Демон-помощник и заколдованная комната - Евгения Владимировна Потапова

я. – А про меня что вы знаете?

Она испуганно посмотрела на меня.

– Доктор семь лет в университете учился, два года в ординатуре, но нет, надо пойти с подростковыми проблемами непонятно к кому. Бахнуть туеву кучу денег и получить каку на палочке, – я начинала закипать, а вот этого делать категорически нельзя.

– Юра, иди сюда, – позвала я мальчика. – В бане попариться хочешь?

– Вы что, с ума сошли, какая баня, такая жара, – начала возмущаться женщина.

– В отличие от некоторых я в своем уме и в трезвой памяти. Ну так что, Юра, париться будем? – обратилась я к мальчику.

– Я не знаю, – протянул он.

Надо было как-то стянуть с него вот этот мамкин кисель. Можно было рунами попробовать, но там на нем их и так достаточно. Лучше использовать старый дедовский, вернее бабушкин метод.

– Пошла я баню затапливать, а вы тут пока чай пейте.

В такую жару только баню топить, но больно уж нечисть не любит огонь, пар и горячую воду. Кокон кисельный смою, а там и посмотрим. Пока возилась с печкой, кто-то пришел. Со двора доносились разговоры, обрывки фраз, мужской голос. Выхожу, а там отец Николай что-то мамаше вещает, что-то про бесовщину и спасение душ, аж светится весь.

– Батюшка, я вашу паству с истинного пути не сбиваю, так что и вы со своим уставом в чужой монастырь не лезьте, – сердито сказала я.

– Агнета, надо к Богу идти, а не по знахаркам и ведуньям ходить.

– Отче, что-то вы ко мне прибежали сестрицу свою искать, а не к Богу с молитвами обратились, – съязвила я.

– Я молился, и он мне послал тебя.

Вот те здрасьте – он молился, а я так, мимокрокодил. Это не мы с Сашей по степям и полям скакали, а боженька ему помог. Сейчас мне батюшка всю малину испортит, вот только худо будет от этого не мне или ему, а мальчишке.

Пустите переночевать, сами мы не местные

Хотелось чем-нибудь огреть больно отца Николая, а он на меня смотрел таким незамутненным и чистым взором.

– Батюшка Николай, а у вас все дела в приходе закончились? – поинтересовалась я.

– Да, службу отслужил, все, – развел он руками. – Сверху поступило распоряжение сократить количество служб, оставить только на праздники и выходные.

– Батюшку с матушкой вы проведали?

– Нет, они же болеют.

– Нет, вы посмотрите на него, вы божий человек или нет? Где ваше сострадание и помощь ближнему? Может, им нужно чего, лекарства, продукты. Дети их с кем находятся?

– С ними, они же на изоляции. Так они же заразные, как я к ним пойду? – спросил удивленно он.

– Ножками. Телефон вам на что? Позвоните, спросите, что нужно. Отнесите и оставьте на крылечке. Дети-то почему должны страдать? Умрет вся семья голодной смертью, а вы даже за ухом не почешете, – возмутилась я. – Где ваше сострадание и человеколюбие?

– Что-то я и не подумал, что можно так сделать.

Он развернулся и направился к калитке.

– Стоять, – скомандовала я, мне пришла в голову одна интересная мысль.

Николай остановился и удивленно на меня посмотрел. Я подошла к мальчику.

– Иди сюда, – позвала батюшку. – Книга где?

– Вот, – он вытащил ее откуда-то из кармана брюк.

Он подошел к нам с мальчиком. Взяла батюшку за руку, в которой у него была книга, и стала по киселю водить, наблюдая за эффектом. К сожалению, ничего не пропало, однако субстанция стала прозрачной. Через нее просвечивались другие мамкины и не мамкины эксперименты, какие-то черные нити, загогулины, пятна, кое-где в хаотичном порядке светились руны и глифы, и еще какие-то непонятные знаки. Да уж, как пела Долина, «Я надену все лучшее сразу».

– Чего видишь? – спросила я батюшку.

– Как ты водишь моей книжкой по пацану, – ответил он.

– Глаза закрой и снова посмотри.

– С закрытыми глазами? – удивился Николай.

– Угу, попробуй.

Он прикрыл глаза, спектр эмоций менялся у него на лице.

– Что видишь? – спросила я.

– Паренек словно в каком-то яйце стоит, вернее в белке, или слизи, только вот она какая-то тухловатая, что ли, мутная. Ниточки от нее куда-то идут. И он там такой испуганный во всем этом, ему страшно, – ответил Николай и открыл удивленно на меня глаза.

– Молодец, увидел. Чего с этим делать, знаешь? – поинтересовалась я.

– Нет. Наверно, молитвы какие-то читать, святой водой брызгать. Не знаю, надо наставнику позвонить, спросить, – он был какой-то растерянный.

– А я знаю. Хочешь, делай звонок другу, но мне не мешай. Иди, батюшка, с Богом, помоги тем, кому ты сейчас нужен, – сказала я, развернула его к себе спиной и легонько подтолкнула в сторону калитки.

Женщина за всем этим наблюдала с каким-то изумлением. Николай ушел, слышала, как он за забором кому-то звонит.

– Сейчас баня до определенной температуры дойдет, дитенка твоего парить буду. Пока парить буду, можешь по округе погулять или тут в беседке посидеть. В дом большой заходить нельзя. И еще, покажи мне все ставы, все ритуалы и заговоры, что на своем сыне использовала, – попросила я.

– Как же я их покажу, они все в интернете, – удивленно посмотрела она на меня.

– Значит, найди их. К интернету можешь нашему подключиться.

Пацан улегся на лавочку и свернулся в позу зародыша. Проша уселся к нему практически на голову, видно было, как он тянет всё на себя с мальчишки. Кому-то гадость, а помощнику радость.

– Какой у вас котик хороший, так ему Юрик нравится, – умилилась Таня.

«Угу, нравится, – подумала я. – Все, что на мальчишке налеплено, ему нравится».

Она достала телефон и хотела сфотографировать кота с мальчиком, но Проша в момент испарился со своего места.

– Ой, а куда котик делся? – удивилась она.

– Он не любит фотографироваться, а вы бы, барышня, поискали то, что я просила, – криво усмехнулась я.

– Хорошо. Вы не знаете, где здесь можно перекусить?

– Около остановки есть магазин и где-то в конце села – еще один. На трассе есть кафе. Здесь кафе было, но его, кажется, закрыли. Больше я повторять не буду, найдите все ваши штучки или забирайте ребенка и уезжайте отсюда.

– Когда будете парить его, я поищу все, что нужно, в интернете, – она мило улыбнулась.

– Забирай пацана и уе…зжай отсюда, – прорычала я.

Она поежилась на лавке.

– Я же деньги заплатила, – жалобно сказала она.

– За мое время, за диагностику. Притом нормально не могу ее провести из-за твоего нежелания мне помогать. Нафеячила? Разгребай, – прошипела я, развернулась и пошла в баню.

Налила кипятка в тазик, положила туда веник дубовый, полыни, крапивы, мелиссы, листа