Четверги мистера Дройда - Николай Андреевич Борисов

бросая впереди себя длинные полосы яркого света, ринулся в ночную мглу по гладкому шоссе.

Мчались молча. Катя забилась в угол и, скрестив руки, пыталась закрыться от ветра. Клукс, перегнувшись через борт, напряженно всматривался в быстро мелькавшие деревья и дома.

Въехали в рощу.

— Шофер, стоп!

Клукс выскочил из автомобиля и, помогая Кате сойти, приказал шоферу:

— Поезжай прямо по шоссе и вернись сюда за нами.

Разглядев на протянутой ему беленькой кредитке цифру, шофер удовлетворенно кивнул головой.

— Понимаю, — с чуть заметной усмешкой оглядел он Клукса и Катю. — Только сыро тут в роще.

— Поезжай, — коротко ответил Клукс.

Шофер молча пустил машину по шоссе, уводя за собой приближавшуюся погоню.

Клукс, взяв Катю под руку, быстрым шагом пошел к роще.

Маленькая дачка притаилась за плетнем и казалась нарисованной в свете месяца, выплывавшего из-за верхушек деревьев. Но очарование нарушилось сразу, как только они подошли к плетню. Захлебываясь от неистового лая, к ним бросились две громадные собаки.

Клукс тревожно обернулся.

Катя напряженно вслушивалась, и ее рука невольно тянулась к револьверу, спрятанному в сумочку.

На лай собак вышел из дачи хозяин с револьвером в руке.

— Алло! Это вы, Карлус?

— Мейн гот. Это вы, сэр?

— Аппарат готов?

— Все в порядке. Куш! — топнул Карлус ногой на собак, которые сейчас же легли, с напряжением и тревогой вглядываясь в Клукса и Катю.

— Давайте машину.

Арчибальд подхватил Катю под руку и повел ее вдоль плетня к гладкой поляне позади рощи.

— Вы можете ехать со мной, но знайте, вы рискуете жизнью каждую минуту.

— Все лучше, чем остаться здесь, — сказала Катя дрожащим голосом.

«Нет, не она», — подумал Клукс.

Подошли к полянке. Катя, занятая разговором, не заметила, откуда Карлус выкатил истребитель, и, увидя его, невольно ахнула.

— Вы прямо чародей, Гехрих!

Усадив Катю и усевшись за руль, Клукс достал из бокового кармана пачку денег и передал ее Карлусу.

— Хватит?

— Пока хватит, — пробормотал Карлус и стал заводить пропеллер.

А потом небо, а внизу маленькие огоньки города. Уверенно и твердо аппарат набирал высоту. Потом рев мотора, свист ветра, покачивание аэроплана. Спать хочется, но от холода и ожидания Катю трясет, как в лихорадке.

Светает. Катя часто оглядывается назад. Ага, наконец-то! Позади мчится ньюпор с красными звездами. Тогда, раскрыв сумку, вынула револьвер и толкнула им в затылок Арчибальда.

— Ну, поиграли — и баста. Спускайтесь, Генрих!

— Ваш тон мне не нравится, мадам.

— Без разговоров! Считаю до трех.

— Совершенно излишне. Я спускаюсь.

И Арчибальд заставил нырнуть аппарат вниз, а затем сделал подряд три мертвые петли.

Голова закружилась, и Катя крепко схватилась обеими руками за сиденье, выпустив револьвер из рук.

Пришла в себя только тогда, когда услышала трескотню пулемета: это стрелял ньюпор по подозрительному аэроплану. Арчибальд не ответил на выстрелы и только взмыл выше, уносясь к границе. Внизу промелькнула лента реки, разделявшей два государства.

Катя сидела, крепко сжав губы.

Она не могла простить себе минутной слабости и поражения.

«Если бы на моем месте был Энгер или Джон, этого бы не случилось», — с досадой думала она.

Клукс, весело настроенный, планировал к Капсостару.

Мягкий толчок, аэроплан пробежал несколько метров и остановился.

— Поздравляю с благополучным прибытием, мадам, — иронически произнес Арчибальд, помогая Кате вылезть из аэроплана.

Катя ничего не ответила. 'Гак же молчаливо подошли к станции, и Арчибальд с той же иронической любезностью усадил Катю в автомобиль и сел рядом с ней.

— Ну вот, вы и избавились от советского ареста, — произнес Клукс, — а если желаете, то избавитесь и здесь, но только надо быть умненькой. Вы понимаете?

И он придвинулся вплотную к Кате.

Катя брезгливо отодвинулась и, плотнее запахивая жакет, наткнулась на холодную сталь второго револьвера.

— Немного назад, Генрих Штубе, — отодвинулась Катя, направляя на него второй револьвер, вынутый из кармана жакета. — Руки вверх!

Арчибальд застыл от изумления, отодвинулся и поднял руки.

— Вылезайте! — командовала Катя, подавая шоферу знак остановиться. — Ну! Я не люблю повторений.

— Но…

— Никаких «но».

Автомобиль остановился, и из него, стараясь сохранить веселый вид, выскочил Арчибальд и, отчаянно ругаясь, вылез шофер.

Катя, продолжая держать обоих под дулом револьвера, заняла место шофера и, кивнув высаженным головой, сразу пустила машину полным ходом.

Город приближался быстро. Не зная, куда ехать, Катя повернула к постройкам у Зеркального озера. Не доезжая, остановила автомобиль и пошла к рабочим.

— Алло! — крикнула она. — Вы не знаете, как пройти к полпредству Союза?

К ней подбежал Том.

— Тише, товарищ, полпредство уехало из республики.

— Уехало! Что же мне делать? — невольно вскрикнула Катя.

Том молча всматривался в нее, а потом решительно сказал:

— Надо потолковать с одним парнем. Что он скажет, так и будет. Идем.

Прошли мимо баррикад из досок, камней, кирпичей, мимо гор песка и цемента, и у груды стальных рельсов Том окрикнул одного рабочего:

— Алло, Филь! Иди сюда.

— Есть!

И к ним подошел, прихрамывая, Джон Фильбанк, на ходу вытирая руки.

— Джон! — вскрикнула Катя.

— Катя!

Бросились друг к другу. Рабочий улыбнулся.

— Ну, кажется, все в порядке, — проговорил он, обращаясь к улыбавшемуся Тзень-Фу-Синю.

— Будет все шибко хорошо, вот только автомобиль надо взять, — проговорил Тзень-Фу-Синь, подталкивая Тома.

— Ну что же. Бери, только надо его перекрасить.

— За этим дело не станет.

И Тзень-Фу-Синь, оглянувшись на Катю и Джона, весело разговаривавших, пошел к автомобилю.

Глава XIII

ПРЕДЛОЖЕНИЕ ПРИНЯТО

В глубине просторной комнаты, утопавшей в коврах, заглушавших не только шаги, но и вообще каждое громкое слово, перед громадным окном, задернутым тяжелой портьерой, в мягком кресле сидел тот, перед кем склонялась вся республика.

Этим некоронованным королем, держащим в своих руках — а вернее, в ящиках своих несгораемых сейфов — судьбу и жизнь всей республики, был мистер Флаугольд.

Он не был похож ни на Флаупольда, любящего хорошо покушать и посмотреть голых танцовщиц, ни на корректного и представительного Флаугольда, мужа Аннабель. Здесь был другой. Бледное лицо было сурово, и еще рельефнее на этом лице выделялись морщины воли и непреклонной решимости.

Он молча сидел и, казалось, не смотрел на стол, покрытый зеленым сукном, около которого усаживался президент республики Капсостар, маленький тучный человек, напоминавший своей фигурой добродушного пивовара из Мюнхена.

Президент робко поглядывал на мистера Флаугольда и томительно