Летучий корабль (сборник) - Галина Матвеева

Едут два царевича – близко ли путь, далеко ли, долго ли в езде, коротко ли, оба не знают. Едут они год, едут два, проехали три царства, и синеются-виднеются горы высокие, между горами степи песчаные – это земля Змея Лютого. И спрашивают царевичи встречных:

– Не слыхали ли, не видали ли, где Василиса-краса Золотая Коса?

А в ответ им:

– Мы её не знали, где она – не слыхали.

Подъезжают царевичи к великому городу; стоит на дороге предряхлый старик – кривой и хромой, с клюкой и с сумой, просит милостыни. Приостановились царевичи, бросили ему деньгу серебряную и спросили, не видал ли он где, не слыхал ли чего о царевне Василисе-красе Золотой Косе.

– Эх, дружки! – отвечал старик. – Знать, вы из чужой земли. Наш правитель Змей Лютый крепко-накрепко запретил толковать с чужеземцами. Нам под страхом заказано говорить-пересказывать, как пронёс мимо города вихрь царевну прекрасную.

Тут догадались царевичи, что близко сестра их родимая. Они рьяных коней понукают, к дворцу подъезжают. А дворец тот золотой и стоит на одном столбе на серебряном, а навес над дворцом самоцветных каменьев, лестницы перламутровые, как крылья, в обе стороны расходятся-сходятся.

На ту пору Василиса-краса Золотая Коса смотрела в грусти в окошечко, сквозь решетку золотую, и от радости вскрикнула – братьев своих вдалеке распознала, словно сердце сказало, и царевна тихонько послала их встретить, во дворец проводить.

Змей Лютый в отлучке был, и Василиса-краса Золотая Коса береглася-боялася, чтобы он не увидел их.

Но, только вошли братья, застонал столб серебряный, засверкали кровельки, дворец стал повёртываться-передвигаться. Царевна испугалась и говорит:

– Змей летит! Змей летит! Оттого и дворец повёртывается. Скройтесь, братья!

Лишь сказала, как Змей Лютый влетел и крикнул громким голосом, свистнул молодецким посвистом:

– Кто тут живой человек?

– Мы, Змей Лютый! – не робея, отвечали царевичи. – Из родной земли за сестрой пришли.

– А-а, это вы! – вскрикнул Змей, крыльями хлопая. – Незачем бы вам от меня пропадать, здесь сестры искать. Вы братья ей родные, богатыри, да небольшие!

И Змей подхватил на крыло одного, ударил им в другого, и свистнул, и гаркнул. Прибежала дворцовая стража, подхватила мёртвых царевичей и бросила в глубокий ров.

Залилась царевна слезами. Ни пищи, ни питья не принимала, на свет глядеть не хотела. Дня два и три проходит, умереть не решилась – жаль красоты своей, голода послушала, на третий покушала. А сама думу думает, как бы от Змея избавиться. И стала Василиса-краса Золотая Коса выведывать ласкою.

– Змей Лютый! – говорит она. – Велика твоя сила, могуч твой полёт, неужели тебе супротивника нет?

– Ещё не пора, – молвил Змей. – На роду моём написано, что будет мне супротивник Иван Горох, а родится он от горошинки.

Змей в шутку сказал, супротивника не ждал. Надеется сильный на силу, а и шутка выходит на правду.

Тосковала царица, что нет весточки о детях – за царевною царевичи пропали. Вот пошла она однажды с боярынями в сад. День был знойный, пить царица захотела. В том саду из пригорка выбегала струёй ключевая вода, а над ней был колодезь беломраморный. Зачерпнув золотым ковшом воды чистой, как слезинка, царица пить поспешила и вдруг проглотила с водою горошинку. Разбухла горошинка, и царице тяжелёшенько: горошинка растёт да растёт, а царицу всё тягчит да гнетёт. Прошло несколько времени – родила она сына. Дали ему имя Иван Горох, и растёт он не по годам, а по часам, гладенький, кругленький. Глядит-усмехается, прыгает да в песке катается, и всё прибывает в нём силы, так что лет в десять стал могуч богатырь. Начал он спрашивать царя и царицу, много ли было у него братьев и сестёр, и узнал, как случилось, что сестру вихрь унёс неведомо куда, а два брата отпросились отыскать её и без вести пропали.

– Батюшка, матушка, – просился Иван Горох, – и меня отпустите, братьев и сестру отыскать благословите.

– Что ты, дитя мое! – в один голос сказали царь и царица. – Ты ещё зеленёхонек-молодёхонек. Братья твои пошли да пропали, и ты, как пойдёшь, пропадёшь.

– Авось не пропаду! – ответил Иван Горох. – А братьев и сестры доискаться хочу!

Уговаривали и упрашивали сына милого царь с царицею, но он просится, плачет, молит. Они его в путь-дорогу снарядили, со слезами отпустили.

Вот Иван Горох на воле и выкатился в чистое поле. Едет он день, едет другой, к ночи в лес тёмный въезжает. В лесу том избушка на курьих ножках от ветра шатается, сама перевёртывается – по старому присловью, по мамкину сказанью.

– Избушка, избушка, – молвил Иван, подув на неё, – встань к лесу задом, ко мне передом!

И вот повернулась к Ивану избушка, глядит из окошка седая старушка и молвит:

– Кого бог несёт?

Иван поклонился, спросить торопился:

– Не видала ли, бабушка, вихря залётного? В какую он сторону уносит красных девиц?

– Ох-ох, молодец! – отвечает старуха, покашливая, на Ивана посматривая. – Меня тоже напугал этот вихрь, так что сто двадцать лет я в избушке сижу, никуда не выхожу: неравно налетит да умчит, ведь это не вихрь, а Змей Лютый!

– Как бы дойти к нему? – спрашивает Иван.

– Что ты, мой свет! Змей тебя проглотит.

– Авось не проглотит.

– Смотри, богатырь, головы не спасти, но, если вернёшься, дай слово из змеиных палат воды принести, которою всплеснёшься – помолодеешь! – промолвила седая старушка, через силу шевеля губами.

– Добуду, принесу, бабушка! Слово даю.

– Верю на совесть твою. Иди же ты прямо, куда солнце катится. Через год дойдёшь до Лисьей горы, там спроси, где дорога в змеиное царство.

– Спасибо, бабушка!

– Не на чем, батюшка!

Вот Иван Горох пошёл в сторону, куда солнце катится. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Прошёл он три государства, дошёл и до змеиного царства.

Перед городскими воротами увидел он хромого, слепого старика с клюкой и, подав ему милостыню, спросил, нет ли в том городе царевны молодой, Василисы-красы Золотой Косы.

– Есть, да не велено сказывать, – отвечал ему нищий.

Иван прибодрился и к палатам пошёл. На ту пору Василиса-краса Золотая Коса смотрит в окошко, не летит ли Змей Лютый, и приметила издалека богатыря молодого, знать о нём пожелала, тихонько разведать послала: из какой он земли, из какого рода, не от батюшки ли прислан, не от матушки ль родимой.

Услышав, что пришёл Иван, брат меньшой, Василиса к нему подбежала, встретила со слезами.

– Беги поскорее, – закричала, – беги, братец! Скоро Змей будет, увидит – погубит!

– Сестрица любезная! – ответил ей Иван. – Не ты бы говорила, не я бы слушал. Не боюсь я Змея и всей силы его.