Самая темная чаща - Холли Блэк

– Окей. Но где он тогда?

Девушка закрыла глаза и попыталась представить себя на месте рогатого мальчика, очнувшегося после долгого сна и сперва даже не понимающего, где он находится. Он в панике мечется в стеклянном гробу. Но, увидев острые края крышки, понимает, что стекло разбито, и успокаивается. Глядит в зеленую темень леса, а в голову одно за другим возвращаются воспоминания о том, что он делал, пока его не заколдовали. А после…

– Я бы захотела поесть, – заявила она. – Какой голод, наверное, испытываешь, когда не ешь годами! Даже если мне это не нужно, я бы все равно захотела.

– Но он не такой, как мы.

– А вот Джек такой, – парировала Хэйзел, надеясь, что это правда. – А принц – как Джек.

Бен тяжело вздохнул:

– Хорошо, но ты ведь не пойдешь в «Макдоналдс» на стоянке. У тебя нет налички. Что же ты будешь есть?

– Я бы поискала каштаны. – Несколько лет назад, когда библиотека избавлялась от старых, драных, странных и неходовых книг, Хэйзел купила определитель съедобных растений всего за двадцать пять центов. Благодаря этой книге они с Беном умудрялись не травиться, собирая листья одуванчиков, дикий лук и другие съедобные растения. – Но каштаны нужно жарить. Подошли бы птичьи яйца, но попробуй их найди в это время года.

Бен кивнул, похоже, глубоко уйдя в свои мысли. Они как раз проезжали мимо той части леса, где раньше спал рогатый мальчик.

– Или он попытается найти орешник.

Хэйзел было фыркнула, но тут вспомнила о месте, где собирала лесные орехи, прежде чем они зачервивеют. Девушка оставляла их сушиться под солнцем на камне.

– У меня есть идея!

Они остановились у озера Уайт и пошли дальше пешком. Орешник рос неподалеку от развалин старого, оплетенного виноградом каменного дома – милях в четырех вглубь леса и милях в двух от стеклянного гроба. Идеальное место, чтобы отсидеться. От одной только мысли, что она может оказаться права, по коже Хэйзел побежали мурашки.

Дождь все лил, хотя навес из листьев кое-как спасал. Хэйзел мысленно поблагодарила себя за сапоги: можно спокойно топать по грязи и мху. Они с Беном пробирались через поваленные сухие деревья и ежевичные заросли, цепляющиеся за одежду. Шли мимо облепихи и бирючины, мимо американского кандыка, растущего плотным ковром, и луносемянника, на широких листьях которого скапливалась вода; мимо стапелии, чьи похожие на космические спутники цветки клонились под порывами ветра, мимо глицинии и лимонной мяты, мимо недотроги, молочая и хохлатого гречишника, мимо ночной фиалки, лугового чая и зарослей папоротника. Зонтик помогал отодвигать с пути виноградные лозы и при этом оставаться сухими.

Вскоре брат с сестрой увидели каменный дом, увитый виноградом. Крыша провалилась несколько лет назад, и хотя на ржавых петлях еще держалась полоска видавшей виды древесины, дверью это было назвать трудно. Бен обогнал Хэйзел, а она, наоборот, замедлила шаг.

Внезапно девушка машинально завела руку за спину.

Бен, нахмурившись, обернулся к ней:

– Ты что делаешь?

Хэйзел расправила плечи. К чему она потянулась – к поясу? к карману? Но там ничего не было…

– У тебя там пистолет? – посмеиваясь, поинтересовался Бен, не замедляя шага.

Хэйзел толком не знала, ни что, собственно, заставило ее замереть, ни за чем она потянулась. Затем она вспомнила, как Джек просил их быть осторожнее и как в миску вместо молока полилась простокваша; вспомнила записку в кармане куртки Бена и то, как охотилась на фей. Размышляя обо всем этом, она аккуратно закрыла зонтик.

Бен нырнул в дверной проем и всего несколько мгновений спустя вынырнул обратно: на его лице сияла счастливейшая улыбка.

– Ты была права. Думаю, ты была права!

Хэйзел поспешила в дом вслед за братом. Они с Беном бывали здесь раньше: играли много лет назад в волшебников из Хогвартса – варили зелья из сорняков. Сквозь дырявую крышу лил дождь. Серый, изъеденный термитами стол привалился к одной из каменных стен.

На столешнице лежали шкурки начисто объеденной хурмы: в воздухе стоял тяжелый пряный аромат. Рядом возвышалась горстка сушеной травы, из которой Хэйзел узнала только мяту. По столу рассыпались несколько лисичек и крошечные черные ягодки бузины – словно бусины из порванного ожерелья.

Тут же лежал отливающий золотом кинжал с ручкой из слоновой кости и изогнутым лезвием. Он напомнил девушке меч, найденный в детстве.

– Черт! – вырвалось у Хэйзел. Она подошла ближе, но остановилась прежде, чем ее пальцы коснулись острия. Девушка оглянулась на Бена. Тот безумно и благоговейно улыбался.

– Принц и правда был здесь, – заключила она.

– Он же вернется за всем этим? – предположил Бен. – Если мы подождем, то поймаем его, когда он придет.

Хэйзел кивнула, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Она уселась на приступочек, оставшийся от очага, а Бен прислонился к стене. Уже через пару минут девушке начало казаться, что она примерзла к холодным камням. Хэйзел пыталась успокоиться, глядя, как дождевые капли, залетающие через пустое окно, собираются в лужицу на полу.

– Знаешь, говорят, будто стоит только раз попробовать фейской еды, и больше никогда не сможешь насытиться, – сказал вдруг Бен.

– Знаю, конечно, – ответила Хэйзел, подумав о ягодах на столе.

– Я думаю: может, и Фэйрфолд такой? Интересно, был бы я счастлив где-нибудь еще? Была бы ты счастлива? Или мы не подходим для других мест?

Ее сердце пропустило удар. Он никогда не говорил о колледже и не получал никаких рекламных брошюр по почте. Хэйзел понятия не имела, что брат собирается делать в следующем году, когда окончит школу.

– Если ты уедешь, и тебе там не понравится, ты всегда можешь вернуться, – пробормотала она. – Как мама с папой.

Он скорчил рожу:

– Предпочел бы не превращаться в наших родителей. Я все еще надеюсь встретить кого-нибудь, живущего удивительной жизнью, и ускользнуть в нее.

Хэйзел вспомнила, что в ту ночь, когда он вернулся со своего последнего свидания, она, благодаря игре света, могла почти что смотреть сквозь него. А вдруг в этом было больше истины, чем она могла предположить?

– Города похожи на темный зачарованный лес Фэйрфолда, правда? – продолжал Бен. – Города, в которых происходят истории, как в фильмах. Люди отправляются туда, чтобы измениться. Чтобы начать все сначала. Думаю, там я смогу стать кем угодно. Может быть, даже нормальным.

Хэйзел вспомнила, что их родители говорили о «нормальных». А потом поняла, что он рассказывает ей обо всем этом посреди леса, в ожидании эльфийского принца. Так что, если Бен хочет стать нормальным, ему надо бы получше стараться.

Ветер снаружи яростно терзал кроны деревьев. Внезапно Хэйзел услышала слабые отголоски музыки.