История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 3 - Луи Адольф Тьер

наружу, особенно у пламенных душ. Ней и Жюно вскоре должны были представить тому свидетельства.

Массена пришлось столкнуться с огромными трудностями. Наполеон подготовил множество корпусов, соединение которых составило бы внушительную силу, но они еще не были организованы в армию. Не было ни штаба, ни интендантства, ни госпиталей, ни транспортных средств, ни общего артиллерийского парка, ни осадной артиллерии. Для сбора необходимого снаряжения требовались наличные деньги, потому что даже если безжалостно забирать имущество у населения, у него можно найти зерно, вино и скот, но нельзя найти пушек, мортир, лафетов, орудий и фургонов. Однако Наполеон не желал более посылать в Испанию средства, дабы вынудить генералов раздобывать их самостоятельно. Кроме того, устав от этой войны, скрытно пожиравшей силы Империи и начинавшей внушать ему отвращение, Наполеон более не уделял ей достаточного внимания. Всю корреспонденцию он приказал просматривать Бертье, отвечал на нее также через посредство этого трудолюбивого человека, и приказы, неспешно формировавшиеся на основе анализа корреспонденции и передаваемые через посредника, становились только отзвуком его воли, ослабленным многочисленным эхом. Потому и исполнялись редко и не полностью.

Печальный результат такого положения вещей и обнаружил Массена по прибытии в Саламанку. Конечно, некоторые порции снаряжения и некоторое количество мулов, лошадей и фургонов, присланных из Франции после подписания мира с Австрией, были получены, но их перехватывали по пути и использовали для повседневных нужд еще до вступления в кампанию. Конвои со снаряжением – если они не охранялись внушительными силами – перехватывали как никогда многочисленные и дерзкие банды повстанцев, и это были далеко не все трудности, которые предстояло преодолеть маршалу Массена. Неудовлетворение насущных нужд породило в армии множество злоупотреблений, которые командиры, из усталости или сообщничества, в конце концов перестали пресекать. Солдаты, а порой и офицеры забирали у крестьян скот и хлеб не для прокорма, что всегда извинительно в военное время, но для перепродажи, чтобы раздобыть немного денег. Они предавались и контрабанде, пропуская за мзду стада мулов, груженных колониальными продуктами, и доходили даже до того, что продавали свободу испанским пленным, позволяя им убегать за плату.

Помимо общего плачевного положения, каждый корпус имел собственные нужды. В Старой Кастилии могли действовать незамедлительно только 6-й корпус Нея и 8-й Жюно, да еще последний был растянут до Леона, то есть на расстояние 30–40 лье. Второй корпус генерала Ренье оставался на Тахо, по другую сторону Гвадаррамы, и должен был присоединиться к Португальской армии только после проведения осад. Однако силы этих корпусов не соответствовали надеждам и обещаниям Наполеона. Корпус Нея, который после присоединения дивизии Луазона должен был составлять 30 тысяч человек, насчитывал только 25 тысяч, настолько сокращалась численность войск при одном только вступлении в Испанию. Восьмой корпус, поначалу составлявший 40 тысяч человек, затем, после отправки множества подразделений в другие корпуса, теперь насчитывал не более 21 тысячи. Совсем недавно у Жюно забрали еще одну дивизию для охраны коммуникаций, каковая мера весьма усилила неудовольствие генерала. Третий и четвертый драгунские эскадроны, прибывшие частично, в соединении с первым и вторым эскадронами доставили генералу Монбрену резерв в 4 тысячи превосходных всадников, что доводило численный состав армии, которой Массена мог располагать незамедлительно, до примерно 52 тысяч человек. Правда, она должна была увеличиться за счет позднейшего присоединения 2-го корпуса. После всего перенесенного в Португалии при маршале Сульте и позже на Тахо этот корпус насчитывал не более 15 тысяч человек, остававшихся уже несколько месяцев без жалованья и почти голых, но столь же крепких и опытных, как солдаты Нея, и готовых, хоть и без удовольствия, к самым трудным военным операциям. Таким образом, призвав генерала Ренье, главнокомандующий мог собрать не более 66 тысяч человек, однако летние болезни, предстоящие осады, необходимость оставлять гарнизоны в завоеванных крепостях должны были уменьшить эту цифру на 15 тысяч и свести Португальскую армию к общей численности в 50 тысяч солдат.

Массена предвидел великие несчастья и писал Наполеону печальные, но глубоко разумные письма, такие, какие и надлежало писать одному из самых проницательных и опытных военачальников того времени. Он говорил правду без приуменьшений и преувеличений и требовал присылки недостающего, не обещая успеха, настолько трудна, как он считал, будет война не с объединенными силами португальцев и англичан, а с климатом и бесплодностью Португалии.

Ему прислали выбранного им самим интенданта, главного управляющего Ламбера, превосходного артиллерийского офицера генерала Эбле, отличного военного инженера генерала Лазовски и, наконец, начальника главного штаба генерала Фририона, который был предан Массена, умен, точен и смел. С их помощью и при содействии коменданта Саламанки генерала Тьебо маршал Массена принялся создавать то, чего не существовало, и исправлять то, что пришло в упадок. Для начала он приказал перевести контрибуции, которые корпуса накладывали на занимаемые ими провинции, в центральную кассу армии. Командиры корпусов уступили не без сопротивления, но Массена настоял на своем. Он поторопил присылку из Парижа некоторых средств для выплаты задолженностей по жалованью, а затем, с помощью раздобытых ресурсов, создал в Саламанке генеральные склады. Он подтянул к себе мулов, закупленных на юге Франции для нужд Португальской армии, приказал установить на осадные лафеты всю тяжелую артиллерию, какую удалось собрать, ускорил ее перевозку к Сьюдад-Родриго и присоединил к ней орудия и боеприпасы.

Крепость Сьюдад-Родриго, находившаяся в трех-четырех маршах от Саламанки, располагалась среди огромной безводной и пустынной равнины шириной в двадцать-тридцать лье: туда всё нужно было брать с собой. Массена отправил, что смог, для обеспечения собиравшихся там войск Нея. Массена приказал им приблизиться к крепости, построить там печи и бараки для продовольствия и боеприпасов, словом, завести всё необходимое для осады. Поскольку англичане, после вступления французов в Андалусию покинувшие испанскую Эстремадуру и ушедшие на север Португалии, могли попытаться помешать этим операциям, Массена предписал Жюно покинуть Леон и Бенавенте и передвинуться в направлении между Ледесмой и Саморой, дабы в случае необходимости иметь возможность сосредоточиться на правом фланге Нея. Благодаря этим приказам, за исполнением которых он следил с несвойственной ему бдительностью, Массена начал собирать в Саламанке снаряжение для внушительной армии, а вокруг Сьюдад-Родриго – всё то, чего требовала крупная осада.

Португальская кампания должна была начаться с осады Сьюдад-Родриго, и по этому поводу между Массена и его заместителями возникли первые разногласия. Англичане располагались в Визеу, в трех маршах от границы. Об их численности доходили различные сведения, армию оценивали в 20–40 тысяч человек, потому что смешивали англичан с португальцами, но никто не приписывал самим англичанам более 24 тысяч. Соседство с ними возбуждало пламенную смелость Нея. Он находил очень долгим и скучным выполнение осад Сьюдад-Родриго и Альмейды,