Русская история на пальцах. Для детей и родителей, которые хотят объяснять детям - Сергей Нечаев

Или вот еще говорят, что Иван Грозный «отменил в России феодализм» и что вся его политика «была проникнута глубокой православной религиозностью и борьбой за сохранение чистоты веры». Но при этом Иван убил главу Русской православной церкви. Вернее, не он убил, а его любимый опричник Малюта Скуратов. И за что? За то, что митрополит Московский и Всея Руси Филипп II (Федор Колычев) пытался увещевать Ивана и даже обратился к царю с обличительной речью в Успенском соборе Кремля. Малюта Скуратов не мог самостоятельно решиться на такое убийство, оно явно было совершено с согласия царя, а людям тогда сказали, что Филипп просто умер… от духоты в келье.

А еще говорят, что 16 ноября 1581 года Иван Грозный убил своего сына Ивана, и до недавнего времени факт этого убийства казался бесспорным, и он нашел отражение в изобразительном искусстве и даже в школьных учебниках.

Но вот, например, в Новгородской летописи говорится: «Того же году преставися царевич Иоанн Иоаннович на утрени в Слободе…»

А Морозовская летопись констатирует: «Не стало царевича Иоанна Иоанновича».

Как видим, об убийстве ни слова.

Версия об убийстве пошла гулять по свету из 9-го тома «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, и связана она с Ливонской войной 1561–1583 гг. В 1581 году начались предварительные переговоры о мире, который приносил России существенные территориальные потери. И царевич Иван якобы выступил против и в сопровождении бояр явился к отцу требовать, чтобы он с войском был послан освобождать Псков от захватчиков. Иван Грозный рассвирепел:

– Мятежник! Ты вместе с боярами хочешь свергнуть меня с престола!

В приступе гнева царь якобы замахнулся на сына, находившийся рядом Борис Годунов попытался это предотвратить, за что был избит царем. После этого Иван Грозный повернулся к сыну, продолжил начатое «отцовское воспитание», которое якобы и привело к злополучному удару в висок.

* * *

Почему я тут все время говорю «якобы» да «якобы»?

Да потому, что никто не знает, как все было на самом деле. Например, есть историки, которые утверждают, что Иван Грозный не мог совершить это убийство хотя бы по медицинским показаниям – царь в это время был парализован.

А в октябре 2013 года группа историков вообще обратилась с письмом к министру культуры России с просьбой-требованием убрать из Третьяковской галереи знаменитую картину И.Е.Репина на эту тему, и в нем было сказано: «Современной исторической наукой твердо установлено, что первый русский царь Иоанн не убивал своего сына».

По мне, так это они явно приукрасили. Конечно, ничего исторической наукой в данном случае не установлено, и уж тем более – «твердо». Просто многие ученые все больше и больше сомневаются в достоверности этого события. И, соответственно, нет никаких серьезных доказательств того, что царевич умер насильственной смертью. Наоборот, многое говорит о слабом здоровье наследника, о его болезнях, которые, скорее всего, и привели к смерти.

Сам Иван IV Грозный умер в марте 1584 года, и он оставил своим наследникам обширную державу с мощной армией и полной казной. Во всяком случае, в течение 20 лет после его смерти никто не рискнул начать с Россией новую войну. Но зато его смерть стала прологом к не самому лучшему периоду российской истории – Смутному времени.

Во времена Ивана Грозного на Руси появились первые беженцы по политическим мотивам, и самым знаменитым из них был князь Андрей Михайлович Курбский, родившийся в 1528 году. Он сбежал в Литву и неплохо устроился в новых для себя условиях.

Князь Андрей Курбский происходил из смоленско-ярославской линии Рюриковичей – из той ее части, что владела селом Курба. И, кстати, именно он очень точно ухватил суть Ивана Грозного в своей знаменитой переписке с ним: «Яко Сатана, Богом себя возомнивший».

Бежал князь Курбский под покровом ночи. Он спустился по веревке с высокой крепостной стены и с несколькими верными слугами ускакал в ближайший неприятельский замок – Вольмар. По некоторым данным, он бежал на трех лошадях и успел взять с собой двенадцать сумок, набитых разным добром. Но при этом он оставил свою жену. Он просто не мог взять ее с собой, ибо она в то ужасное время ждала ребенка.

Считается, что московские друзья тайно предупредили князя о грозящей ему царской опале.

Из-за границы князь Андрей потом отправил Ивану Грозному три письма, в которых обвинял его в самовластии, в кровожадности и во многом другом. Он задавал вопросы:

«Зачем, царь, сильных истребил и воевод, дарованных тебе Богом для борьбы с врагами, различным казням предал, и святую кровь их победоносную в церквах божьих пролил, и кровью мученическою обагрил церковные пороги, и на доброхотов твоих, душу свою за тебя положивших, неслыханные от начала мира муки, и смерти, и притеснения измыслил, обвиняя невинных православных в изменах, и чародействе и в ином непотребстве?»

Такие вопросы, кстати, называются риторическими. Это вопросы, ответы на которые заранее известны, и вопросительное высказывание в данном случае подразумевает вполне определенный ответ. Так что риторический вопрос по сути представляет собой утверждение, высказанное в вопросительной форме.

Выучи это слово и как-нибудь вставь его в разговоре с родителями или с учительницей. Увидишь их реакцию…

Но это просто так, для информации, а вот Андрей Курбский писал Ивану Грозному еще и такое:

«В чем же провинились перед тобой и чем прогневали тебя христиане – соратники твои? Не они ли разгромили прегордые царства и обратили их в покорные тебе во всем, а у них же прежде в рабстве были предки наши? За это ли нам, несчастным, воздал, истребляя нас и со всеми близкими нашими? Или ты, царь, мнишь, что бессмертен, и впал в невиданную ересь, словно не боишься предстать перед неподкупным судьей – надеждой христианской, богоначальным Иисусом, который придет вершить справедливый суд над вселенной».