Доктор Любовь - Хейли Норт

С видом приговоренного к смертной казни Алоизиус кивнул и последовал за Крисси в фойе.

– Вот это и называется идеальная пара, – съязвила Тиффани.

– Что ты имеешь в виду? – Хантер отрезал кусочек бифштекса.

– Она попросила – он ответил.

– Драная кошка, – пробормотал Хантер с набитым ртом.

– Что?

– Не важно, – отмахнулся Хантер.

Даффи покусывала кончик своей ручки, уставившись на чистый экран компьютера. Она печатала колонку на компьютере, но иногда стародавнее ощущение ручки между зубами навевало на нее вдохновение. Даффи перечитала письмо, на которое отвечала в этот раз, и снова подивилась тому, что иногда приходит в голову мужчинам.

Дорогой Доктор! Я очень надеюсь, что у Вас найдется для меня лекарство. Я делаю все возможное, чтобы завоевать любовь моей дамы сердца. Я приглашаю ее в рестораны, дарю ей цветы. Я мою ее машину, заполняю ее горючим каждую неделю. Я даже мил с ее собакой, а уж поверьте, если бы Вы хоть раз встретили этого крысеныша, Вас бы поразило мое терпение. Но она так и не хочет сказать мне «да». Она говорит, что любит меня, но не уверена, что мы подходим друг другу. Что еще я могу сделать?

Растерянный из округа Плакемайнс.

«Держу пари, ты звонишь ей каждый день. Нет, – поправила себя Даффи, – десять раз на дню».

А вот Хантер за те два дня, которые прошли с тех пор, как она – исключительно ради сестры – приняла его предложение выпить с ним кофе, не позвонил ей ни разу. Даффи отложила в сторону авторучку, и ее пальцы застучали по клавишам.

Дорогой Растерянный! Ну до чего же Вы недальновидны! Вы хотите завоевать внимание женщины? Постарайтесь не замечать ее!

«Да, но только после того, как вы уже сумели заинтересовать ее».

Эта мысль показалась Даффи настолько верной, что она тут же напечатала ее. Затем добавила:

Возможно, меня растерзают за то, что я скажу, но женщины любят властных мужчин. Мужчина-тряпка – это вчерашний день, хлюпики больше не в моде.

Властных, как Хантер Джеймс, черноглазый развратник, который заявил ей в лицо, что за тридцать дней он может покорить любую женщину.

Вам недостает уверенности в себе. Но если Вы хотите чего-то достаточно сильно, Вы должны быть готовы победить. Вот Ваше лекарство. Воспользуйтесь им. И сообщите мне о дне Вашей свадьбы.

Целых два дня Даффи только и думала что о Хантере Джеймсе – после того как нашла тысячу причин не думать о нем.

Он, конечно, и не собирался выполнять свою возмутительно хвастливую угрозу. Он говорил о пари только для того, чтобы ее позлить, а теперь, когда она приняла вызов, ему придется действовать.

Зазвонил телефон, и Даффи взглянула на него. Она не выносила, когда ее прерывали во время составления колонки «Доктор Любовь», – совершенно беспричинное раздражение, секретарша ведь понятия не имела, чем занимается общественный обозреватель Даффодил Лэндри.

Звонила Джонни.

Джонни, которая никогда не звонила Даффи на работу, а в последнее время редко звонила и домой.

– Что-нибудь случилось, сестренка?

Слова запрыгали на экране, и Даффи, ожидая ответа сестры, убрала лишние промежутки. Она в тот же вечер покорно – но не совсем правдиво – доложила Джонни о своей встрече в кафе с Хантером Джеймсом.

– О, ничего. Я просто хотела узнать, виделась ли ты с ним еще.

Даффи сжала трубку. Ей хотелось запретить сестре ее бесконечное сводничество, но она сдержалась.

– Нет. А почему я вообще должна?

– Дело в том, что сейчас принесли восхитительный букет цветов – от него.

Даффи резко выпрямилась, неожиданно испытав укол ревности. Она попыталась изобразить равнодушие.

– Правда? – Значит, Хантер перепутал их? – Как мило с его стороны.

– Не думаю, что цветы предназначены мне, – многозначительно произнесла Джонни.

– Почему? – У Даффи чесался язык спросить, что было в записке, но даже с сестрой она не могла быть совершенно откровенной.

– В записке сказано: спасибо, что согласились на встречу.

– Он нас перепутал! – воскликнула Даффи прежде, чем успела прикусить язык.

– Нет, Даффи, вовсе не перепутал. Он написал – «что согласились на встречу». Этим Хантер показывает свою осведомленность – он знает, что я приняла его предложение от твоего имени. Именно за это он меня и благодарит.

– Ты думаешь? – Боже, неужели она тронута…

– Разумеется.

– Ты замечательная сестра, – сказала Даффи. – Может, ты еще объяснишь мне, почему от него ни слуху ни духу.

– Вероятно, тебе стоит обратиться за советом к Доктору Любовь.

Это предложение сковало ее уста. Даффи скрывала свой псевдоним даже от Джонни. Собственные слова дразнили ее с экрана компьютера: «Постарайтесь не замечать ее!»

– Возможно, и спрошу, – вздохнула Даффи. – Один Бог знает, как мне нужна помощь в личной жизни – вернее, в отсутствии оной.

– Не бойся принять ее, когда она придет, – сказала Джонни. – Хочешь, я отошлю тебе эту записку?

– В этом нет необходимости, – возразила Даффи, так и горя желанием крикнуть – хочу!

– Я все же пошлю. Я бы не хотела, чтобы Дэвид думал, что кто-то присылает мне цветы по романтическим причинам.

– Ну раз так, – сказала Даффи, – тогда приложи ее к остальной почте.

Она положит ее под подушку и будет мечтать о том, что могло бы произойти.

Задумавшись, Хантер забыл, где он находится.

Он составлял проекты. Строил планы. Приводил их в исполнение.

Находясь у себя в офисе, на одном из последних этажей высотки в самом центре Нового Орлеана, откуда открывался великолепный видна извилистую Миссисипи, он проверил свои верные старые часы. Еще десять секунд, и телефон должен зазвонить.

Благодаря массовому бегству нефтяных компаний из города Алоизиус по дешевке арендовал шикарный офис. Обычно Хантер отдавал должное картине, открывающейся из французских окон на сорок втором этаже. Сегодня же его мыслями целиком и полностью завладела Даффи Лэндри.

Кожаный диван в другом конце устланной коврами приглушенных тонов комнаты манил к себе. Он дал бы что угодно, чтобы Даффи оказалась с ним на этом диване!

Хантер снова взглянул на часы. Позволил себе слегка улыбнуться, представив ее рядом с собой на диване, ее шелковые волосы, рассыпающиеся в момент, когда она тянется к нему, а он наклоняется, чтобы поцеловать ее в губы.

С первой минуты, как только он увидел ее, она его заинтриговала. Да что там скрывать, он захотел ее. Это было желание, возможно, даже вожделение.