В постели со зверем - Ева Левина

я направила нож на себя, давая понять, что лучше умру, но не сдамся, он оскалился и в одно мгновение оказался рядом со мной. Улыбка пропала и Чудовище выкрутило мне руку, заставив выпустить нож, который с грохотом упал на паркетный пол.

Прижав меня между креслом и столом, Зафиров возвысился надо мной, продолжая сжимать мое запястье.

Как жалко я выглядела сейчас! Тонкая и хрупкая, гораздо ниже и раза в два легче чем он, заплаканная и дрожажая как осиновый лист, я была готова упасть в обморок.

Но самое страшное только начиналось.

Ослабив хватку, Зафиров разорвал мое платье, которое сиротливо упало к ногам, а затем одним умелым движением расправился с бюстгалтером, оставив меня в одних трусиках.

Хотелось закрыться, зажмуриться и не видеть красивого жестокого лица, вызывающего ужас, но он крепко держал мои запястья, а бедра зажал между своих ног, рассматривая каждую деталь почти нагого тела.

Я съежилась под слишком внимательным взглядом и понимая, что мольбы не помогут, решила, что пути назад нет:

— Если вы тронете меня, я покончу с собой! Я не лягу с вами в постель! Мне противно!

Задумчивое лицо Зафирова снова стало жестким и он, крепко взяв меня за горло, сначала заставил посмотреть себе прямо в глаза, а затем очень медленно и нарочито спокойно протянул:

— Можешь представить на моем месте своего жениха, с ним наверняка было не противно. А раз уж ты не хочешь ложиться со мной в постель, то стол вполне подойдёт.

В одно мгновение мускулистые руки, покрытые вздутыми венами, повернули мое тело и нагнули над массивным деревянным столом. Не церемонясь, Чудовище разорвало оставшийся клочок белья и я осталась полностью голой в одних туфлях на высоких каблуках, пригвожденная к столу его лапами. Щека была прижата к деревянной столешнице, а ладони заведены за спину. Удивительно, но оба моих тонких запястья он свободно держал одной рукой, а другой прогибал и мял бедра и поясницу, как будто примеряя и подстраивая тело, как кусок глины, именно под себя и свои размеры.

Наконец Зафиров остановился, выгнув меня так, что мои оттопыренные ягодицы полностью предстали перед ним.

"Мой первый секс будет изнасилованием в ужасной унизительной позе сзади, от самого ненавистного мужчины на свете", — подумала я, и слезы хлынули с новой силой.

— Ты это заслужила. Лгунья, — голос раздавшийся сзади утонул в моем вскрике, потому что ягодицы пронзила резкая боль.

Он бил меня. Меня вообще впервые били.

С каждым разом, когда шершавая большая ладонь совершала удар по раскрасневшейся, горящей коже я вскрикивала и давилась слезами. Потеряв счет после десятого шлепка, я прошептала, глотая соленую влагу и кровь с прокушенной губы:

— Пожалуйста…

Удары вдруг стихли, но на смену им пришел звук расстегивающейся молнии на его брюках.

Это было только началом, догадалась я. Зверь поймал добычу и теперь подчинял и унижал меня за все мои прошлые уловки и побеги. Все, что было ниже поясницы, горело огнем, и меня трясло уже уже не от страха, а от реальной боли.

Вдруг между саднящих ягодиц прижалось что-то горячее и твердое. Его член.

Попытка сдвинуться была подавлена, и поясница снова пригвождена к столу. Полностью лишенная движения, я была вынуждена терпеть поступательные движения между моих ног. Он как будто разогревал и готовил мое лоно, то подводя ствол паху, то проходясь им по поверхности клитора и половых губ. Но передышка была недолгой, и уже через минуту Чудовище приставило внушительный, по моим ощущениям член, и стало медленно входить внутрь меня.

Все что было до этого, показалось мне детским лепетом, по сравнению с тем, что я чувствовала сейчас.

Каждое движение его огромного органа отзывалось во мне дикой болью и спазмом во всем теле. Комнату заполнили мои стоны и вой, заставив Чудовище остановиться на какое-то время. Но уже через несколько секунд он продолжил пытку, миллиметр за миллиметром насаживая меня на себя, а наткнувшись на преграду, резко рванул, чем вызвал новый беспомощный вскрик, полный боли и отчаянья.

Теперь, когда я была совсем сломлена, заполненная до предела, словно насаженная на кол, совершенно без сил, он вдруг отпустил мои руки и замер.

"Удивлен тем, что я девственница. Раскрыл мою третью ложь", — пронеслось в моей голове, и его дальнейшие действия только подтвердили это.

Теперь Чудовище, минуту назад жестоко мучившее меня стало почти нежным, сначала давая мне возможность привыкнуть к наполненности им, а потом начав двигаться максимально медленно, мягко поглаживая мою спину и стирая слезы из глаз.

Однако возбуждение скоро взяло свое, и Зверь постепенно ускорился, снова крепко держа меня за затылок и прижимая лицом к столу, усилил темп

Боль, пронизывающая меня, с резкой сменилась на глухую, видимо потому, что мое тело как будто настроилось на его волну и растянулось под внушительный член. Теперь я уже не выла от неприятных ощущений, а просто всхлипывала, сотрясаясь от быстрых глубоких ударов. Это длилось целую вечность, но потом Зафиров стал буквально вдалбливаться в меня, снова заставив кричать, окончательно срывая голос. Когда казалось, что сил терпеть этот ужас больше нет, я наконец почувствовала внизу живота сжимающийся болезенный узел, а потом что-то горячее наполнило меня изнутри. Зверь замер, но продолжал крепко держать меня за ягодицы и прижимать к столу своими бедрами.

Он вышел не сразу. Прошло какое-то время прежде чем мое измученное тело было освобождено и обессиленно осталось лежать на столе. Как во сне я медленно сползла на паркетный пол и прислонилась к массивной ножке стола лбом, покрытым испариной. Единственным желанием сейчас было умереть и никогда больше не чувствовать той горечи и боли, которая обрушилась на меня, как лавина. Меньше всего хотелось поднимать глаза и видеть это Чудовище, поэтому я равнодушно уставилась на свои бедра, по которым стекала сперма в перемешку с кровью. Нос невольно сморщился от боли и странного нового запаха, Его запаха, смешанного с семенем, которым, я кажется пропиталась насквозь.

Почему-то именно сейчас в моей голове пронеслось воспоминание из любимого мной фильма "Ещё одна из рода Боллейн", когда невеста короля своими отказами и уловками довела его до изнасилования. Тогда я жалела обманутого правителя, и понимала его жестокость, только сейчас на месте этой девушки была я. Да и король до странности внешне напоминал мне сейчас моего мучителя.

Зафиров застегнул брюки, затем присел рядом со мной на корточки, взял меня за подбородок и глядя в глаза спокойно сказал:

— Ты маленькая лгунья. Лучше было прикидываться больной шлюхой или беременной, чем сразу