Свидетель - Тесс Герритсен

Они выползли на четвереньках в прихожую и проползли дальше, в темную спальню. Сели под окном. Отдышались. Прислушались. Из темноты не доносилось ни звука. Потом снизу, из вестибюля, долетел звон разбитого стекла.

– Он уже в здании! – прошептал Виктор, открывая окно. – Быстрей, быстрей!

Кэти не заставила себя ждать. Ухватившись трясущимися руками за перекладину, она вылезла на пожарную лестницу. Виктор последовал за ней.

– Вверх. На крышу.

«А что потом?» Она поднялась выше, к третьему этажу. Хозяйка квартиры, миссис Чанг, уехала на неделю к сыну, в Нью-Джерси, и признаков жизни за темными, надежно запертыми окнами не наблюдалось. Здесь было не пройти.

– Дальше, – прошипел Виктор, подталкивая ее снизу.

Лестница кончалась. Еще несколько перекладин – и Кэти, перевалившись через бортик, свалилась на залитую асфальтом крышу. Секундой позже рядом упал Виктор. Здесь, на крыше, миссис Чанг устроила небольшую оранжерею, и в воздухе стоял густой аромат китайских трав и овощей.

Прокравшись между растениями, Кэти и Виктор добрались до противоположного края крыши, к которому подступал соседний дом.

– Прыгаем? – спросила Кэти.

– Вперед.

Они перепрыгнули на соседнюю крышу и сразу пробежали дальше. От следующего дома их отделяла пропасть в добрых три фута шириной. Кэти даже не задумалась – страх толкнул ее вперед. Пролетев над бездной, она по инерции помчалась дальше, унося ноги от опасности.

Остановилась она только на крыше четвертого здания, обнаружив вдруг, что дальше бежать некуда. Далеко внизу лежала улица. Все, конец. Стоя на краю, Кэти почувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Пожарная лестница выглядела абсолютно ненадежной.

Она сглотнула подступивший к горлу комок.

– Сейчас, наверное, не самое лучшее время для признаний, но…

– Что?

– Я боюсь высоты.

Виктор перегнулся через бортик.

– Просто не смотрите вниз.

Правильно, подумала она, перебираясь на лестницу и пытаясь нащупать ногой ступеньку. Главное – не смотреть вниз. Ладони вспотели, и пальцы соскальзывали с перекладины. Снова закружилась голова. Кэти закрыла глаза и отчаянно вцепилась в шаткую стальную конструкцию.

– Не останавливайтесь! – прошептал сверху Виктор. – Спускайтесь!

Страх сковал мышцы. Она вжалась лицом в холодный металл, не чувствуя его шершавой поверхности.

– Все в порядке, Кэти. Ну же, смелее.

Ей помогла боль, блокировавшая и головокружение, и даже страх. Когда она снова открыла глаза, мир уже не раскачивался. Не чувствуя под собой ног, она спустилась на несколько ступенек и сделала короткую остановку на площадке третьего этажа, чтобы вытереть о джинсы влажные ладони. На следующей площадке Кэти снова остановилась и посмотрела вниз. До земли еще оставалось добрых пятнадцать футов. Она попыталась опустить складной пролет, но заржавевшее железо ответило жутким скрипом.

– Нет, слишком шумно. Придется прыгать.

– Но…

К ее удивлению, он легко перебрался через перила и спрыгнул.

– Давайте, Кэти! – донесся снизу шепот. – Здесь невысоко. Я вас поймаю.

Пробормотав короткую молитву, она повторила его маневр, свесилась над бездной и, собравшись с духом, разжала руки.

Виктор не подвел – он и впрямь поймал ее, но удержал только секунду. Раненое плечо напомнило о себе пронзительной болью, рука дрогнула и упала, и они оба свалились на землю. Волей случая Кэти оказалась сверху. Несколько секунд они только смотрели друг на друга – ошеломленные, растерянные, сконфуженные.

Где-то вверху отворилось окно.

– Эй вы, бездельники! – прогремел мужской голос. – Если сейчас же не уберетесь, вызываю полицию!

Повторять не пришлось. Кэти мгновенно скатилась с Виктора, но, поднимаясь, наткнулась на мусорный контейнер. Крышка с грохотом свалилась на тротуар.

– Будем считать, что передохнули, – проворчал Виктор, неуклюже поднимаясь с земли. – Уходим.

Они промчались по улице, свернули в переулок и понеслись дальше. И только миновав пять или шесть кварталов, остановились, чтобы отдышаться, и оглянулись.

Улица была пуста.

Спаслись!

* * *

Подойдя к аккуратно застеленной кровати, Николас Сэвич остановился и осмотрелся. Типично женская комната. В шкафу – с полдюжины недорогих, но элегантных платьев, в воздухе – сладковатый аромат, на туалетном столике – бутылочки с лосьонами, пудреница, флаконы с духами. Всего лишь пройдясь по комнате, он уже знал о живущей здесь женщине все. Стройная, размер платьев седьмой, обуви – шестой с половиной. Волосы в щетке каштановые и длинные, до плеч. Украшений мало. Ароматы предпочитает натуральные – розу и лаванду. Любимый цвет – зеленый.

Сбор информации Сэвич продолжил в гостиной. Хозяйка выписывала посвященные кино профессиональные журналы. Ее вкусы в музыке и книгах отличались эклектичностью. Заметив на полу обрывок газеты, он наклонился, поднял его и пробежал глазами заметку. Интересно. Похоже, смерть Кэтрин Уивер-1 не прошла незамеченной для Кэтрин Уивер-2.

Сэвич сложил газету и сунул в карман. Еще раз огляделся. И увидел на полу, у разбитого окна, дамскую сумочку.

Есть!

Он высыпал содержимое на кофейный столик. И что тут? Портмоне, чековая книжка, ручки, мелочь и… адресная книжка. Сэвич открыл ее на букву «Б». И сразу же наткнулся на имя, которое искал, – Сара Бойлан.

Теперь он знал, что здесь живет та самая, нужная ему Кэтрин Уивер. А ведь столько времени потрачено впустую, на поиски двух других.

Перелистав книжку, Сэвич обнаружил с десяток сан-францисских адресов. Что ж, ускользнуть от него она сумела. Но одно дело скрыться, и совсем другое – спрятаться надолго и не высовываться. Адресная книжечка с именами друзей, родственников и коллег может вывести прямиком на цель.

Где-то далеко, наверное на соседней улице, завыла полицейская сирена.

Пора уходить.

Забрав адресную книжку и портмоне, Сэвич направился к двери. Через несколько секунд он уже неторопливо шагал по улице.

Спешить было некуда.

А вот у Кэтрин Уивер и Виктора Холланда время истекало.

Отдыхать было некогда. Они пробежали еще шесть кварталов – Кэти показалось, несколько миль. Виктор как будто и не устал. Он вел ее по боковым улочкам, избегая людных перекрестков. Она послушно следовала за ним. Ужас понемногу уходил, и его место занимали усталость и безразличие. Кэти не понимала ни где они, ни куда идут. Ею все сильнее овладевало чувство нереальности. Сам город, утратив знакомые, узнаваемые приметы, представал каким-то киношным – асфальт, фонари, бетон и бесконечные повороты. Реальным был только идущий рядом мужчина – уверенный, быстрый, с цепким взглядом. Кэти знала, что ему тоже должно быть страшно, но никаких признаков этого страха не видела.