Бухта строптивых - Elen Every

Джейкоб приносит фигурку. Вблизи я вижу ее лучше, на ней капли крови, он столько делал ее, раня себя. Сейчас мне и самой жить не хочется. Почему так больно?

-У тебя кровь, - Джейкоб трогает мой затылок. – Едем в больницу.

Я только плачу всю дорогу, ничего не говорю. Джейкоб говорит, что мне нужно выпустить все, что я чувствую, и я начинаю выть и всхлипывать.

-Мне так больно! – кричу я. – Я не желала ему смерти, очень болит!

В больнице меня осматривают. Сотрясение и пока что нужно побыть в больнице. Когда уже нет сил даже плакать, я засыпаю. Следующим утром детектив Бернард приходит навестить меня.

-Как вы, Лу?

-Все происходящее кажется страшным сном.

-Понимаю. Вам нужно хорошенько отдохнуть. Кстати, вашего врага номер один взяли, как соучастницу. Она покрывала его в своем загородном доме, и предупредила его.

-Туда ей и дорога.

Джейкоб стоял у окна, облокотившись на подоконник. Он не мешал нашему разговору, но внимательно слушал. Я заметила, что он переоделся, на нем была простая белая футболка, которая открывала вид на его ключицы, и кремовые штаны. Я смотрела, как он сложил руки, и какие красивые у него вены. Мне нравились сильные руки.

-В любом случае, Луиза, желаю вам  скорейшего выздоровления, -детектив сочувственно хлопает меня по руке, пожимает руку Джейку и  уходит, оставив нас наедине.

-Разве тебе не нужно на работу?

Джейк садится на край кровати и наклоняется ближе. Вчера я была шокирована, но немного придя в себя, возникло много вопросов.

-Хочу провести это время с тобой.

-Знаешь, я бы хотела, чтобы его похоронили, как хорошего человека.

-Не думай об этом.

-Это сложно, он был не чужим. Мне есть о чем жалеть, Джейкоб.

-Каждому есть о чем жалеть, - Джейкоб целует меня в лоб, а затем я обнимаю его за шею.

-Спасибо, - я прижимаю его крепче, - спасибо, что не оставил меня.

Все проходит. Я вернулась туда, откуда когда-то пыталась сбежать, но не могла позволить себе отчаяться. Мне было тяжело принять тот факт, что человек был, и вот, бах, его нет. В моей истории было слишком мало о нем, но поверьте, он был важен. Мелиссу держат под стражей в ее собственном загородном доме. Ее вина в этом тоже есть. Если бы она не поддерживала его, он мог бы остаться жив.

-Мелисса, - прошипела я, когда мы встретились в суде, - знаешь, что такое отчаяние? Теперь знаешь, ненавижу тебя!

-Взаимно, - ее лицо полностью отображало злобу, которую она хотела выплеснуть на меня.

В тот день она сказала мне кое-что очень важное. Эта женщина была мне противна, но она правда сказала что-то до ужаса задевшее меня. Я сидела на берегу моря, смотрела, как всходит солнце и прокручивала ее слова.

-Знаешь, - тогда она схватила меня за запястье, - за свое счастье нужно бороться. Моей ошибкой было только то, что я пыталась строить свое счастье сама, а самой не справиться, Луиза. Насильно мил не будешь. Если есть за что бороться, борись, и не задумываясь иди вперед!

-Почему…

-Почему говорю все это? Я могу сказать хоть раз что-то хорошее? Не тебе мне запрещать, идиотка! Я завидовала тебе, но завидовала потому, что ты не лезла из кожи вон, а у тебя было все, чего мне не хватало.

-Ты ждешь от меня прощения?

-Мне плевать на тебя, просто я больше не скажу тебе этого, Лу. Когда человеку подавлен, он уязвим, и сейчас со мной происходит именно это. Когда захочешь строить свое счастье, забудь о принципах. И с Джейкобом я не спала, но переспала с Люком. Есть одна вещь, о которой я бы хотела тебя попросить.

-Я внимательно тебя слушаю.

-У меня будет ребенок, но я рожу его сама знаешь где, хочу, чтобы вы с Джейкобом забрали его себе.

-Это тебе вещь что ли? – мое сердце обливается кровью, если бы  могла исправить что-то, я бы просто пожелала им счастья и отпустила со спокойной душой.

-За всю свою жизнь я любила только одного человека, поэтому завидовала тебе, и ненавидела все, что было связано с тобой. Я очень долго мечтала огреть тебя чем-то тяжелым. Вот только поверить сейчас, что его нет, - у нее на глазах появляются слезы, - очень тяжело, Лу.

Она отходит назад, и закрывает глаза, чтобы никто не увидел влаги на ее щеках. Впервые она говорит со мной нормально, без издевок и физической силы.

Я продолжаю думать о том, что она сказала. Все уже произошло, и ничего не исправить. Мы сами сделали себя несчастными. Джейкоб садится рядом, и мы смотрим на лучи солнца сквозь волны.

-Ей дали пять лет, - кто-то выдвинул против нее обвинение в шантаже, и еще много нехорошего.

-Сейчас я бы дала ей шанс на нормальную жизнь.

-Знаю, это и называется милосердие.

-Когда она родит, я заберу ее ребенка.

-Лу, ты…

-Уверена, что это будет правильно. Ребенок должен получать любовь и заботу.

Время идет. Джейкоб упорно работает. Я езжу проведывать Мелиссу. Каким бы твой ребенок не был, он должен получать ту самую родительскую любовь, но от нее отказались все. Не было больше той заносчивой богачки, была лишь простая девушка Мелисса.

-Я не знаю, что тебе можно, вот, - я передаю ей пакет с продуктами. – Мне разрешили передать тебе немного витаминов и сладкого. Одна из надзирательниц сказала, что у тебя токсикоз, и посоветовала купить мятные леденцы.

-Спасибо, - Мелисса забирает пакет, улыбается, и я вопросительно поднимаю бровь, - ты всегда была такой доброй?

-Просто не нужно было меня злить.

-Я та еще заноза в заднице.

-Ты ужасная! – говорю я, и мы смеемся.

Мне жаль ее, но я больше не хочу вражды, невинный ребенок будет страдать.

-Если бы он только знал, - Мелисса смотрит в стол, - он бы остался, мог бы стать хорошим отцом.

-Нет смысла думать об этом, ты тоскуешь, и тебе становится плохо.

-Я скучаю.

Мы прощаемся. Я сажусь на автобус и еду в особняк Джейкоба. Ничего не изменилось. Только сам Джейкоб стал немного шире, набрав мышечную массу. Он говорит, что должен работать не только на свои активы, но и на себя.

-Сильный мужчина – защита!

Мне нравится, что он так стремиться защищать меня, но мы все же не считаемся парой. Мы иногда проводим время вместе, говоря обо всем на свете, смеясь и просматривая старые фильмы.

Джейкоб стоит, облокотившись на свою машину. Черный Мерседес. Кажется, недавно он был на переговорах потому, что на нем была белая рубашка, черные штаны и лаковые туфли. Верхние пуговицы рубашки он расстегнул, от этого казался еще сексуальнее.