Золотые нити - Екатерина Александровна Белова

хотелось смеяться вместе с ним. И сделать какую-нибудь глупость. Я заглянула в синие глаза с золотыми искрами и внутри что-то сладко сжалось.

Сей взял в руки чашку кофе, незаметно появившуюся на барной стойке, и сделал небольшой глоток.

– Чем займемся? – подмигнул он мне.

– А знаешь что… – мне вдруг захотелось приключений, – у тебя есть любимый клуб? Я не танцевала уже…

Повисла пауза, я искренне пыталась посчитать, когда танцевала последний раз не дома в пижаме, моя посуду, а где-то… Выходила страшная цифра.

– Года два, – сдавленно закончила я

Сей выпучил глаза и подавился кофе.

– Не танцевала два года? Одноглазый Один, как ты еще жива? Тебя заперли в башне, и приставили злого дракона, который запрещал тебе выходить в свет?

– Да нет, скорее я сама себя заточила. Но вовремя связала длиннющую веревку из сотни юбок, которые успела сшить за это время, и сбежала из своей тюрьмы.

– Ну что ж, – Сей коварно улыбнулся, – тогда побуду для тебя доброй крестной, наколдую карету и бал. Знаю я тут одно местечко..

– А карета не станет тыквой?

– О нет, и мне даже не придется колдовать тебе платье.

Сей неожиданно наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание, и прошептал мне на ухо:

– Ты и так потрясающе выглядишь…

Мы вышли из машины у огромного здания из красивого красного кирпича. Когда-то там был завод, а сейчас за огромными витражными окнами ютились многочисленные магазины, кафешки, верхние этажи занимали несколько крупных сетевых ресторанов и офисные помещения. Кажется, это называется лофт. Много всего и сразу, а в итоге как будто ничего стоящего. Прямо как наша жизнь сейчас..

– Эй, ты чего? – Сей подал мне руку, помогая переступить через высокий скользкий бордюр.

Что-то громко звякнуло под ногами.

– Просто задумалась, – я старательно всматривалась в припорошенную снегом дорогу, пытаясь определить источник звука. Рядом с ногой Сея лежали ключи от машины.

Я присела на корточки, подняла их и протянула:

– Твои?

Сей засунул руку в карман куртки и выругался.

– Иногда мне кажется, что у меня живет какой-то уничтожитель одежды, который безжалостно жрет ее по ночам. Особенно ему нравятся носки, но карманы он тоже жалует. Я постоянно теряю ключи и бумажник из-за огромных дырок.

Он задумчиво посмотрел на мою протянутую руку и сказал:

– Можно они останутся у тебя? Если я положу в карман джинсов, боюсь их постигнет та же участь.

– Конечно, – я убрала ключи во внутренний карман рюкзачка.

В свете фонаря тускло блеснул медальон.

Лицо Сея как-то странно дернулось. Он быстро заморгал и словно хотел что-то спросить, но передумал.

Я застегнула рюкзак и, сделав вид, что ничего не заметила непринужденно спросила:

– Идем?

– Да, нам туда.

Сей махнул рукой в сторону небольшой арки, видневшейся у края здания. Мы прошли под ее высоким сводом и оказались в темном дворе, едва освещенным одним единственным фонарем. Звуки шумной улицы затихли и доносились словно издали. Сей уверенно шел вперед, вглубь двора. Там оказалась узкая дорога, уходящая в бесконечность.

Мы шли и шли. Тишина сгущалась, вокруг темнели похожие на склады низкие здания, какие-то заброшенные бараки и еще невесть что.

Мне стало неуютно.

– Ты всегда выбираешь такие странные и мрачные места?

Сей остановился и серьезно на меня посмотрел.

– Нет, это чистое совпадение. Этот клуб находится и правда на краю мира. Наверно, ты уже думаешь, что я отбитый рокер-алкаш, таскающийся по злачным местам. Но там правда душевно и круто, – Сей пожевал губу и продолжил, – Клэр… Слава Богам, ты спросила. А то ты выглядела такой… смелой.

Он явно хотел сказать другое слово, но побоялся меня обидеть. Интересно какой? Странной? Сумасшедшей? Может быть отмороженной? Да уж, он прав… Мы видимся третий раз, а я, не задавая никаких вопросов, таскаюсь по темным закоулкам с малознакомым парнем. Доверчивость, достойная овечки.

– Нет, Сей. Я не такая смелая и отчаянная. Вообще я тихий домашний хомяк, которого потянуло на приключения. Но почему-то я тебе доверяю. Что-то внутри меня знает – ты не сделаешь ничего плохого. Я редко ошибаюсь в людях..

«Но если ошибаюсь, то фатально» – закончила я про себя и вздрогнула.

– Прости, – Сей мягко улыбнулся, – Я хотел, чтобы ты не волновалась, а вышло все как-то криво. Смотри, а вот и он.

Мы подошли к небольшому кособокому зданию, робко прижавшемуся к огромной полуразрушенной стене. Рядом было что-то похожее на автомастерскую – открытый гараж, куча разобранных мотоциклов, запчастей и черт знает еще чего.

К зданию была приделана, небольшая летняя терраса, склоченная из досок и поддонов. Сейчас там стояли старые кресла, столик, какой-то немыслимый торшер с картонным плафоном и два парня курили огромный кальян. Мы подошли поближе. Послышались звуки музыки. Над выходом тускло светилась вывеска. Я присмотрелась и с удивлением прочитала «Сарай». Да уж, лучшего названия этому местечку не придумаешь.

– Раньше мой хороший знакомый Рейк держал тут небольшую мастерскую по ремонту мотоциклов. И как-то получилось, что этот аппендикс стал местом сбора байкеров, – начал ностальгически вспоминать Сей, – Они тут общались, шумели, безнаказанно дебоширили, никому не мешая. И в какой-то момент у Рейка, кстати тоже байкера до мозга костей, возникла идея сделать небольшой бар для своих, чтобы было «куда кинуть кости», как он выразился. Сколотили из того, что было. Потом правда еще ремонтировали, облагораживали. Какие тут были тусовки, костры жгли до неба, песни орали, много музыкантов заходило.

Сей прикрыл глаза и улыбнулся своим воспоминаниям. Я с интересом слушала.

– В какой-то момент этот закоулок даже стал известным местом, приходило много народу и как-то пропала душевность. Короче, не буду тебя грузить, Рейк в итоге продал это место хорошим ребятам, кстати тоже моим знакомым, и свалил жить в Финляндию. А у ребят получилось сделать здесь крутой клуб. О нем не много кто знает, приходят почти все свои, эти байк-рок сборища по сути одни и те же лица. Но вечеринки здесь всегда улетные. Никакой попсы, все сурово, – Сей сделал страшное лицо и посторонился, выпуская вывалившегося на улицу потного парня с безумными глазами.

Я неуверенно переминалась с ноги на ногу. Идти в Сарай было страшновато, но безумно интересно.

Сей взялся за ручку и серьезно на меня посмотрел:

– Готова? Но есть одно условие, чтобы войти…

– Какое еще условие? – у меня пересохло во рту.

– Ты должна сказать: «Замышляю шалость, шалость и только шалость».

Надо же, Сей любит Гарри Поттера, кто бы мог подумать.

– Хорошо, – покорно сказала я и подняла правую руку, – Клянусь, что замышляю шалость, шалость и только