми плечами. Бешено, невозможно красивая… Волосы собраны в высокую прическу, выбившаяся прядь падает на изгиб ключицы.

Невеста.

– Зачем?

Она подошла к нему. Ивана вдруг пробил озноб, колени дрогнули. Молчаливая Таня. Сосредоточенная. Все для себя решившая.

– Зачем? – повторил Иван. – Черт!

– Так надо, – сказала Таня. Взяла его ладонь и положила себе на талию. Иван почувствовал под пальцами рисунок ткани. Тепло женского тела…

– У тебя руки ледяные, – сказал он.

* * *

На служебной платформе горел единственный фонарь. Иван уверенно направился туда, обходя завалы из мешков с закаменевшим цементом, пустые кабельные катушки, кучи строительного мусора и торчащие из бетона ржавые арматурины.