Смерть за стеклом - Бен Элтон

Перед этой-то картой и застыл инспектор Колридж, мрачно изучая лица десяти подозреваемых и все более плотную паутину взаимоотношений «арестантов».

– Где-то здесь, – проговорил он, – в тесной сети разнородных связей таится мотив и катализатор преступления. – Инспектор словно бы обращался к уйме народа, но в комнате были только Хупер и Триша: все остальные давно отправились домой. А эти двое вместе с инспектором решили посвятить вечер обсуждению хиппующей Лейлы и актера по призванию Дэвида.

На одной из лент, которые соединяли их фотографии, Триша написала: «Пару дней дружили, а потом рассорились».

– Что это за дружба? – поинтересовался инспектор. – Видно, не очень основательная, если кончилась на второй день.

– Ну, у них достаточно общего, – отозвалась Триша. – Оба вегетарианцы, помешаны на диетах и, кажется, на этом сошлись. В первый же день долго беседовали о сочетаемости продуктов и желудочном соке. Я подготовила кассету.

Она нажала на «воспроизведение», и на экране возникли сидящие немного поодаль от других Лейла и Дэвид. Единение умов было потрясающим.

– Как это верно! – восклицала Лейла.

– Еще бы, – соглашался Дэвид.

– Удивительно, сколько людей до сих пор уверены, что молочные продукты полезны для здоровья!

– Роковая ошибка.

– Только представь, что яйца погубили в прошлом веке больше народа, чем Гитлер.

– Да, я слышал. А еще пшеница!

– Ух! Не заводи меня на пшеницу!

В их разговор вклинился распевный говорок Энди: «Дэвид и Лейла обнаружили, что у них много общего: оба страшно скучают по своим кошкам».

– Пандора – самое умное и красивое на свете существо, – рассказывал Дэвид. – Любому из людей даст фору.

– Я тебя так понимаю, – поддержала его Лейла.

Триша остановила пленку.

– Редактор Фогарти вспоминал, что в тот вечер в аппаратной навострили уши: ждали, что Лейла и Дэвид прямиком отправятся в специальную хижину и там все сразу случится. Но дело ограничилось массажем плеч.

– Однако они явно подружились, – заметил инспектор.

– Я бы сказала, нашли друг друга, потому что невзлюбили остальных. Сочли, что те недостойны их общества. Это заметно, когда просматриваешь запись: в первые два дня камеры часто перехватывали, с какой ухмылкой и с каким высокомерием эти двое переглядывались друг с другом. А «Любопытный Том» давал эти кадры в эфир. В результате Лейла и Дэвид не понравились зрителям и стали наименее популярными из всей десятки.

– Но сами об этом не подозревали.

– Естественно. У них не было никакой информации извне. Но посмотрите на них: такое впечатление, что они уверены, будто люди любят их так же, как они сами себя. Особенно отличается нарциссизмом Дэвид.

– Да, – согласился Колридж, – заносчивый тип. Без меры самонадеянный, но на свой особый вяло-агрессивный манер.

Хупер удивился, услышав из уст инспектора современный и такой затасканный термин, но должен был признать, что он точно характеризовал этого красавчика.

Все трое посмотрели на экран – в щенячьи, бархатистые глаза Дэвида. И одновременно подумали об одном и том же.

– Только очень самоуверенный человек мог рассчитывать, что ему сойдет с рук подобное убийство, – заметил Колридж. – Любой, кто мало-мальски в себе сомневается, никогда бы не решился на такое. Итак, – он вернулся к теме дружбы, – схожесть взглядов взяла свое. Но если дружба моментально вспыхивает, ей часто недостает надежности.

– Совершенно справедливо, – поддержала начальника Триша. – Их отношения сломались после истории с сыром и с того момента покатились вниз.

– Мне кажется, они слишком похожи, – вступил в разговор Хупер. – Претендовали в доме на одну и ту же роль – и перебежали друг другу дорогу. Дружба лопнула после случая со стихотворением Лейлы.

Ссора началась с самых благих намерений. Дэвид решил укрепить отношения с Лейлой и таким образом избежать ее откровений в свой адрес. И поскольку его натаскивали в декламации, вызвался выучить и прочитать что-нибудь из ее стихов. Девушка была тронута и польщена. Ни ручки, ни бумаги в доме не было, поэтому Дэвиду пришлось учить текст прямо со слов автора.

– Лактация, – начала Лейла.

– Очень мило, – похвалил Дэвид.

– Это название.

– Я понял, – кивнул Дэвид с таким видом, словно, чтобы понять это, нужно было обладать необыкновенной остротой восприятия.

– Говорить по две строки сразу?

Вместо ответа он закрыл глаза, сложил ладони так, что коснулись друг друга подушечки пальцев, и указательными пальцами дотронулся до губ.

– Женщина… утроба – толстый, тугой живот. За упругим тоннелем вагины – чудо – девочка-плод.

Дэвид глубоко вздохнул и повторил первые две строки. По тому, как он их произнес, было очевидно: он считал, что Лейла должна обомлеть от восхищения, услышав, как ее слова обретают крылья в его гениальном исполнении. И придал голосу глубокие, мелодичные обертоны.

Но если Лейле и понравилось, она не показала вида.

– Эти первые строки очень энергичные и радостные. Я читаю их с широкой улыбкой. Особенно слова «девочка-плод». А ты декламируешь слишком мрачно. Разве тебе не хочется смеяться при мысли об одухотворенном надутом женском животе с красивой девочкой внутри?

– Ты меня учишь, Лейла? – ошеломленно спросил Дэвид.

– Ну что ты! Просто хочу, чтобы ты знал, как это надо читать.

– Работа актера заключается именно в том, чтобы привнести в произведение свою интерпретацию. Актер обнаруживает в словах такие смыслы, о которых не подозревает сам автор.

– Но я не хочу ничего такого, чего в стихотворении нет. Я хочу только то, что там есть.

– Тогда тебе лучше декламировать самой, – сорвался Дэвид и сердито вскочил на ноги. – Откровенно говоря, твое стихотворение – полная муть. Этот кошмарный раздутый живот – гадость, да еще придуман женщиной, на которой мяса меньше, чем на «Чупа-чупсе»! Я профессиональный актер и не потерплю наставлений. Тоже мне, поэтесса! Я сделал тебе огромное одолжение, согласившись прочитать этот блевотный стишок! – Дэвид резко повернулся и зашагал к бассейну.

– Ну и Дэвид, ну и психанул, – задумчиво проговорил Колридж. – Достаточно бурная реакция, такой взрыв мог обернуться и убийством. Как вы считаете?

Пленку отмотали назад и несколько раз останавливали, чтобы получше рассмотреть злую физиономию красавчика.

– Такое впечатление, что он в самом деле готов ее убить, – согласился Хупер. – Но ведь убита не Лейла?