СМЕРШ против бандеровцев. Война после войны - Анатолий Терещенко

Во исполнение постановления ЦК ВКП (б) и Правительства СССР «Об организации борьбы в тылу германских войск» на базе Четвертых отделов НКВД возникли первые партизанские отряды и истребительные группы. Большой моральный подъем получили народные мстители в связи с организацией в 1942 году Центрального штаба партизанского движения. Люди массово уходили в партизаны.

Как известно, серьезные удары ощущали на себе гитлеровцы от поднявшейся волны партизанского сопротивления, покатившегося по всем землям, оккупированным немецко-фашистскими захватчиками. Народные мстители взрывали железнодорожные пути и мосты, подрывали неприятельские эшелоны с живой силой и боевой техникой, физически истребляли личный состав вермахта и их пособников.

В книге «Годы огневые» М. С. Корчев, один из руководителей партизанского соединения, действовавшего на землях Волынской, Ровенской и бывшей Пинской областей, интересно рассказал о возникновении первых отрядов народных мстителей. Упоминал он и о действиях оуновских бандитов и их карательного органа «Служба безпеки» – «Служба безопасности» (СБ), и как об ответной реакции на эти человеконенавистные действа – о повсеместном росте партизанского движения, о конкретных делах патриотов-подпольщиков и т. д.

С необыкновенной теплотой и задушевностью вспоминал автор о своих боевых друзьях, с которыми плечом к плечу прошел огненными дорогами с июня 1941 года по февраль 1944 года. Воссоздал он и страшные картины оуновского мракобесия.

«В начале января 1943 года, когда положение окруженной под Сталинградом 330-тысячной группировки Паулюса стало уже безнадежным, одна из оуновских банд ворвалась в село Поросли Владимирецкого района Ровенской области. Главарь приказал всем жителям выйти на площадь и подписать верноподданническое письмо рейхскомиссару Украины Эриху Коху.

– «Дорогой пан и господин! – читал послание главарь банды, опираясь на стол, вынесенный из управы. – Мы, украинские крестьяне, всем сердцем преданы нашему освободителю Гитлеру. Мы уверены, что его доблестная армия разобьет большевиков на Волге. Наше движимое и недвижимое имущество и наши жизни безраздельно принадлежат великой Германии…»

Над селом спустился вечер. Мороз крепчал. Люди стали потихоньку, незаметно расходиться по домам.

– Так вы не хотите подписываться, – выпучив глаза, взревел главарь.

И тут же по его команде эсбисты начали орудовать прикладами винтовок. Первой с проломленной головой на снег упала семилетняя девочка. Обезумевшая мать схватила ее на руки, закричала:

– Будьте вы прокляты, ироды!

В карателей полетели палки, колья. Бандиты открыли огонь. Целую ночь гитлеровские холуи бесчинствовали в селе, выволакивали крестьян из хат на улицу и накидывали им на шеи петли. Мало кому из жителей села удалось спастись.

Каждый день мы узнавали о новых зверствах оуновцев.

В селе Жаден они заживо сожгли несколько человек, отказавшихся бороться за «самостийну Украину». Националисты увели в лес и там после издевательств казнили двух девушек лишь за то, что они до войны учились в кооперативном техникуме. Немецкое командование снабжало бандеровцев оружием, боеприпасами, всячески поощряло их действия.

И националисты из кожи вон лезли, чтобы услужить своим хозяевам. Так, по рекомендации оуновцев гитлеровцы подбирали людей для охраны железной дороги, которая с каждым месяцем, с каждой неделей становилась все более взрывоопасной.

Редкий день проходил без крушения воинского эшелона. Движение поездов замедлялось, пропускная способность сократилась в полтора-два раза…»

Что оставалось делать гитлеровцам? Конечно же, отзывать с фронта вполне боеспособные части и формировать из них патрульные отряды. Как правило, такой отряд состоял из 3–4 немцев и 25–30 оуновцев. Но и это не помогало. Тогда по прямому приказу Гитлера из оуновцев и немцев стали создаваться лжепартизанские отряды. В состав этих отрядов нацисты под видом «борьбы» с немецкими захватчиками вовлекали как оуновцев, так и жителей, не входивших в состав ОУН, спасавшихся в лесах от чудовищной эксплуатации, грабежа и насильственного вывоза на принудительные работы в Германию.

«Люди, обманутые оуновской фразеологией, считали, что их поведут на борьбу со своими поработителями. Однако этого не произошло, да и не могло произойти, так как цель данной провокации состояла в том, чтобы отвлечь народные массы от выступлений против оккупантов. Отсутствие же обещанной «борьбы» с фашистскими захватчиками оуновские главари объясняли неподготовленностью украинского народа к ней.

Одновременно с этим бандеровские лидеры усилено обрабатывали участников так называемого «антинемецкого подполья» в антисоветском духе, доказывая, что их первым врагом является Москва.

Подобную деятельность по созданию лжепартизанских отрядов главари ОУН-бандеровцев проводили не только на западе Украины, но и на востоке республики – в Ворошиловградской, Днепропетровской, Харьковской, Сталинской, Сумской, Черниговской и других областях. Действуя по заданию гестапо, они причиняли немалый ущерб партизанскому движению, сковывая боевые действия патриотов против врага».

Одну историю на подобную тему автору рассказывал в конце 80-х годов теперь уже прошлого века участник минувшей войны, бывший военком поселка Степань Сарненского района Ровенской области майор Андрей Андреевич Андреев. Я ее записал в блокнот, поэтому восстановить никаких трудностей не составляло.

«В одном из сел на Ровенщине в конце 1943 года произошла настоящая резня. В село вошел отряд «партизан», переодетых в красноармейскую форму, но почему-то с германским вооружением и несколькими вояками, говорящими по-немецки. Они пограбили население – забрали продукты, теплую одежду, расстреляли активистов, считая их «ставленниками» немцев, хотя это были настоящие патриоты Украины, изнасиловали несколько женщин и ушли в лес. А на второй день в это же село втянулся отряд настоящих партизан. К их удивлению, «полищуки» встретили «лесную гвардию» необычно холодно. Вскоре все выяснилось: селяне пожаловались, что нет продыха от наглых гостей из леса, компрометировавших истинных советских партизан – народных мстителей и обиравших селян от сарая до погреба.

Через неделю лжепартизанское войско украинских националистов было выслежено и полностью разгромлено воинами одного из отрядов «Победители», успешно действовавшего в этом районе. Оставшиеся в живых двое оуновцев полностью подтвердили факт своего злодеяния».

26 июня 1941 года советские части оставили Львов, а 30 июня войска Германии и союзников оккупировали город. Как известно, с началом войны вместе с гитлеровскими войсками на украинскую землю потянулись галицийские националисты в составе специальных батальонов «Нахтигаль», «Роланд», «Походные группы», полицаев, переводчиков и прочих прислужников оккупантов.

Батальон «Нахтигаль», командиром которого был Роман Шухевич, первым ворвался во Львов после его штурма на рассвете 30 июня. Будущий командующий УПА называл эту операцию «Львовским наскоком». Существует объяснение такого рвения немецкого гауптмана с украинской фамилией. Дело в том, что во Львовской тюрьме якобы находился брат командира батальона Шухевича. Поэтому, дескать, Роман со своим войском и торопился, чтобы освободить родственника из неволи. Это объясняет то, что батальон оказался в городе раньше наступающих немецких войск.